Дмитрий Скирюк - Драконовы сны

Девочка в зелёном платье с косо и неровно срезанным подолом стояла возле мачты и смотрела на вулкан. Телли был рядом, держал её за руку и что-то говорил. «Всё будет хорошо, вот увидишь», — донеслось до Вильяма. Бард покосился на неё, на Тила и опустил голову.

— Тогда, — ответил он, — я сам вернусь за ним.

— Мы все тогда за ним вернёмся, — буркнул Яльмар. — Все-е вернёмся, зашиби меня Мьёльнир! И уж тогда этому гаду не поздоровится. Садись за весло.

Вёсла вспенили воду. Закачало. Мореходы вышли за прибойную волну и стали выгребать в океан. Скалы Острова пингвинов, нависавшие над самой головой, постепенно удалялись. Прошло, наверное, два часа прежде чем варяги опустили вёсла. Ветер стих. Дым от вулкана поднимался вертикально, словно белый столб, и только высоко вверху сгибался кочергой и уходил на север, падая и растекаясь по воде. Похолодало. После получаса напряжённого ожидания Яльмар запахнул плотнее куртку и нахмурился. Взгляд его неотрывно был прикован к острову и конусу вулкана, который походил отсюда на большое перевёрнутое ведро, в котором выломали дно и что-то подожгли.

— Что он задумал? — пробормотал он как бы про себя. — А, Тил?

— Кто? Дракон? — обернулся тот. — Да ничего хорошего. Сказал, что разломает стенку между морем и огнём, и всё взорвётся.

— Один и Фрея! Для чего? Он что, с ума сошёл? И долго ждать?

— Нет.

— Вот как. Хм… На всякий случай отойдём-ка мы подальше.

Однако отойти не удалось — лишь только вёсла опустились на воду, как тут же началось.

Тим Норел первый закричал и вскинул руку, указуя на вулкан: в склоне горы образовалась трещина, столбом повалил пар. А через несколько томительных мгновений тишины ударил гром. Ударил так, что все невольно присели. Пар повалил сильнее, окрестные скалы стали рушиться. Огромные куски камня падали в воду. Грохотало непрерывно. Верхушка горы вдруг брызнула осколками, из жерла с рёвом и шипением ударил к небу бешеный фонтан огня, камней и пепла. Рвануло сбоку. Ещё и ещё. Кнорр закачало на волне, с темнеющего неба на воду и головы варягов посыпались щебень и камни.

— Щиты! — вскричал Яльмар. — Прикрывайтесь щитами! Рэйо, Хельг, Винцент, хватайте вёдра, поливайте палубу, а то сгорим!

— Господи боже… — пробормотал Вильям. — Господи…

— Да поможет нам Нийодр, — стуча зубами, выдохнул Тим Норел. — Эта огненная гора утопит нас живьём! Яльмар, куда ты нас затащил?

Хуфнагель дёргал кадыком. Винцент крестился и шептал.

— Дальше надо было отходить, — проговорил невозмутимо Арвидас, раскуривая трубку. Раскурил, поднял щит, встал поустойчивее, замер и прищурился на небо, высматривая, не летит ли камень. Происходящая на острове катастрофа, казалось, мало его интересовала.

На острове меж тем творилось страшное. Стенки вулкана были непрочны — толкни где надо, и они обвалятся, а старый дракон умел находить сопряжения скал. Вулкан кипел и клокотал, проваливаясь сам в себя. Весь остров содрогался, уходил под воду. Исполинская гора шла трещинами вдоль и поперёк: кипящая вода в минуты разрывала камень. Пар и огонь сошлись в последней битве, раскалённые камни разлетались на мили и мили вокруг. Часть северного склона вдруг обрушилась, наружу вылился поток текучей красноватой лавы и пополз к воде как мерзкая светящаяся каша. В холодных сумерках вулкан был тёмен и неистов. Волны расходились от него кругами, одна выше другой, корабль качало и подбрасывало. Вулкан грохотал и бомбил небеса, камешки и камни били и шуршали по щитам. Слой пепла на палубе достиг уже двух дюймов, штук пять больших дымящихся булыжников уже попало в кнорр. На глазах у Вильяма один такой ударил в Ларсов щит. Викинг выругался и перехватил щит в другую руку. Мореходы с ужасом смотрели на происходящее. Красные отблески ложились на их лица.

— Где же они? — Яльмар напряжённо всматривался в чёрное от пепла небо. — Один, ну где же они?!

Он обернулся к морякам, окинул взглядом их испуганные, напряжённые и злые лица и нахмурился.

— Чего расселись? — рявкнул он, перекрывая грохот извержения. — К Мидгарду в гости захотели? А ну, на вёсла! Всем грести, а то потонем на хрен!

Договорить он не успел. Внезапно часть горы обрушилась совсем, и море хлынуло в образовавшийся пролом широким ледяным потоком. Разрыв ударил по ушам, скалы зашатались и стали медленно заваливаться внутрь. Все моряки, разинув рты смотрели, как гигантский шлейф чёрного дыма вытянулся над обломками горы, растёкся и раскинул два крыла, став издали похожим на чудовищных размеров птицу или на дракона, а затем распался и исчез.

Огромная, невероятно долгая волна прошла и схлынула, качнув последний раз корабль норвежцев; когда же взгляды мореходов опустились, Острова пингвинов уже не существовало. Повсюду расстилалось море — одна вода и ничего больше.

Чистая поверхность.

— Кончено, — сказал Яльмар и яростно сплюнул за борт. Покосился на Вильяма. — Вот и возвращаться некуда. Ну что ж… Храбрейший гибнет только раз.

Внезапно поднялся ветер. Порывистый, он налетел со всех сторон и закружил, а после на мгновение утих и вскоре ровно, холодно подул с востока. Яльмар тотчас же распорядился ставить парус. Белое с полосками полотнище мгновенно стало серым от летящих сверху хлопьев пепла.

Тил не мог себя заставить посмотреть в глаза девчушке. И сказать не знал, чего. Слова не шли. Больно было сознавать, что драконья клятва оказалась ложью. Не захотел он, или попросту не смог помочь травнику? Так или иначе — разница была невелика. А Рик…

Телли вдруг почувствовал, как рушится вся его выдержка последних дней, и через рассудительную взрослость, с кровью и слезами пробивается забытый, брошенный мальчишка Тил, который просто потерял двоих друзей. «Я слишком человек теперь», — вдруг вспомнил он свои слова, когда-то сказанные Яльмару, и чуть не застонал. Что ему стоило заворожить, запутать гнома в сложном ритме боевого танца эльфов, когда одно движение становится опорой для другого, когда трудней остановиться, чем продолжить бой?

Но меч был козырем, той силой, с которой нельзя не считаться, и потому вступил в бой травник.

Лис.

Всего лишь — лёгкая фигура.

Тил не смотрел сейчас на доску, но знал и чувствовал, что воин и ладья побьют дракона без труда, а вот ладья и лис… Останься Телли вместо травника в пещере — и неизвестно, сколько бы ещё продолжалась игра.

— Не плачь, — прошептал Тил, крепче сжимая в своей руке узкую девичью ладонь. — Не плачь, iirima[33]. Мы будем помнить о них. Toi nu huinenna ea lende ullume, nan laituvalme tet[34]. Ты только пожалуйста не плачь…