Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — ландлорд

Когда две трети хребта уже над головой, а внизу последняя треть, я увидел, как среди снегов закованный в железо рыцарь упорно бьется с громадным чудищем, похожим на огромного кабана, вставшего на задние ноги. Но этот кабан в панцире, в руке громадная дубина, а удары рыцарского меча, похоже, только высекают искры о каменную шкуру.

Зайчик остановился, я опустил ладонь на меч. Вмешаться сейчас — это либо спасти рыцарю жизнь, либо он вызовет меня на поединок за оскорбление: ишь, счел его слабым! Но и стоять вот так и смотреть...

— Вперед, — сказал я Зайчику с досадой. — Это не наши разборки.

Пес уже несся обратно, однако Зайчик с такой скоростью перешел в галоп, что Пес остался далеко позади. Я подумал хмуро, что неизвестный рыцарь расскажет, если останется жив, о странном видении человека на огромном черном коне и с огромной черной собакой, который появился как будто из ниоткуда и так же быстро исчез. Возможно, назовут меня каким-нибудь Снежным Всадником, а потом образ начет обрастать подробностями и приключениями.

Еще ниже увидел караван из пяти навьюченных лошадей, люди идут пешком, а впереди высокий старик с длинной бородой. Караван остановился, старик вышел вперед и потряс руками.

Я не понял, что он там колдует или призывает, но донесся грозный гул, с ближайшей горы стронулась масса снега и пошла лавиной, набирая скорость и увлекая за собой массы снега и камни.

Караванщики умело прятали коней под единственный широкий уступ. Старик поспешно вернулся и присел под каменным навесом вместе с остальными. Снежная масса пронеслась над ними с грозным грохотом и гулом, от которого задрожала земля. Я только теперь сообразил, что опытный вожак нарочито вызвал снежную лавину, чтобы переждать ее в безопасном месте.

Еще полчаса изматывающего спуска, когда голова болтается, как на веревочке, а зубы прикусывают то язык, то щеку, и наконец равнина, местами холмистая, это же простор для стремительного бега...

Сердце сжалось: я вдруг увидел, где шла та последняя Желтая Волна, которая и закончила войну. По ту сторону Хребта видно, как шла со стороны моря, сжигая и сравнивая с землей города, замки, башни. Всюду оставляла после себя выжженную пустыню, но ударилась о Хребет, взмыла, как на трамплине, и обрушилась на землю в сотне миль дальше за Хребтом. Таким образом, там внизу уцелели не только города, но и леса, болота и озера, где выжила живность той эпохи, до Седьмой войны.

Правда, города пришли в запустение, в селах народ либо погиб под натиском расплодившихся чудищ, либо бежал в города. Там заперлись за городскими стенами, быстро теряя признаки цивилизованных людей и превращаясь в дикарей. К счастью, во всех этих городах луга и пастбища располагаются нередко внутри города, а то и в самом центре, так что урожаи удавалось выращивать, не высовывая носа из-за крепких стен.

Потом то ли горожане приспособились и начали давать отпор, то ли пришли дикие, но свирепые племена из других краев, но чудищ постепенно оттеснили от городов и в конце концов загнали в леса, болота, озера.

Так установилось равновесие: в городах и селах хозяйничают люди, в лесах — монстры, а стычки происходят на опушках. Лишь наиболее отважные и хорошо вооруженные отряды решаются несколько углубиться в лес, но, как я слышал, и монстры иногда собираются в большие группы; чтобы попробовать напасть на город и полакомиться сладким человеческим мясом.

Среди рыцарей всегда было хорошим тоном собираться в группы для вылазки в лес или другие места ареала обитания чудовищ. К этому приурочивали также производство оруженосцев в рыцари, и будущие рыцари старались изо всех сил, лезли вперед и принимали на себя главные удары, стремясь выказать отвагу и доблесть.

Пес обежал вокруг нас, сел толстой задницей на снег и коротко гавкнул. Зайчик фыркнул, Пес гавкнул громче, требовательнее.

— Ты прав, — признал я, — здесь торчать — это прямой путь в гималайские йоги, но что-то не тянет на высокое. Зайчик, погнали! Покажи, что ты можешь, но так, чтобы и у меня не оторвалась голова, и наша милая собачка не потерялась.

Пес сердито гавкнул, что за шуточки, кто потеряется, Зайчик гордо тряхнул гривой, я покрепче вцепился в луку седла. Надо бы специальные ручки приспособить, а то и пристегиваться ремнями, но Зайчик уже начал разбег, я задержал дыхание и приготовился к встречному урагану.

Я трижды заставлял его сбавлять ход. Дважды, чтобы проверить направление, а третий, стыдно сказать, просто устрашился, что ветер вырвет меня из седла и унесет, как сухой лист. Пес не отставал, а время от времени, чтобы показать, что знает дорогу, обгонял Зайчика и уносился далеко вперед. Это было мукой для меня: Зайчик оскорбленно ускорял бег, и рев урагана превращался в свист реактивных двигателей. Я начинал страшиться, что от трения загорится одежда, а потом вовсе рассыплюсь на части, как «Колумбия».

Мимо проскакивают желтые, оранжевые и красные полосы, это золотая осень в разгаре. Иногда под копытами успевает блеснуть озеро или болото, Зайчик прет напрямик, а при его скорости по воде можно мчаться, аки посуху. Пес вроде бы ухитрился даже рыбину поймать, но я лишь смутно запомнил, как он пытался на ходу мне совать ее в руки, не понимая, что стоит мне приподнять голову из конской гривы, встречный удар ветра в лучшем случае вырвет меня из седла, а худшем... оторвет лишь верхнюю половинку.

В очередной раз заставив сбавить скорость, я понял, что до стольного града Барбароссы рукой подать, прохрипел Зайчику:

— Помедленнее... ох, помедленнее!..

Зайчик сбавил ход, еще сбавил, а когда впереди показались стены города, перешел на аллюр обычной быстрой лошади. Дикий ураган, что пытался смахнуть меня с конской спины, утих, превратился в устойчивый встречный ветерок.

Ворота распахнуты, как раз въезжает телега. С двух сторон по стражнику, человечек в цивильном, сейчас начнутся вопросы и потребуют плату, я шепнул Зайчику:

— Особо нас не выдавай... но мы должны успеть в королевский дворец.

Он всхрапнул, шел прежним галопом. Стражи обернулись в нашу сторону, я должен сбавить ход, каким бы лихим ни старался казаться, на лицах пока только выражение заинтересованности. Зайчик резко ускорил бег, взвился в прыжке и, перемахнув телегу, оказался прямо в воротах.

Я прижался к его шее, а то размажет по каменному своду ворот, снизу тряхнуло еще раз, прогрохотали копыта. За спиной раздались запоздалый крик и бряцанье оружием. Зайчик несся по улице, как мчался бы любой закусивший удила конь. Народ с криками бросался под защиту стен, а кто-то и застывал столбом на месте. Меня бросало из стороны в сторону, это Зайчик умело лавирует, ухитрившись никого не стоптать, не сбить, даже не задеть, какой-то компьютер, а не конь. Зато Бобик с веселым гавком валил всех, кто на дороге, и даже, как мне показалось, валил даже тех, кого мог бы и не зацепить.