Пропавшая (СИ) - Олейник Татьяна

На этом неприятности не заканчиваются.

Перед дверями снова начинается движение. Похитители выстраивают всех в ряд, грубо толкая и пиная зазевавшихся и медлительных. Все очень напуганы: женщины плачут, а мужчины, не в силах смотреть на пришельцев, опускают глаза в пол и стараются не смотреть на обнаженных женщин.

Я решаю опять подчиниться добровольно. Тяну Ольгу за собой и встаю предпоследней.

Дальше наш новый знакомый, подходит к пленникам и прикасается ко лбу непонятным датчиком, издающим противный пищащий звук. От контакта с первым человеком, прибор излучает оранжевое сияние.

— Рудники, — недовольно кривит лицо проверяющий и направляется к следующему. А несчастного под руки выводят из временной тюрьмы.

У второго загорелся красный сигнал.

— Ликвидировать, — от услышанного приговора мороз бежит по коже. Не надо иметь семь пядей во лбу для того, чтобы понять значение приказа.

Сотрясаясь от страха, я готова молить всех известных и неизвестных богов о том, чтобы непонятное приспособление не приговорило меня к подобной участи. Тем временем еще троих уводят за первым пленником.

Большинство людей попали в число рудокопов, а когда у одного из мужчин засветился зеленый, пришелец довольно улыбнулся.

— Одобрено. В лабораторию, — коротко бросает он напарнику.

И вот подходит моя очередь. Держать себя в руках оказалось сложно, практически невозможно. Стараясь не впасть в истерику, я через силу смотрю в глаза обследующего. В ответ он не отводит от меня взгляда, пока прибор проводит анализ, затем противный писк сообщает о завершении процедуры. Мы оба смотрим на зеленый экран. Захватчик с удивлением, а я с облегчением. И не важно, что лаборатория звучит страшнее рудников, главное — что не ликвидация.

— Женщина?! — удивленно спрашивает он непонятно кого.

— Да, — на всякий случай отвечаю едва слышно.

— Повторить, — пропуская мимо ушей мой ответ, отдает команду прибору и вновь прикасается к моему лбу. Результат тот же. — В лабораторию, — подталкивает меня к двери.

Вместо того чтобы пойти к выходу, я хватая Ольгу за руку и с мольбой смотрю на инопланетянина.

— Пожалуйста, — шепчу одними губами.

Нахмурив брови, он поворачивается к своему товарищу.

— Девчонке стереть память и вернуть на Землю, — на радостях чуть не расцеловала его в благодарность, но вовремя одернула себя, вспомнив о том, что именно он является виновником неприятностей.

— Спасибо, — все же благодарю очень тихо, но достаточно, чтобы он услышал. Его кивок подтверждает, что благодарность принята.

На прощание кидаю последний взгляд на девочку. Радуясь ее возращению домой, сожалею лишь о том, что она ничего не вспомнит и не сможет рассказать о моей судьбе.

«Так, стоп! Что он там сказал по Землю?!» страшная догадка заставляет душу похолодеть от ужаса.

Несмотря на благородный жест гуманоида, мне с трудом вериться в то, что у них все-таки есть маломальские моральные принципы и нас оставят в живых.

«Надежда умирает последней!» — пытаюсь успокоиться и направляюсь к выходу.

В длинном коридоре меня уже ждут два конвоира. Они словно роботы стоят по стойке смирно. Непроницаемые шлемы надежно скрывают их лица.

Стоило мне появиться из дверного проема, как один из черных исполинов встал впереди, а второй грубо надавив мне на затылок, принудил опустить голову и пошел позади.

Оказать сопротивление даже в мыслях нет. Поэтому я покорно иду, стыдливо прикрывая грудь руками.

Ступая босыми ногами по металлическому ребристому полу, слушаю громыхающую поступь сопровождающих. Сначала хочу запомнить дорогу и сосчитать количество шагов, чтобы при возможности сбежать, но меня все время сбивает с толка навязчивая мысль о том, что идущий сзади мужчина свободно разглядывает мои прелести. Я буквально чувствую его взгляд на своей пятой точке. И даже попытка успокоить себя тем, что это разыгралось воображение, не помогает.

Когда мои ступни озябли от соприкосновения с холодным полом, раздался шипящий звук. Не сдержала любопытства и подняла голову: перед нами открылась автоматическая дверь. Ее форма и толщина впечатляли и наталкивали на мысль, что это шлюз.

— Голову опусти, — меня грубо толкают в спину. От прикосновения на коже остается неприятный холодок.

Мысленно сжавшись, поспешила выполнить приказ, чтобы не нарываться на неприятности.

Прежде чем добраться до пункта назначения, нам пришлось пройти еще с десяток таких дверей. И для меня было полной неожиданностью, когда впереди идущий сделал шаг в сторону. Он пропустил меня вперед и сильно толкнул в спину. Я буквально влетела в небольшое помещение, а за спиной с шипением закрылся шлюз, лишив возможности сбежать.

Помимо меня в камере оказались три голых мужчины. При проверке у них тоже загорелся зеленый индикатор.

Я словно загнанная мышь, забиваюсь в дальний угол и пытаюсь сжаться, как можно плотнее, чтобы прикрыть все интимные места. Страшно даже глаза поднять, поэтому закрываю их, стараясь убедить себя в том, что моим сокамерникам сейчас не до женских прелестей, и они даже не пытаются их разглядеть.

Постепенно холод пробирается до самых костей, а тело непроизвольно сотрясается в попытке согреться, явный признак переохлаждения, еще чуть-чуть и начнет клонить в сон.

Находясь на грани жизни и смерти, слышу, как открывается дверь, и кто-то входит, неся с собой тепло. С трудом поднимаю веки, и пока они открыты, сквозь пелену различаю четыре силуэта.

— Встань! — кто-то обращается ко мне, но я не могу выполнить приказ, ноги не слушаются.

Тогда чьи-то горячие ладони берут меня под руки, буквально обжигая кожу. Я словно мотылек, летящий на свет, тянусь к желанному теплу. Со стоном наслаждения прижимаюсь к чему-то теплому и большому, даже не открывая глаза. Но блаженство быстро заканчивается. Спина вдруг оказывается прижатой к ледяной стене. Холод словно острые иглы пронзают кожу, вынуждая вновь открыть глаза.

Уже знакомый черноглазый гуманоид удерживает меня, пока мои руки и ноги охватывают кандалы. Они с жужжащим звуком выдвигаются из стены и автоматически защелкиваются на запястьях и щиколотках. Голова и талия тоже попадают в плен. Затем непонятно откуда появляется стеклянная куполообразная крышка и замуровывает меня наглухо. Холод усиливается и становится просто убийственным, меня буквально подбрасывает от дрожи.

Все тело окончательно занемело, а на задворках сознания промелькнуло чувство страха, но я даже осознать его, толком не успела. Сердце замедлило биение и, кажется, совсем остановилось.

Опять я проснулась непонятно где. Первое время лежала, бессмысленно уставившись в потолок. Если б не его странное строение и цвет, точно бы уснула от слабости.

Стоило осознать себя, память услужливо предоставила информацию о последних событиях. Сердцебиение с дыханием участились. Попыталась сесть, но резкое головокружение на корню обломало всё желание двигаться.

Вынужденно опустила веки и попыталась успокоиться, стало только хуже. Пришлось смотреть в потолок до тех пор, пока он не перестал вращаться вокруг своей оси.

Но даже когда мир встал на место, я все равно боялась шевелиться, поэтому скосила вбок только глаза. Маленький радиус обзора позволил рассмотреть только серые стены, ряд металлических столов с неизвестными приборами и мониторами. С другой от меня стороны стоял хирургический столик. На нем лежали медицинские инструменты, ампулы с лекарствами, а так же несколько непонятных приспособлений, назначение которых оставалось загадкой — разгадывать ее не было совершенно никакого энтузиазма, даже наоборот надеялась, что никогда об этом не узнаю.

Проанализировав обстановку и осторожно пошевелив конечностями, поняла, что лежу на операционном столе. Если б не кружилась голова, я все равно не смогла бы встать — руки и ноги надежно зафиксировали ремнями или чем-то подобным.