Lord Wolf - Стезя дракона

— Кому смешно, а кто все утро колючки выдирал…

На этот раз смех умолк гораздо быстрее — сил смеяться уже ни у кого не было. Потом некоторое время молчали, закрепляя приподнятое настроение вином и закуской. Карен снова примостился на парапете с лютней. Хорк задумчиво смотрел вдаль. Рядом с ним примостился Ракши. Арио примостился на подлокотнике Мельтормова кресла, дабы быть поближе к столику, который после вышеописанной потасовки был водворен на место. Молчание нарушил Хорк. — Гай. — позвал он эрла. — Я за него. — отозвался Карен. — Спой что ли, что ни будь. Только не похабное, а для души. — Вот именно. — добавил Ракши. — А я, глядишь, тебя и прощу. — Ну чего бы вам такого сообразить то? Карен задумчиво почесал затылок, поставил бокал на парапет и перебрал пару аккордов. — Ну разве что вот…

короче, новая совсем вещь. Вольный перевод с драго. — Чувствую, перевод будет весьма вольным, судя по твоим познаниям… — сказал Мельторм. — Ну ладно, ладно, молчу, давай, дружище, мы все тебя слушаем.

Карен прочистил горло, пробежал по струнам ля-минорную гамму, недовольно хмыкнув, подкрутил два колка, попробовал еще раз и вроде бы остался доволен.

А затем лютня зазвучала. Мелодия, тихая но полная скрытой силы поднялась и заполнила пространство. А затем ее поддержал голос Карена, мягкий, но уверенный тенор…

Песня кончилась и на минуту повисло молчание. Затем Ракши вздохнул медленно и осторожно, словно боясь повредить хрупкую ткань тишины. Баллада о Дале и Тиори… — прошептал он. — Карен, дубина ты моя, Thior это имя, хотя оно действительно переводится как "ветерок". Но ведь неплохо получилось, дьявол тебя задери, Карен, дурака эдакого! — Действительно, хорошо. — сказал Мельторм. — Оригинальному тексту не придется стыдиться перевода. — А ты, Хорк, что скажешь на это? — Карен слегка раскраснелся и засмущался как красна девица, которой добрый молодец сделал недвусмысленное предложение.

Дракон пожал плечами. — Я не знаток искусства, и в критики не гожусь. сказал он. — Лично мне понравилось. — Да брось ты заумствовать. — сказал Арио. — Все отлично, Гай. И стихи и музыка… особенно музыка. — А текст все же можно было бы и доработать… — Карен засмущался еще больше, неловко двинул грифом лютни… — Ах!.. — только и смог вымолвить эрл, провожая взглядом падающий в пропасть бокал, — Фленское стекло. — покачал головой Хорк. — Приблизительно первая половина второго века от Переселения. И это уже хм… пятый за последние три недели. — Честное слово, Хорк, я тебе все убытки возмещу. Каренна велика… — Ты забыл, что Каренна пошла в уплату за те четыре бокала. — улыбнулся Хорк. — Ну тогда… Тогда у меня и не осталось ничего, кроме лютни! — развел руками Карен. Ну вот, говорила мне мама, что я в конечном итоге разорюсь. И что это у здешней посуды за дурацкая склонность к суициду? Ведь этот бокал сам под гриф так и лез… — Угу, и сам с балкона сиганул. — сказал Ракши. — Ну все, вымогатели, вы меня достали. — Карен соскочил с парапета, и взял лютню на изготовку. — Сейчас буду похабные куплеты петь. — сообщил он, лихо рванув за струны. — Пощади! — взвыл Хорк, кидаясь на колени. — Я все верну! — Нет тебе прощения! — с нехорошей улыбочкой проскрипел Карен. — Я отдам тебе все оставшиеся бокалы! — умолял Хорк. — И Дарогрон в придачу, только пощади мой нежный слух! — Так его, Гай, сдери с этого негодяя три шкуры. раздался голос из-за спины Карена и голос этот явно не принадлежал никому из присутствующих. — Айре, спаси! — возопил Хорк, умоляюще сложив руки на груди и закатив глаза.

Она была невысокого роста, тонкая и обманчиво хрупкая, что только подчеркивал темно-зеленый мужской охотничий костюм. Понятие "миниатюрная"

подходила к ней исключительно в применении к драконьим стандартам нормальному человеку она показалась бы выше среднего роста. Ей вряд ли можно было дать больше двадцати — двадцати двух. Большие серые глаза, черты лица чуточку заострены, бледные губы, коротко стриженные русые волосы, отпущенные спереди в аккуратную челку… Айре была красива, но это была та красота, которая таиться не в совершенстве форм а в чем то ином, чему нельзя вот так сразу подобрать названия… И Айре была человеком. Еще чего! — ответила девушка. Голос у нее был тихий и уверенный. — Не дай пропасть несчастному дракону…. — Все дурака валяете, да? — Айре оглядела присутствующих. — И вчера вам, видно, мало показалось? — Так мы ж для, это, поправки похмелия… то есть здоровия! — Карен стушевался и отступил на шаг от коленопреклоненной фигуры Хорка, который не преминул этим воспользоваться и мгновенно поднялся на ноги. — Ладно, плети мне тут. Айре презрительно скривилась. — У драконов похмелья не бывает, а у тебя тем более. — Ладно, малыш, не сердись. — примирительно улыбнулся Хорк. Дай нам повеселиться… пока это еще возможно.

В ответ она улыбнулась и обняла его за плечи. — Когда я на тебя сердилась? — спросила Айре. — Не было такого. — честно ответил Хорк. — Ты не находишь, это надо как-то отметить? — Что? Отсутствие сердитости? — А что, плохой повод? — Наливай.

Хорк очень жалел, что с балкона, на котором он и его друзья провели день не виден закат. Однако алые блики, играющие на заснеженной вершине Равенгрейва — самой высокой и самой восточной горы всего массива Ин-Ветор дракон не променял бы ни на что.

Они сидели вдвоем в том кресле, которое все утро безраздельно занимал Мельторм. Айре уютно примостилась на коленях у Хорка, положив голову ему на грудь, а он вдыхал запах ее волос, устремив глаза на игру всех оттенков красного на ледниках Равенгрейва и мысли его были далеко. — Ты плохо спал сегодня ночью. — сказала она. — А? — Хорк с трудом вернулся к реальности. Да. Мне не дает покоя Тальмор.

Его ведь перевели из темницы? Ты распорядился? — Да. Нормальная комната, в смысле удобства не хуже нашей спальни, только что запирается, и там не бывает тебя. — Хорк улыбнулся, взъерошив ей челку. — Неужели его нельзя… убедить? — неуверенно спросила Айре, поднимая взгляд на лицо Хорка. Знаешь, мне кажется, что нет. — улыбка дракона растаяла, сменившись на мгновение легкой болезненной гримасой. — И между тем я восхищаюсь им. Другой бы наплел с три короба о преданности и верности, о полном понимании и поддержке, о черте с дьяволом в обмен на свободу… А он верен себе. Не может солгать даже в такой ситуации, когда ложь совсем не позорна. — А ты бы поверил ему, если он заговорил о… преданности и понимании? — тихо спросила Айре. — Не знаю. — так же тихо ответил Хорк. — Не знаю. Правда очевидна тогда, когда ложь является более предпочтительным вариантом… и эти вариантом не пользуются. Как все сложно… Я до сих пор не уверен, Айре. Не уверен, стоило ли заваривать всю эту кашу. И смогу ли я ее расхлебать. — Ты знаешь, есть старая поговорка, ее мой дед очень любил повторять. — задумчиво сказала Айре. — Когда не знаешь, как поступить, поступай по совести. А что касается расхлебывания последствий… расхлебаем. Благо в расхлебывателях недостатка пока что нет. — Боюсь я за вас. — Хорк почти прошептал это. — За тебя, за Арио, за Ракши, за смешного чудака Карена, за Мельторма… За всех вас. Айре, ведь если дело дойдет до… крайних мер, то шансов расстаться с головой у меня будет слишком много. Я бы даже сказал, недопустимо много. Малыш, я ведь не держу никого — ни Ракши, ни Арио, ни тебя… в первую очередь не тебя. — Хорк. — она выпрямилась, ее лицо оказалось рядом с его лицом, их глаза встретились. Нет, не отводи глаз. — Айре положила руки на плечи дракона, в ее голосе прозвенели металлические нотки. Она никогда так не говорила с ним, и Хорк не посмел ослушаться. — Может быть ты думаешь, что убеждения — это не то, за что стоит отдавать жизнь. Может быть считаешь, что рисковать этой самой жизнью, защищая заведомо проваленное дело — беспросветная глупость. голос Айре звенел. — Но я так не считаю. Мы так не считаем. Я. Арио. Карен, Ракши, Мельт, Суард — все, кто пошли за тобой не потому, что впереди ожидается светлое будущее и беззаботная жизнь, а потому что твое дело — правое. И поверь мне, не такое уж безнадежное, как тебе кажется.