Идеальный слуга (СИ) - Ахметова Елена

Самата Итан одарил таким же тяжелым взглядом, как и меня саму. Но охотника проняло куда как меньше.

— Да тебе сейчас и самому хочется ее прибить, — проницательно заметил он.

— Это не значит, что я прибью ее раньше, чем тебя, — огрызнулся Итан и поправил сползающее полотенце.

Я подсунула ему молочный улун. Кофе у меня в доме так и не завелся, и к чашке Итан проявил куда меньше интереса, чем к моим рукам — по-прежнему таким кошмарным и расцарапанным, что я поспешила спрятать их за спиной.

— Лучше расскажи, что случилось с тобой, — неуверенно попросила я и села на краешек расправленной кровати.

— Инна, — коротко отозвался Итан и так быстро спрятал лицо за чашкой, что мы с Саматом с одинаковым любопытством подались вперед.

Чай, к разочарованию русалочьего мужа, закончился быстрее, чем перегорел наш интерес. Итан обреченно вздохнул и, отставив чашку, тоже сел на кровать — поодаль от меня. Кровати такое положение дел не понравилось, но права голоса у нее тоже не было — что, впрочем, ничуть не помешало ей разродиться протяжным скрипом.

— Метка сходит с мертвых, — со вздохом сообщил Итан, проигнорировав кроватные протесты, и машинально потер ладонью четыре застарелых следа от царапин на груди. Половинка речной ракушки выразительно качнулась на шнурке, потревоженная движением. — Но, насколько я понял, убить для этого тоже надо каким-то особым методом, поэтому, когда я пришел на встречу с информатором, Инна окатила его какой-то дрянью и поволокла меня в парк, соврав, что выяснила кое-что по моему вопросу. Чтоб я заранее знал, какими тварями вы становитесь рядом со стоячей водой!..

Я пристыженно опустила глаза и признаваться, что текучая в этом плане ничуть не хуже, не стала.

— Она собиралась меня утопить, — каким-то нездорово отстраненным тоном сообщил Итан. — Сказала, что раз живым я ей не достался, то сгожусь и мертвым. Алис, это правда, что мертвые мужья вообще не имеют собственной воли?

— А то сейчас ты до хрена свободный!.. — вставил Самат, но под укоризненным взглядом быстро сник, не дожидаясь прямого приказа.

— В некотором роде, — не слишком уверенно ответила я Итану. — В смысле, я никогда не видела мертвых мужей, это как-то… ну, примерно как наткнуться на охотника на нежить посреди современной Москвы, — я нервно хохотнула и скривила губы. — Но смерть стирает все. Память, личность… мы сами не помним, как нас звали при жизни. Сестры выбирают имя, учат, помогают привыкнуть… а у мертвого мужа останется только навка, которая вернула его себе. И внушить она, соответственно, может все, что угодно. Даже то, что при жизни ты ее безумно любил и согласился утонуть добровольно, чтобы остаться с ней навсегда. Глядишь, со временем действительно привык бы… — я осеклась и отвела взгляд.

Итан словно заледенел. Кажется, до него только сейчас начало в полной мере доходить, с кем он делил постель, — пусть на совершенно добровольных основах, но я почти физически ощущала, как вокруг него вырастает стена отчуждения. И ничего не могла с этим поделать.

— И какова вероятность, что привык бы, а не решил, что при жизни был лупоглазым идиотом? — скептически уточнил Итан.

Я пожала плечами: в случае с Инной ни в чем нельзя было быть уверенным, а ставить следственный эксперимент что-то не тянуло.

— Как ты сумел вырваться?

— Вовремя вспомнил, что убрал оберег в карман, когда пришел к тебе, — вздохнул Итан и машинально накрыл ладонью половинку речной ракушки. — Надевать его наощупь под водой — тот еще фокус, скажу я тебе. Но Инну парализовало сразу же, как только я нацепил эту побрякушку, и не отпускало, пока я не отошел подальше. Тогда она заорала, что ты все равно мертва и мое бегство ничего не изменит, а берегиню убьют еще до конца месяца. Дослушивать я не стал.

— Зря, — флегматично вставил Самат. — Вообще-то Алиса действительно мертва.

Итан досадливо поморщился, но вслух сказал совершенно не то, что я ожидала.

