Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга1.

Или Волеровский сгущал краски, видя опасность там, где её нет? Вряд ли. В начале разговора второй секретарь уточнил, что говорит не только от себя, но и от лица тех, кто там, наверху… А сверху, как говорится, видно все.

— Но что мы можем противопоставить способностям паранормалов? — спросил Кирилл.

Волеровский посмотрел на собеседника с невольным уважением. Второй секретарь ожидал момента, когда мальчишка сбежит из кабинета, покрутив пальцем у виска, и он его больше не увидит. Вместо этого Семут взял себя в руки, хладнокровно взвесив все «за» и «против». Волеровский еще раз похвалил себя за то, что не ошибся в выборе.

— Прежде всего, нужно забыть о понятии «паранормалов». Они — висораты, — второй секретарь вылил остатки воды из графина в пустой стакан Семута.

— Странно всё. Почему наше министерство не придало значение этому открытию? — пробормотал Кирилл. — Почему у меня впечатление, будто упущено что-то важное?

— Чиновничий аппарат по сути своей призван быть бюрократическим и консервативным, и не нам с вами перекраивать его. Инертность у него небывалая, но будьте уверены, когда грянет гром, будет поздно, и полетят многие головы. Большинство людей не видят дальше собственной тени, однако меч уже занесен над нами. И сделал это не Висбраун со своим чертовым открытием, а сама история, жаждущая перевернуть новую страницу своей книги. Общество ждет тотальная чистка, я это предвижу, — сказал мрачно Волеровский. — Колесо под названием «висорика» медленно и со скрипом запущено, разгон уже взят, и обороты не сбавить. Нам остается только подстроиться и постараться выжить в гадюшнике, коль уж мы с вами в него влезли.

Волеровский сказал «мы с вами», и Кирилл понял, что теперь его считают союзником. Взял в руки стакан с водой и принялся прихлебывать мелкими глотками теплую противную воду. А в первый раз осушил и не заметил — усмехнулся про себя.

— Страшно вы говорите, Эогений Михайлович. Исходя из ваших слов, вскоре наступит момент, когда «висорическая» чистота общества станет превыше расовой.

— У висоратов, мой друг, немало преимуществ перед обычными людьми, — сделал неопределенный взмах рукой Волеровский, — но не все об этом догадываются. Но кое-то из висоратов уже почувствовал вкус жизни. Представьте, что случится, если к власти придут такие же, как те, что навестили провинциального прокурора. — Семута передернуло при этих словах. — Однако чтобы получить власть, за нее нужно побороться. Если у вас богатая фантазия, Кирилл, вы с легкостью представите, что ждет наше общество.

— У обычных людей нет шансов успешно сопротивляться новым веяниям. Что мы можем противопоставить висоратам? — повторил вопрос Семут.

— Нужно бороться их же оружием.

— Каким образом? — изумился Кирилл.

— Самим стать висоратами. Думать как они, делать как они, с той лишь разницей, что на нас будет возложено тяжкое бремя по сохранению порядка и стабильности в стране.

До Кирилла начало доходить, к чему клонил Волеровский. Обладание мифическими сверхспособностями, в которые научный консультант до сих пор не мог поверить, плюс доступ к рычагам власти могли сделать новый виток в политической жизни общества, кардинально изменив сложившийся строй.

— Говоря об ответственности, вы предполагаете возложить ее на людей, не наделенных паранормальными способностями?

— Я имею в виду избранных, Кирилл, кому посчастливится служить на благо отчизне и обществу в новом качестве.

Семут вгляделся в лицо Волеровского. Что-что, а на фанатика тот не был похож, зато как хорошо пел! А уж открывающиеся перспективы в его устах просто завораживали.

— Маленькая проблема, Эогений Михайлович, — развел руками Кирилл. — Не висораты мы, и в этом вся беда.

— Раскрою тайну, но опять же не напрямик, — улыбнулся Волеровский. — Вам еще не надоело слушать байки?

Семут отрицательно помотал головой.

— Вы решили наведаться к ясновидящей, — при этих словах научный консультант хотел возразить, но Волеровский жестом прервал его: — Допустим, Кирилл, допустим. Когда женщина, называющая себя ведуньей, заявит, что видит грязную ауру, и требуется ее чистка, вы поверите? Вряд ли, потому что здравомыслящий человек и не убедились собственными глазами в запачканности энергетической оболочки. Подтвердить слова ведуньи сможет разве что другой экстрасенс. А что, если вы собственными глазами удостоверитесь в чистоте ауры?

— Было бы интересно посмотреть, но, к сожалению, невозможно. Не верю в то, что не могу потрогать.

— Нет ничего невозможного. Вы сможете любоваться своей черно-буро-серо-малиновой аурой в любое время, когда пожелаете. — Волеровский поднялся с кресла, подошел к столу и нажал кнопку селектора. Кирилл, молча, наблюдал за ним. — Ирочка, сделайте нам два кофе.

Второй секретарь вернулся в кресло.

— Открою истину, с некоторых пор ставшую прописной для определенного круга людей, — понизил голос Волеровский, наклонившись к Кириллу. — Любой может осязать эти волны, даже мы с вами. Но требуется небольшая стимуляция организма. В виде инъекции.

— Неужели это реально?

— Реально, Кирилл, и доподлинно известно, что люди Висбрауна давно ведут разработки сыворотки, испытывая ее на добровольцах. И у них есть определенные успехи.

— Но зачем? — изумился Кирилл. — Зачем им нужно?

— Ученого подгоняет его гений, заставляя двигаться, опережая технический прогресс. А дальновидные политики стараются поспевать следом, в надежде найти выгоду в сложившейся ситуации, чтобы обеспечить стабильность и устойчивость общества. Наша главная цель — отсутствие потрясений и народных возмущений, верно?

— Верно, — подтвердил Кирилл. — Но, исходя из вашего предположения о широком распространении висорики в будущем, конфликтов между висоратами и обывателями не избежать.

— Поэтому необходимо как можно быстрее и безболезненнее проскочить этот этап. И самое главное — не забывайте о прирожденных висоратах. На данный момент это сила еще не сформировавшаяся, разрозненная и не осознающая в полной мере своих возможностей. Если мы хотим выжить и продолжить процветать, необходимо подавить ее в зародыше или пригладить по шерстке и прикормить. Понимаете, о чем я?

— Стало быть, один укол, и я смогу видеть чистоту вашей ауры и ваши помыслы? — сострил Кирилл.

Волеровский негромко засмеялся. Раздался стук в дверь, и собеседники замолчали. Вошла секретарша, сняла с подноса чашечки с дымящимся кофе. Дождавшись, когда она выйдет из кабинета и прикроет за собой дверь, Волеровский продолжил: