Виталий Дубовский - Дожить до рассвета

— В день звериной свадьбы славим Велеса-Медведя! Славься, владыка лесов, добычу охотнику дарующий!

Воины дружно возносили славу Великому Богу, восседающему у врат Нави. Подняв головы к небесам, они проникновенно молились, памятуя о том, что когда-нибудь все они пройдут лунной дорогой. И предстанут пред очами Велеса, от коих не сокрыть дела ни праведные, ни грешные. И станет он судить, кому дозволено с достойными предками воссоединиться, а кому и Пекло — дом родной.

Дверь в капище отворилась, и на пороге показался Вандал, наряженный в медвежью шкуру. Зарычав, словно шатун, разбуженный в спячку, Вандал обвел всех присутствующих хмельным взглядом. Дурман наркотических трав, коими пользуются шаманы всех народов, блестел в его глазах. Стоян и Лиходей лишь многозначительно переглянулись, почуяв, как от молодого ведьмака полыхнуло мощью силы.

— Чего это с ним? — прошептал удивленный Лиходей. — Неужто к Велесу в гости собрался?

Стоян же лишь с сомнением покачал головой, зная, каким боком могут выйти дары богов:

— Не нравится мне это. Заемную силу сторицей отдавать придется. Ничего боги не дают бесплатно.

Вандал разглядывал собравшихся у капища мутным взором. Погрузившись в мир духов, он едва осознавал происходящее вокруг него. Два месяца он прожил в храме Велеса, готовясь к обряду прошения. Изо дня в день, поднося древнему богу дары, он шаг за шагом продвигался к его обители. Сегодня наступил день обряда, когда он объединит воедино мольбы тысяч людей и будет услышан Велесом. Пошатнувшись, словно во хмелю, Вандал произнес:

— Бог Велес ждет ваших даров. Пусть кровь и молоко наполнят жертвенник бога. Приведите овец!

Полянские воины, влившиеся в воинство Стояна, стали переглядываться промеж собой, перешептываясь:

— Негоже Велеса кровью поить. Наши жрецы молоко да мед со злаками подносили…

В центр круга волки притянули овец, приступив к жертвоприношению. Душераздирающее блеянье животных быстро оборвалось, и снег оросили алые брызги. Наблюдая, как по ведрам сливают парную кровь, Вандал прошелся вдоль капища, любовно касаясь вывешенных на стенах черепов. Так охотники благодарили хозяина леса, отгоняя черепами животных злых духов от святого капища. Вскоре принесли ведра с коровьим молоком и приготовились к возложению даров.

Вандал вошел в капище, прокричав всем собравшимся:

— Входите! Славьте и просите. И да примет Велес наши дары!

Четверо подручных бросились в капище, внося ведра с кровавым напитком. Осторожно ступая по расстеленным шкурам, воины приблизились к жертвеннику и принялись с двух сторон сливать в него кровь и молоко. Вандал не отрывал взгляда от завораживающих красно-белых ручьев, сплетающихся в причудливые узоры. Склонившись над жертвенником, ведьмак принялся нашептывать заклятья. Деревянный идол Велеса бесстрастно взирал на происходящее. Его суровые губы, казалось, сжались, осуждая заблудших внуков Даждьбога. Молодой ведьмак зашептал еще более страстно, призывая Великого Бога принять их подношения. Сняв с шеи медвежью лапу, из коей творили великой силы обереги, Вандал надел ее на руку. Сунув руку в жертвенник, он принялся перемешивать кровавый напиток, приговаривая:

«Славим тебя, Велес-Медведь, удачу дающий в охоте. Хранитель врат Нави, дарующий Смерть, дарующий блага Бог Скотий. Небесных коров переполнено вымя, прими же мое подношенье. Ведьмак Вандал, в миру мое имя, пред троном твоим на коленях. Кровь с молоком — напиток Богов, силы дарует в избытке. Прошу, дай мне силу против врагов. Замок. Навек и отныне».

В капище началась суета, один за другим люди возлагали к ногам идола подношения. Здесь были крынки с медом, молоко, орехи. Поляне приносили все то, что так любит обычный медведь. Ненадолго задерживаясь у лика божества, люди шептали заветные слова, моля о помощи. И удалялись из капища, освобождая место другим просителям.

Вандал без устали твердил заклинание, отрешившись от происходящего. Его одурманенный разум все глубже погружался в мир духов, начиная терять связь с реальностью. Исчезли звуки, свет факелов, освещающих капище, стал меркнуть, силуэты людей потеряли четкость.

И вот деревянный идол шевельнулся, меняясь в очертаниях. Огромный старец, чьим могучим плечам могли бы завидовать самые сильные богатыри мира, взглянул на него суровым взором.

— О чем просишь, сын Чернобога?

Вандал встрепенулся, не веря своим глазам. Древний Бог восседал на троне, ослепляя его божественным сиянием. Длинная серебряная борода развевалась на ветру, голубые глаза пристально изучали ведьмака. Могучая рука, способная двигать миры, бережно сжимала Рог Изобилия, питающий все живое благодатью. Огромный медведь, лежащий у ног Велеса, сердито зарычал, недовольный медлительностью просящего.

— Силы прошу, Великий Велес, — прошептал Вандал, вновь преклоняя колени.

Бог насмешливо смерил его взглядом, почесал любимого медведя за ухом и произнес:

— Имеющий силы взойти ко мне просит о силе? Какой же ты силы просишь, дитя Мары?

Вандал с опаской поглядывал на медведя. Когда-то в дремучих древлянских лесах один из сородичей этого зверя сильно порвал его, оставив на груди отметины от своих когтей. От тех ран колдун, убить которого очень сложно, едва не лишился жизни. Жадно облизав губы, Вандал поднял руку, одетую в медвежью лапу.

— Силу прошу нечеловеческую. Самых сильных врагов сокрушающую!

Велес задумчиво разглядывал колдуна, недовольно хмуря чело. Этот проситель, в чьих жилах текла кровь Мораны, не нравился ему. Однако просящий исправно соблюдал правила обряда и имел должное почтение к высшим силам.

— Хорошо, сын Тьмы. Ты получишь то, о чем просишь. Отныне твоя рука будет разить подобно медвежьей лапе. — Велес усмехнулся, окуная пальцы в Рог, и брызнул сияющим дождем, окропляя лицо Вандала. — Да будет, как я сказал. Надеюсь, мой дар вразумит и обуздает тебя, колдун. Сила не бывает ни доброй, ни злой. Она безлика, и пользоваться ею нужно с умом. Но предупреждаю: если ты перевесишь одну из чаш мировых весов, я заберу у тебя свой дар сторицей. А теперь ступай, осквернитель храмов. Мне не в радость видеть тебя!

Тело Вандала словно окутала призрачная вуаль, и в один миг он исчез из капища. Лиходей испуганно попятился к выходу, прошептав Стояну:

— Чтоб ему пусто было! Таки отыскал медвежью тропу. Пойдем, брат, покуда это капище на головы нам не обвалилось.

Ведьмаки вышли на мороз, задумчиво переглянувшись. Грустно вздохнув, Стоян произнес: