Джон Рональд Руэл Толкиен - Осанве-кента

Пенголод обсуждает этот материал главным образом в связи с тенгвеста. Но как историк, он заинтересован в изучении отношений Мелькора и его агентов с Валар и Эрухини[5], хотя и это связано с "языком", так как этот, как он указывает, величайший из талантов Мирроанви, был превращен Мелькором в его величайшее преимущество.

Пенголод говорит, что все разумы (сама, мн. самар) равны по положению, хотя отличаются по способностям и силе. Разум по своей природе способен непосредственно воспринимать другой разум. Но он неспособен воспринимать более, чем лишь существование другого разума (как нечто другое, чем он сам, хотя и того же порядка), без усилий с обоих сторон (Примечание 1). Однако степень волевого усилия сторон может быть неодинаковой. Если назвать один разум Г (гость или пришелец), а другой Х (хозяин или принимающий), то Г должен иметь обязательное намерение исследовать Х или информировать его. Но знание может быть приобретено или передано от Г к Х, даже если Х не ищет или не желает[6] этой передачи или обучения: действия Г будут эффективными, если Х просто "открыт" (лата, латиэ "открытость"). Это различие, говорит он, очень важно.

"Открытость" – это естественное или простое состояние (индо) разума, который ничем не занят (Примечание 2). В "Арде Неискаженной" (в идеальном состоянии, свободном от зла)[7] открытость была бы нормальным состоянием. Тем не менее, любой разум может быть закрыт (пахта). Это требует сознательного волевого усилия: Нежелания (аванир). Оно может быть предпринято против Г, против Г и других, или стать общим уходом в "себя" (аквапахтиэ).

Хотя в "Арде Неискаженной" открытость – это нормальное состояние, каждый разум с самого начала существования, как индивидуальность, имеет право закрыться; и имеет полную власть сделать это усилием воли. Ничто не может преодолеть барьер Нежелания (Примечание 3).

Все эти вещи, говорит Пенголод, истинны для всех разумов, от Айнур в присутствии Эру, или великих Валар, таких как Манве или Мелькор, до Майар в Эа, и до самых слабых их Мирроанви. Но различные состояния подразумевают ограничения, которые невозможно полностью контролировать по желанию.

Валар вошли в Эа и Время по своей воле, и они теперь во Времени, пока оно длится. Они ничего не могут постичь вне Времени, кроме памяти о своем существовании до того, как оно началось: они могут вспомнить Песню и Видение. Они, однако, открыты Эру, но не могут по своему желанию "увидеть" любую часть Его разума. Они могут в мольбе открыться Эру, и Он затем может открыть им Его мысли (Примечание 4).

Воплощенные обладают теми же способностями, благодаря природе сама; но их восприятие затуманено хроа, так как их феа объединена с хроа, и ее обычные действия производятся через хроа, которое является частью Эа, без мыслей. Это затуманивание на самом деле двойное; так как должно пройти через мантию одного хроа и пронзить другое. По этой причине передача мыслей между Воплощенными требует эффективного усиления. Усиление может быть достигнуто при родстве, при крайней необходимости, или благодаря власти.

Родство может быть кровным; это может усиливать сходство двух хроа, и следовательно, образы мышления и заботы обитающих в них феар, родство также обычно достигается при любви и симпатии. Родство может быть простой формой любви и дружбы, которые являются сходством или родством феа к феа.

Крайняя необходимость появляется при великой нужде "передающего" (в радости, горе или страхе); и если эти состояния в какой-то степени разделяются "принимающим", то передача мыслей облегчается. Власть также может дать достаточно силы, чтобы мысль одного, обладающего властью проникла к другому, либо чтобы правитель, имеющий право, мог отдать приказ, или расспросить кого-либо, ради блага остальных.

В этих случаях проникновение мысли через преграды к принимающему разуму упрощено. Но разум должен оставаться открытым, или по меньшей мере, пассивным. Если, будучи уверенным, что к нему обращаются, он закроется, никакая необходимость или родство не способны пробить эту преграду.

Наконец, тенгвеста также может служить препятствием.[8] У Воплощенных она яснее и более точна, чем прямая передача мыслей. Кроме того, общение друг с другом происходит легче, когда к мыслям не прилагается сила: как, например, при встрече двух незнакомцев. И как мы видели, использование "языков" стало вскоре обычным, так что практика осанве (обмен мыслями) была отброшена и стала труднее. Таким образом, мы видим, что Воплощенные все больше используют осанве только в случае нужды или крайней необходимости, и особенно, когда ламбе бесполезна. Как будто голос, который может быть не услышан, если расстояние слишком велико. Хотя расстояние само по себе не является препятствием для осанве. Но те, кто может хорошо применять осанве благодаря родству, при возможности будут применять ламбе, благодаря привычке или предпочтению. Но мы можем отметить здесь также, как "близкие" более легко понимают ламбе, при общении между собой, и на самом деле не все, что они хотят сказать, облекается в слова. С использованием немногих слов они приходят к пониманию быстрее. Несомненно, осанве здесь тоже имеет место; так как желание общаться в ламбе – это желание передавать мысли, и предполагает открытость разумов. Может быть, конечно, что двое собеседников уже знают большую часть обсуждаемого дела и мысли друг друга о нем, так что лишь незнакомому с ними их беседа покажется непонятой, но это не всегда так. Близкие могут достичь понимания быстрее чужих в делах, которые никогда до того не обсуждались, и они быстрее поймут значение слов, которые, как бы не были многочисленны, отобраны и точны, могли остаться непонятыми.

Хроа и тенгвеста неизбежно имеют тоже влияние на Валар, если они облачены в тело. Хроа в некоторой степени ослабляет силу и точность при передаче мыслей, и если собеседник также имеет тело, то и прием их. Если они приобрели привычку к тенгвеста, как это обычно происходит при облачении тела, то она может уменьшить способности к осанве. Но эти эффекты гораздо менее заметны, чем в случае с Воплощенными.