Остров Колдунов (СИ) - Белошицкая Ольга

Хорошо бы успеть вернуться до весны, подумал Тэйн невесело. Не хотелось бы встречать Рождение на чужбине. Плохая это примета. Дьяволы небесные принесли островитян с их дурацким и малопонятным поручением! Да еще свадьба эта нерадостная… Эх, хорошо сейчас Джерхейну там, в горах Илломайнского хребта, вдалеке от лживых улыбок, высперенных церемоний и бестолковой суеты.

Заслышав вдалеке хорошо знакомые, ритмичные шаги Холгойна, Тэйн заторопился к галерее хэльдов. Всего их в галерее насчитывалось двенадцать, но современные иллары умели использовать только восемь. Хэльд Окно, один из самых простейших, позволял связаться с находящимся в другом месте человеком и не требовал особого мастерства, но оживить этот древний магический инструмент могли только обученные на Острове илоны или иллары.

Тэйн Ройг попал на Остров еще в юности, сразу после смерти отца, благодаря дяде, илону маленького поселения на юго-восточном склоне Илломайна, где Тэйн родился. Его отец принадлежал к карне Хэллиха — касте профессиональных воинов. Их услуги иногда требовались в таких вот маленьких городках для того, чтобы поддерживать порядок и охранять от выбиравшихся из пещер Илломайнского хребта странных тварей. Мать принадлежала к сельскохозяйственной карне Тармил, но после замужества, по традиции, стала носить знаки отличия карны мужа. В детских мечтах Ройга не было места древнему учению о силах, он предпочел бы стать воином, как и его отец, как дед и прадед, как многие поколения Ройгов, обитавших вблизи Джар Илломайна, однако судьба распорядилась иначе.

Считалось, что только на Небесном острове Агваллар сохранились все четыре составляющие древнего магического учения — Кэлленара — все до единого хэльды, ка-эль, Круги Власти и тексты Откровений. Именно поэтому искусству кэн-ли обучали только там. На Телларе никто давно не пытался овладевать кэн-ли самостоятельно, а если и пытался, то был обречен на провал. Кэн-ли требовало особой инициации, которую проводили только на Острове. Условие островитян было непреклонным — все подробности обучения, не касающиеся самого искусства, начисто стирались из памяти всех, кто побывал на Острове и возвращался в Наземный мир. Илоны, городские священники, проводившие службы и учившие детей грамоте, и иллары, обученные управлять всеми составляющими элементами кэн-ли, пользовались на Телларе особым уважением — от них зависело благоденствие всего Наземного мира.

Тэйн Ройг давно не жалел о том, как все сложилось. Исключением был меч, владеть которым его учили с детства, и который до сих пор его притягивал. Мастерам кэн-ли запрещалось брать оружие в руки. Считалось, что сама суть древней магии не терпит насилия и жестокости, что любая попытка использовать оружие отнимет у последователя Кэлленара силы и умения. Все мастера кэн-ли, и старшие, и младшие, были святы: даже уличные грабители не покушались на служителей старинного культа.

— Покажи мне сына, — донесся до него короткий приказ, и Тэйн с почтением кивнул риану и потянулся к хэльду.

Несмотря на седину и обилие глубоких морщин, никто не давал риану Эйниру Холгойну его шестидесяти шести лет, может быть, из-за резкости характера, может — благодаря насмешливо-властному выражению подвижного лица, может — из-за живых и веселых, глубоко посаженных темных глаз. Нрав у него был весьма крутой: трех сыновей он держал в железном кулаке, в особенности — старшего наследного сына Джайта. Джерхейн, второй, ненаследный сын, больше походил на мать, первую наложницу риана, младшие сын и дочь были рождены так же, как и Джайт, от первой жены. Вторая жена, которую риан взял за себя совсем недавно, первая красавица Ахтамара, еще не подарила ему ребенка, но Холгойн надеялся зачать еще одного сына, поддержку и опору в старости. А может, и не одного. Несмотря на возраст, он все еще оставался энергичным и привлекательным. В столице знали, насколько их риан далек от образца супружеской верности: в замке правителя перебывало множество мастериц танца Пламени, к которым пылкий риан никогда не оставался равнодушен.

— Это не женщина, это кусок хрусталя, — проворчал он. — Уж ее родословная точно длиннее моей. Ох и намучается мой мальчик с этим подарком небес! И ведь не откажешь, — ворчал Холгойн, пока Тэйн сосредотачивался, — и так все плохо с этими островитянами, мы для них едва ли не бунтовщики. О чем вчера вы так долго говорили в храме Ильфейна? — он требовательно уставился на Ройга и тот спиной ощутил раздраженный взгляд риана и с трудом удержался, чтобы не поежиться. — Я не могу добиться от Даллана внятного ответа…Ты был в числе приглашенных! Что там произошло?