— Отпусти его, — глухо попросил он, с неприкрытой неприязнью кивнув в сторону Самата. — Знаю, ты хотела идеального слугу, но уж тебе-то хватает мозгов, чтобы понять, что идеальным будет только тот, кто выбрал тебя добровольно. Из принуждения не взрастишь ни доверия, ни верности. Я верну амулет берегине, и ты сможешь…

Кажется, паузу он сделал просто для того, чтобы перевести дыхание, но продолжить ему не позволили.

— Лучше мне отдай, — быстро сказал Самат.

— Да иди ты со своей жертвенностью!.. — одновременно с ним пораженно выдохнула я и отодвинулась еще дальше — а потом подскочила и метнулась на кухню, обогнув Итана по широкой дуге.

Минералки у меня не было, зато в мусорном ведре еще валялась пара бутылок из-под молока — традиционные девятьсот миллилитров вместо литра, но я понадеялась, что на такие детали никто не станет обращать внимания, и подсунула их под кран.

— Что ты делаешь? — озадаченно поинтересовался Итан, остановившись в дверях кухни.

Я покосилась на него через плечо и достала из раковины первую бутылку.

— Рассчитываюсь с тобой. И очень надеюсь, что после этого ты уберешься к чертям и больше не явишься приносить жертвы дьяволу!

— Вижу тут логическое противоречие, — философски заметил Итан и, не выдержав, шагнул ближе.

На меня навалилось знакомое ощущение — словно я маленькая доисторическая мошка, и вокруг сгущается безжалостная смола, чтобы через долгие века обернуться драгоценным янтарем. Я дернулась и застыла, только добавив ассоциации неприятной остроты, — а потом мне на плечи легли теплые руки и решительно оттащили меня от раковины.

— Да отпусти ты меня! Не собираюсь я устраивать себе мужской гарем! — раздраженно пробурчала я, обездвиженная и покорная — и оттого еще более злая и потрясенная.

Зато Итана такое положение вещей, кажется, всецело устраивало, если вообще не заводило, и вот уж он-то отпускать меня определенно не собирался.

— Хотелось бы верить, — шепнул он над моим ухом и прижал теснее, недвусмысленно наслаждаясь реакцией: я мгновенно покрылась мурашками и задышала чаще, пока из чистого противоречия не заставила себя задержать дыхание. — Терпеть не могу конкурентов. Особенно если они до этого уже один раз увели у меня женщину, да еще с какими-то мутными целями.

Под конец фразы он притиснул меня так, что это было почти больно, — наверное, примерно в той же степени, что и осознание: его нынешняя любовница сделала русалочьи мужем убийцу его первой жены. Под давлением обстоятельств, конечно же. Санта-Барбара нервно курит бамбук за остановкой!

— Он был приворожен, — вздохнула я, перестав сопротивляться. — Делал все, что велела ведьма.

— Как сейчас делает то, что велишь ты, — кивнул Итан. — Тебе самой-то его не жалко?

Уж чего-чего, а жалости Самат не вызывал. Желание съездить по физиономии — да, сколько угодно, но приголубить и дать конфетку — ни разу.

— В тебе что, мужская солидарность проснулась? — ядовито уточнила я и тут же сменила тон: сил на язвительность не осталось, и хотелось только, чтобы все это поскорее закончилось и меня оставили в покое. — Карина велела отпустить его только после того, как закончится разбирательство, — со вздохом призналась я и собралась было злорадно сообщить, что Инна теперь так подставилась, что ее уже можно не опасаться, — но тут из ванной выглянула позабытая всеми Ксения в компании Саши, и мы дружно заткнулись.

Ведьма больше всего напоминала разъяренную дворовую кошку со вздыбленной шерстью и выпущенными когтями, но ничего не пыталась предпринять. Через левую половину ее груди, рассекая тонкую шифоновую блузку, шли четыре неглубокие царапины, и за разорванной тканью то и дело мелькало кокетливое кружево бюстгальтера, густо пропитанное свежей кровью.

Но если я дар речи потеряла из-за того, что мне и в голову не приходило, что ведьму можно разговорить таким вот радикальным образом, то Итан впервые рассмотрел Ксению под ярким светом кухонной люстры. И ляпнул, разумеется, такое, что всякое восхищение его внезапным благородством моментально сошло на нет: