Проклятые сны (СИ) - Литвинова Анна

— Тогда какое тебе дело, волк? Охраняешь?

— Харрат.

Одно слово. И оно падает между нами куда мощнее бетонного блока. И теперь уже я хмуро и раздраженно смотрю на Дема, выражая все свое отношение к сказанному.

— Предупреждать надо.

Отрывисто и с осуждением. Причем осуждают как раз меня.

Черт!

Блондин уходит, не оборачиваясь. А я водружаю графин с темной густой жидкостью на поднос и несу к нужному столику. И теперь никаких шуток, и смеха. Мне кажется, что даже если я попытаюсь прикоснуться или улыбнуться кому-нибудь из сидящих, они сбегут. И это злит больше, чем когда-либо.

— Зачем, Дем? — Поднос с грохотом приземляется на стойку, а я стараюсь не повышать голос. — Зачем надо было это говорить? Неужели не было иного способа?

— И какого же? Набить морды всей компании из-за того, что тебе взбрендилось сохранить это в тайне? Или ходить за тобой хвостом еще неделю, чтобы он не нашел тебя после?

Я возмущенно сопела, не желая признавать, насколько друг прав. И все равно злит!

— Я могу за себя постоять!

— Да, да, — закивал Дем, а я почувствовала себя полной дурой, — Дара, включи мозг, наконец! Этому вампиру уже явно не первая сотня лет! Ты против него не выстоишь!

И тут я поняла, что меня смущало. Несмотря на напускную безалаберность и легкомысленность, блондин выглядел слишком… слишком… просто слишком. Не так. Нельзя скрыть опыт прожитого. И его глаза выдавали это лучше любых свидетельств.

— Я бы справилась! — Упрямо пробормотала, закусив губу. Понимая, что смотрится это глупо, но отступить было выше моих сил. Хотелось, чтобы меня перестали считать маленькой девочкой. Чтобы считались с моим мнением. Чтобы… а что, чтобы? Это же Дем! Он никогда не хотел мне плохого…

— Возможно, — вздохнул друг и примирительно погладил меня по руке, заглядывая в глаза, — но один укус может сорвать пробуждение твоего дара. Один укус. Или…

Я вспыхнула до кончиков ушей. Да, об этом не надо было говорить вслух.

Неоднозначно начавшись, смена, вопреки всем приметам, пролетела незаметно и без каких-либо проблем. Народу, как и всегда, было много — шумного, веселого, пришедшего в бар потанцевать и развлечься. Мы с Ариной бегали на пределе возможностей, принимая, отдавая, меняя, дополняя… К концу вечера, а точнее, уже под утро, мне казалось, что я стоптала обувь и ноги до костей заодно. Впрочем, размер чаевых радовал, как никогда — те самые вампиры, подпортившие настроение в самом начале, оставили внушительную сумму, не поскупившись. А блондин, на чей задумчивый взгляд я нет-нет, да и натыкалась, кружась по залу, еще и подмигнул с улыбкой на прощание.

Странно…

Но забыла я об этом едва ли не быстрее, чем за любителями смешивать кровь с текилой закрылась дверь.

Чтобы вспомнить только через несколько часов, когда, с трудом натянув куртку и попрощавшись с не менее уставшими Демом и Аринкой, я поплелась домой.

Идти, хвала всем, а особенно маме, было не слишком далеко — две автобусные остановки вряд ли можно считать непреодолимым расстоянием. Но не в тот момент, когда у тебя гудит каждая мышца на теле, ругаясь на все лады на нерадивую хозяйку. Нет, в целом, я понимала маму, которая наотрез отказалась обустроить жилье в пристройке к бару — в двух комнатах нам бы было тесновато, да и со звукоизоляцией пришлось бы изрядно заморочиться. Но каждый раз, отработав подобную смену, мое понимание давало сбой.

Вздохнув и поправив рюкзак на плече, одновременно поморщившись от тянущей боли в плече, я зашагала в нужном направлении. Мысли лениво и неохотно бродили по черепной коробке, позволяя не уснуть на ходу и подкидывая отдельные кадры сегодняшней смены.

Вампиры. Оборотни. Маги. Ведьмы. Некроманты. Мы все такие разные… и такие похожие одновременно. Вопреки кажущемуся различию, никакой ненависти или предубеждения между нами не существовало — о крайней мере, если говорить о видах. Отдельные представители «отличались» время от времени, но в пределах допустимой статистики. И тут дело было вовсе не в терпимости или воспитании — все обстояло намного проще.

Мы рождались обычными людьми. Все. Ну, если смотреть формально, конечно. Никаких способностей, сил, особенных черт — ни-че-го. Ноль. Зеро.

Мы росли все вместе — взрослели, болели, ходили в детские сады и школы, получали образование. Само собой, с определенного момента, дети «одаренных» изучали немного другую историю, занимались физической подготовкой, готовились к чуть другому будущему, нежели дети обычных людей. Но это только в перспективе. Потому что никто не знал, когда проснется дар. И, тем более, какой он достанется…

Логики в распределении дара не было. По крайней мере, наши ученые и исследователи ничего толкового до сих пор сказать так и не смогли. В семье трех поколений магов могли начать рождаться оборотни и вампиры. В семье некромантов — маг жизни. От удивительно союза русалки и лешего — ведьма.

Поэтому и не было изначальной вражды. И предубеждения тоже не возникало.

Да и какое предубеждение, когда ты сам не знаешь, чем тебя осчастливит Ее Величество Фортуна? И чем наградит твоих детей…

Несмотря на такую кажущуюся неразбериху, в мире существовала достаточно строгая иерархия — в каждом городе имелись общины вампиров, оборотней и некоторые другие. Ковены ведьм. Содружества магов. Каждый — со своим местом обитания и порядками. Нет, из семей не выгоняли, но иногда отличия становились слишком явными. Менялись привычки, образ жизни, в какой-то степени — характер. И становилось, если не проще уйти в «свою общину», то, по крайней мере, безопаснее. Лучше уж остаться в хороших отношениях на расстоянии, чем изводить друг друга в режиме нон-стоп.

Но одно было неизменным — глава каждого объединения имел непререкаемый авторитет и решал все спорные вопросы. В основном мелкие, конечно — влюбился, поругался, украл, нагадил, подрался… Ничто человеческое чуждо нам не было.

Но иногда «вопросы» выходили за грань полномочий главы. Тогда собирался Триумвират — совет старейшин. Он находился в столице и, соответственно, разбирал конфликты кланов, назначал глав, выдавал предписания и прочее, прочее, прочее…

Но иногда даже Триумвират оказывался не в состоянии разобраться сам.

Пять лет назад в одном их крупных городов собралась шайка отморозков. Как они нашли друг друга, так и осталось вопросом, но вот их дела прогремели слишком громко, чтобы хоть один представитель одаренных остался не в курсе. Они провозгласили идею «превосходства». Не новую, конечно, но так жестоко и бескомпромиссно — впервые за последние сто лет. Они возвели культ собственных инстинктов и сил в абсолют, решив таким образов возвыситься над себе подобными, опустив людей до уровня еды. А на самом деле пали ниже шакалов…

Кровавые расправы, ритуалы, зверства — любой маньяк содрогнулся бы от размаха. Они организовали ферму рабов, проводили генетические эксперименты, развлекались с детьми… Город едва не захлебнулся в крови. Недовольных одаренных ставили перед выбором — поддержать или… Для некоторых «или» не понадобилось…

Тогда понадобилось объединение десяти кланов, чтобы выловить и зачистить всех, кто так или иначе имел отношение к беспределу. И тогда же и выяснилось, что никто не может похвастаться, что среди преступников нет соплеменников с его даром…

Их судил Триумвират. Суд Древних. Те одаренные, что ушли от мира, став почти тенями на Заблудшем Острове. Говорили, что там, в обмен на силу своего дара, они получали куда большее — доступ к Высшим знаниям. К тому, что сокрыто от большинства. Что позволяет постичь тайны Вселенной, овладев куда более страшными практиками, чем доступно любому смертному…

Я никогда их не видела, но трепет, с которым о них отзывались — чаще всего шепотом, будто они могли слышать даже его — волей-неволей заставлял проникнуться. Они не позволяли себя фотографировать, не разговаривали без дела, и не задерживались дольше необходимого. Вызывал их только Триумвират — на зов остальных, как нам внушали, они не считали нужным отзываться. И тогда, тех нелюдей, во всех смыслах слова, судили именно они.