Тимофей Печёрин - Изгои Таэраны

А вот зачем в войну ввязалась четверка изгоев, на кой ляд эти четверо теперь пошли на север, и, главное: чего от них хочет Ольгерд (ну или сила, овладевшая им) — на эти вопросы Долабелла так и не смогла ответить. Сама. И пока. Однако и здесь она не потеряла надежду. А приложить кое-какие усилия леди стратег вознамерилась уже сейчас. Хотя что там — «кое-какие усилия»; Долабелла решилась на то, чего доселе стремилась избежать. Стремилась… хоть и была готова.

А перво-наперво леди стратег велела служанке притащить с улицы кошку — причем, непременно живую. Когда служанка выполнила приказ (не забыв поворчать на причуды госпожи), Долабелла утащила бедное животное к себе в спальню, где и заколола его кинжалом Лаин. Кинжал был приобретен ею в грейпортской Гильдии Воров и не один год ждал своего часа в сундуке с обувью.

Затем леди стратег принялась рисовать на полу чародейские знаки, восстанавливая по памяти нужный ей ритуал Лаин. Память у Долабеллы была отменной… вот только вхождение во Тьму леди совершала впервые в жизни. Так что, готовя ритуал, Долабелла волновалась и не без оснований. Это как с воинскими уменьями: можно наслушаться россказней опытных воителей, сколь бы то ни было подробных — но победу в настоящем бою это отнюдь не гарантирует. Особенно если оный слушатель до сих пор ни разу не махал мечом сам.

И все же волнения леди Долабеллы оказались напрасными. Тьма охотно приняла ее; леди стратег с каким-то детским восхищением вглядывалась в эту сущность. Она казалась Долабелле живой и даже красивой… и совсем-совсем не страшной.

Еще леди весьма удивилась тому, что во Тьме ей было совершенно… не темно. Во всяком случае, себя Долабелла видела весьма отчетливо — равно как и свою собеседницу, чародейку Лийнару. Что интересно, посмотри кто-нибудь сбоку на этих двоих, стоящих друг против друга — он не мог бы не заметить сколь схожи между собой обе женщины. Одного роста, телосложения, с похожими чертами лица. Даром что одна из них была черноволосой Лаин, а вторая — рхаванкой, высветленной чуть ли не до белизны.

И даже голоса у них звучали похоже.

— Сестренка? — таким, все объясняющим и произнесенным с усмешкой, словом Лийнара поприветствовала Долабеллу, — не думала, что ты вообще решишься. Все же такие как ты воюют с Тьмой, а не служат ей. И уж точно не просят у нее помощи.

— Обстоятельства вынуждают, — сухо ответила леди стратег, — тебе ли не знать, что и враг может стать союзником.

— И о каких же обстоятельствах идет речь?

— Таковых, дорогая сестренка, что из-за них я не могу дальше служить равновесию. Хаос… тебе что-то говорит это слово?

Высокомерно-насмешливая улыбка мгновенно сошла с лица Лийнары. На ее место пришло выражение тревоги и еще чего-то… как будто чародейка вспомнила нечто, весьма неприятное для себя. А вот Долабелла растерялась — не зная, порадоваться ли, что удалось зацепить Перворожденную родственницу — или, напротив, присоединиться к ее тревоге. Ведь выходило, что очередное проникновение Хаоса в мир не ограничилось лишь захватом дома Ольгерда и его воли.

— Наш Магистр, — приступила к пояснениям леди стратег, — как раз оказался во власти Хаоса. И наломал из-за этого уйму дров. Он захотел сам заграбастать Сердце Таэраны… слышала о таком? Использовать столь могучую силу в личных целях… точнее, целях исчадий Изначальной Бездны. Но под благовидным предлогом: чтоб-де Сердце не досталось никому другому. Но это еще полбеды. Дальше Магистр едва не развязал войну с Рах-Навазом… просто чудо, что ее удалось избежать. И вот наконец этот мерзавец обезглавил и Орден, и весь Грейпорт в придачу. Он сбежал, прихватив с собой наше Всевидящее Око.

— О, а вот это уже… радует, — молвила Лийнара с удовлетворением в голосе, — меньше будете лезть не в свои дела. Только… как я понимаю, ты не за этим меня позвала? Не для того чтобы рассказать мне эту трогательную историю?

— Разумеется, — подтвердила Долабелла, — я хотела бы обратиться к тебе и твоим сородичам за помощью. Чтобы вы помогли найти Магистра Ольгерда.

— Ты хотела сказать, «чтобы мы нашли его»? — уточнила Лийнара и усмехнулась, — то есть ты всерьез думаешь, что… и вообще кто-то из Лаин станет помогать тебе? Причем задаром?

Ну и напрасно. Потому что никому из нас и в голову не придет работать «за так» на какую-то рхаванку. Даже мне… в том числе и мне. Ты, конечно, можешь попробовать напирать на родственные чувства… вот только я не советую тебе их переоценивать. То, что наш любвеобильный отец когда-то вздумал нарушить чистоту крови с рхаванской потаскушкой, для меня еще не повод немедля кидаться тебе на выручку.

Это одна сторона медали. Вторая — клан наш тоже изрядно ослаблен… его покойный предводитель повел себя немногим разумнее, чем этот ваш Магистр. После его забав с Зовом Тьмы из более-менее сильных чародеев в клане осталась только я — и мне сейчас есть чем заняться.

Знаешь, тот Зов не прошел незамеченным и успел навредить и «светлячкам», и Белым Рыцарям… точнее, их подданным. Я же охмурила хвиэльского посланника и через него убедила Белый Орден в том, что прорыв Тьмы устроили не мы, а орки. Именно орки; чтоб о причастности нашего клана и вообще Лаин у обитателей Сойхольма даже мысли не возникло. Так что… прости, дорогая сестренка.

— О, это ты прости, дорогая сестренка, — с ответным сарказмом отозвалась Долабелла, — за то, что я втерлась тебе в доверие; за то, что выведала у тебя столь важный секрет, прикрывшись родственными чувствами. Так значит это вы, Темные Эльфы, подстроили ту гадость?

Лийнара мгновенно изменилась в лице: легкомыслие напополам с благодушием разом улетучилось с него, уступив место целой гамме чувств — и отнюдь не добрых. Была там и досада (на собственную болтливость), и злоба (вероятно, на собеседницу), и растерянность с некоторой толикой страха. Похоже, чародейка чувствовала себя в тот момент так же, как например король, прилюдно споткнувшийся и упавший лицом в грязную лужу.

— Поосторожней, сестричка, — прошипела Лийнара злобно, — у Лаин ведь руки длинные. До Подгорного Короля добрались… однажды — и, если надо, до тебя доберутся.

Чародейка из клана покойного Морандора неплохо владела собой. Она не предалась истерике, осознавая свое положение; не кричала и на необдуманные поступки не решалась. Однако этой глупой угрозой выдала себя с потрохами.

Конечно же, Долабелла знала об уничтожении Темными Эльфами гномьего правителя со смешным именем Кхин. Того тогда не спасла ни кажущаяся неприступность подземной резиденции, ни сама удаленность государства гномов от земель, где обычно промышляли кланы Лаин. И хотя сами Темные оставили в той резиденции не меньше десятка своих воинов, успех тогда оказался все же на их стороне. И успех немалый, можно даже сказать — впечатляющий. Достойный легенды… и все равно упомянутый Лийнарой почем зря.