Перечить правителю не хотелось, но от Даллана Ройг получил недвусмысленный приказ молчать. Он сделал вид, что сосредоточен на работе с хэльдом и не слышит вопроса. Нарисовав в воздухе урд-знак, он влил в него каплю личного Огня жизни и направил тонкую ниточку воли к хэльду, мысленно добавив к нему еще три символа. Ему, иллару второй ступени, не требовались все двенадцать канонических урд-знаков, чтобы оживить этот популярный, легкий в работе хэльд, имевшийся во всех публичных местах, в частных домах, общественных галереях хэльдов и даже на перекрестках дорог. Голубая, обрамленная черным камнем поверхность хэльда быстро ожила, показав ему знакомую нефритово-зеленую арку в скалах.

— Где это? — быстро спросил Холгойн.

— Нефритовые ворота, — пояснил Тэйн. — Вход в Илломайнский лабиринт.

Неподалеку от ворот был разбит походный лагерь. Командир отряда сидел недалеко от костра, без сапог, задумчиво разглядывая зазубренное лезвие меча. Подняв голову, он увидел отца. Его лицо, и без того нерадостное, мгновенно стало холодным и замкнутым.

— Что, приехала уже? — буркнул Джерхейн вместо приветствия.

— Возвращайся, — голос риана был вкрадчиво мягок. — Горожане ждут не дождутся свадебных гуляний. В лавках все сахди раскупили, половину уже выпили за здоровье будущего наследника. Островитян понаехало… — он раздраженно мотнул головой. — Чем скорее женишься, тем скорее они уберутся.

Джерхейн оглянулся на вход в лабиринт.

— Мы перебили кучу нечисти.

— Отсюда и раньше выползало… всякое, — спокойно ответил риан. — Без тебя обойдутся.

— Всякое, да не такое! — отрезал его сын. — Это даже не зверье. Мутанты. У меня двое тяжело раненых в отряде, и третий потерялся в лабиринте. Не знаю, жив ли. Кто с тобой у хэльда?

— Ройг.

Хмурое лицо Джерхейна оживилось.

— Тэйн, потерялся Ясмин, ты хорошо его знаешь. Попробуй отыскать его прямо сейчас, может, будут хоть какие-нибудь ориентиры. А то я уже дважды тыкался вслепую.

Ройг погасил Окно. Потом вспомнил Ясмина, потянулся к хэльду, инициировав его повторно. Голубая поверхность вспыхнула ярко-алым и неожиданно почернела. Подождав немного, Ройг повторил воздействие. Никакой реакции — поверхность хэльда так и осталась неподвижной.

— Дьяволы небесные, — проворчал Холгойн. — Именно об этом нудят островитяне? Или парень уже покойник?

Тэйн не ответил. Отступив от хэльда, он направил к древнему куску камня не просто ниточку Огня Жизни — целый поток. Темная поверхность упорно сопротивлялась оживлению, но постепенно вернула свою привычную лазурную голубизну. Тэйн снова вызвал в памяти образ пропавшего дружинника и тщательно вывел в воздухе все положенные символы урда. Языки пламени заплясали внутри холодного гладкого камня, дохнуло жаром и зловонием, потом все неожиданно исчезло, показав опешившему Ройгу картину огненно-оранжевой реки, похожей на поток раскаленной лавы, разветвлявшейся на множество мелких ручейков.

Тэйн сосредоточился на одном из них, и картина, подчиняясь его мысленному усилию, стала сдвигаться в сторону. Ручеек исчез в камне, потом вынырнул на поверхность в каком-то непроницаемо темном месте, мрак которого рассеивало только свечение огненных частиц, облаком идущих от ручья. Лавовый ручей неожиданно окончился маленьким озерцом, над которым нависала бесформенная громада камня. Там, на обрывистом берегу озерца, пытаясь дотянуться до блестящей поверхности, лежал Ясмин, целый и невредимый. Тэйн позвал его, надеясь, что парень запомнил хоть какие-нибудь ориентиры, но тот не откликнулся. Ройг коснулся поверхности браслетом-усилителем, но прием не сработал. Дружинник продолжил свои попытки дотянуться до ручья, и в итоге смог зачерпнуть немного блестящей жидкости, лизнул раз, другой, отряхнул руки, встал и шагнул куда-то в темноту. Тэйн пытался удержать изображение, но оно снова полыхнуло огненной вспышкой и погасло.