Lord Wolf - Стезя дракона

Он молчал. Долго. Потому что надо было что-то сказать, а слов не было. Danne, selia. - прошептал он. — Danne, Irene. [2]

— Не надо. — ответила она. — Я просто люблю тебя. Пойдем, становиться холодно.

Они ушли. Остались только первые звезды на небе, да последний луч заката, отразившийся на ледниках Равенгрейва.

Кроваво-алый луч.

И снова был вечер. Вандару казалось, что они покинули Тарну по крайней мере год назад, хотя на самом деле прошла всего какая-то неделя. За это время так много произошло…

Склоны Эльгривтаара теперь нависали прямо над головами — дорога пролегала у самого подножия хребта. Она петляла меж скальных нагромождений, местами образующих небольшие ущельица. Иногда в скалах открывался просвет на запад, и тогда взору открывалась холмистая долина, пылающая тревожными красками в алом свете заходящего солнца. Дорога становилась все уже и уже, превратившись в конце концов в неширокую тропу. Вскоре путь их стал заметно прямее, скалы вокруг поднялись и сомкнулись в длинное ущелье. Света стало совсем мало, лишь откуда-то сверху лилось еле заметное отраженное розоватое свечение. Вскоре аорн заметил, что тропа полого поднимается, уводя путников выше и дальше в горы. "Это Торхеллен, думал молодой аорн. — Кому пришло в голову поселиться в этих неуютных северных предгорьях? До чего же мрачные места…"

Далеон ехал молча, но ни на его лице, ни в его поведении Вандар не заметил признаков тревоги. Дракон чувствовал себя здесь как дома, и пожалуй, знал в этих местах каждый камушек. Юный аорн с облегчением подумал, что странная депрессия, охватившая Далеона после странного предсказания дочери Окара и не отпускавшая в течении почти трех дней, наконец отступила. Вандар терялся в догадках, почему его друг, которого мало что в жизни могло привести в смущение, столь болезненно отреагировал на предсказание десятилетней девочки. Сам Вандар весьма легкомысленно отнесся к словам маленькой ясновидящей, также как и к речам ее матери по поводу его собственной судьбы. Молодой аорн слабо верил в разного рода предсказания, чего нельзя было сказать о его спутнике. Вандар давно замечал в драконе черты если не фатализма, то по крайней мере чего-то очень похожего.

Слово "судьба" очень прочно поселилось в его лексиконе еще с тех времен, когда Вандар потерял мать… почти десять лет назад.

Вандару вспомнился отец. От него достались молодому аорну светлые волосы и серые глаза. Но у отца волосы прямые, а у Вандара волнистые, не всякий гребень сладит. А вот лицо — губы, нос это в мать. Образ ее уже начал стираться, расплылся, словно дождливый пейзаж за окном, ведь столько лет прошло. И нет больше ничего, что напомнило бы о детстве, когда все вокруг казалось таким прекрасным, а смерть была лишь расплывчатым понятием и ассоциировалась не с немощью старости или болезни, а с героическим самопожертвованием во имя добра, справедливости и еще-чего-то-там-такого, чего неизвестно, но обязательно светлого и прекрасного. И когда в возрасте двенадцати лет судьба столкнула его со смертью вплотную, маленький Вандар испытал если не шок, то по крайней мере очень глубокое потрясение…

Адмир, отец Вандара принадлежал одной из ветвей некогда весьма многочисленного рода Глаора. Для тех, кто не знаком с генеалогией аорнов можно добавить, что данный род напрямую восходил от одного из основателей ордена, и был из самых влиятельных. Тем же, кого история ордена заинтересует всерьез следует обратиться к "Повестям первых лет", избранные главы которых, возможно, будут приведены далее.

Адмир был из тех людей, о которых говорят будто у них "шило в одном месте", то есть законченным непоседой. Пожалуй, ткнув наугад в карту Форнода почти невозможно было указать место, где на ступала его нога. Адмир исходил вдоль и поперек оба королевства, знал каждый камешек в Отравленных Землях на северо-западе, забирался в самую глубь каменных лабиринтов Верен-Эльгрив на северо-востоке. Страсть к приключениям поглощала всю его сущность, и потому жену Адмир выбрал себе под стать — и Ванда, мать Вандара, стала надежной спутницей во всех его странствиях. Во время одного из них и свела судьба молодую пару с одиноким драконом из рода Дале. Вскоре Далеон стал ближайшим другом семьи и частенько сопровождал супругов в их "прогулках за неприятностями", как называл Адмир свои семейные вылазки. А потом у Адмира и Ванды родился сын…

Вандар!

Молодой аорн инстинктивно натянул повод, стряхивая вязкую пелену полудремы.

Воспоминания не исчезли — просто отодвинулись куда-то на задний план сознания.

Вандар встряхнулся, прогоняя последние остатки слабости и огляделся.

Они миновали ущелье. Теперь справа высился отвесный склон, вдоль которого вел довольно узкий — только-только разъехаться двум конным карниз, на который и сворачивала их тропа. В полусотне ярдов впереди тропа исчезала за поворотом.

Слева была пропасть — в сумерках Вандар не разглядел дна, но понял, что забрались они довольно высоко — бросив взгляд на северо-запад он словно на ладони увидел холмистые долины Торхеллена вплоть до лесов на границе с Атхааром.

Солнце уже почти полностью скрылось за горизонтом — скорее всего, они еще видели его только благодаря тому, что находились на приличной высоте. Над их головами, в стремительно чернеющем безоблачном небе проступили первые звезды. — Если не поторопимся, то до темноты не уложимся, — покачал головой Далеон.

Вандар с волнением поглядел на бегущую по карнизу тропу, на пропасть под ними, затем представил себе перспективу пробираться по этой самой тропочке в кромешной темноте… Удовольствие было ниже среднего. — И сколько нам по этому карнизу топать? — спросил аорн, невольно поежившись. После поворота приблизительно еще столько же. — ответил дракон. — Тогда давай поторопимся. — Вандар направил лошадь чуть в сторону, пропуская двинувшегося вперед дракона. Далеон спешился, и первым вышел на карниз. Вороной дракона послушно шел в поводу, бросая, однако косые взгляды в сторону пропасти.

Вандар тоже соскочил с седла и повел свою лошадь следом, жалея, что это не его старый добрый гнедой Рывок, которому он доверял как самому себе. Однако молодой серый в яблоках жеребец из конюшен Даль-Драго был достаточно хорошо вышколен и к тому же свыкся с новым хозяином за время пути, и потому вел себя вполне пристойно.