Брайан Толуэлл - Конан и раб змеиной королевы

Зов и Оно жили словно в ином мире – в мире, властном повелевать миром Великой Души, точно ураган пылинкой.

Тезиас ощутил, что покидает свою комнату. Все та же неизвестная сила, итог совместного приложения Зова и Оно, поднимает и уносит его. Куда?!! – возопил изнасилованный разум карлика, но на этот вопрос, как и на все прочие, не было ответа. Хотя нет. Внезапно на память пришли строки таинственного послания, которое ему, Тезиасу, воскресшему из мертвых, вручил Брахо, магистр Синих Монахов. Послание будто бы написал… сам Тезиас, неизвестно как и неведомо когда побывавший в Прошлом и сотворивший братство Синих Монахов. Вот эти строки:

«…Боги этого мира жестоко отомстили тебе, дерзнувшему возвыситься над ними. Они ударили в самое уязвимое твое место – в твою сущность. Вложив меч возмездия в руки Конана, они попытались поразить твою душу и разум, вселив туда Нечто настолько ужасное, что даже Я – даже Тебе не могу открыть, что Это и что Оно тебе несет. Тебе придется жить с Ним… Я надеюсь лишь, что твой могучий разум окажется сильнее этого Нечто и Оно так и умрет внутри тебя, не увидев жизни…»

С той поры, как он получил сие послание, прошли недели. Он много раз перечитывал эти строки, но так и не смог постичь, что они означают, против какого ужасного Нечто предостерегал его затерявшийся во Времени доброжелатель и что Оно, это Нечто, сулит Великой Душе. Что ж, теперь многое становилось ясным. Неведомая демоническая сущность с некоторых пор спала в его, Тезиаса, естестве. Спала долго, ничем и никак не заявляя о себе. Вероятно, собственная сила этой неведомой сущности несопоставима с внутренней мощью Великой Души. «Я» Тезиаса попросту подавляло ее. Это сыграло с Тезиасом жестокую шутку: неизвестный демон безнаказанно прижился в естестве карлика, терпеливо дожидаясь своего часа. Судя по посланию, мог ведь так и не дождаться и демоническая сущность, с некоторых пор сосуществующая с могучим разумом Великой Души, вполне могла умереть, не увидев жизни». Если бы не Зов. Демоническая сущность была слишком слаба, чтобы восстать из естества Великой Души; Зов вызвал ее к жизни. Надежда автора послания, что «могучий разум окажется сильнее этого Нечто и Оно так и умрет внутри» Тезиаса, не оправдалась…

Больше Тезиас ничего не успел понять, ибо беспощадная сила, овладевшая им, затащила его к самой вершине двадцатипятимильного Стержня. Карлику показалось, что Стержень и весь Зачарованный Город, сознавая, какой Кошмар настиг Хозяина, сотрясаются в неудержимых рыданиях. Они ничем не могли помочь ему. Скорее наоборот. Все та же чудовищная сила точно отрывала от Стержня пласты Живой Энергии, из которой он состоял, и эти пласты, перерождаясь в облака, устремились к карлику. И Тезиас заметил, что даже его внешний облик начинает катастрофически изменяться: облака Живой Энергии, срастаясь с человеческой плотью карлика, формировали некое совершенно не похожее на человека существо – вероятно, то самое, чья демоническая сущность откликнулась на Зов.

Титаническим усилием воли Тезиас заставил себя взглянуть в лицо правде. Разумеется, он по-прежнему не знал, чем, когда и как закончится Кошмар. В одном лишь он был уверен: Кошмар когда-нибудь закончится. А это означало, что Великая Душа проиграл только первый раунд схватки с неведомым врагом. Проиграл вчистую – но только первый раунд. Он не сомневался, что будут и другие. Он их пока не проиграл. Следовательно, пока это еще в его силах, нужно хоть как-то позаботиться о козырях к будущим схваткам. Приняв такое решение, Великая Душа начал действовать. И тут же осознал, что его исключительное божественное могущество более не подчиняется ему. Вернее, подчиняется – но не ему. Вероятно, тому, кто послал Зов. Контроль над Силой Великой Души постепенно перетекает в руки этого Неизвестного. Однако кое-что оставалось. То были жалкие крохи былой мощи, и Тезиас уже знал, что спустя недолгие мгновения и они перетекут от него к Неизвестному. Но пока Великая Душа владел ими, он совершил то единственное, на что оказался способен. Жалкие ошметки Силы устремились вниз, к королевскому дворцу, где ожидали превращения в Инкубов коленопреклоненные Джейк Митчелл и Аманда Лини. Своим телепатическим зрением Тезиас с запоздалой радостью узрел, что последнее усилие его увенчалось успехом и гномы, никчемные создания, уже спешат по новой дороге, которую он им указал. Неизвестно, когда и что выйдет из этой прощальной затеи, – слишком длинна и непредсказуема будет логическая цепочка, еще неизвестно, отразится ли она как-то на его грядущей борьбе с Неизвестным, – но на иное у Тезиаса просто не было сил и времени. И все же радость осознания того, что последнее его творение отныне зажило своей собственной жизнью, наполнила измученную душу карлика, и он с чистой совестью отдался на милость неостановимой стихии…

Еще некоторое время у вершины исполинского Стержня змеились потоки Живой Энергии и постепенно оформлялись очертания какого-то невиданного – или раньше времени забытого? – создания. Угасающим оком Тезиас наблюдал, как слабый толчок, в отчаянии данный им, там, внизу, вызывает целую лавину стремительных и непредсказуемых событий – и она разрастается, ломая планы, жизни, судьбы… Еще он услышал далекие взрывы внизу и увидел, как его командный пункт – палата, в которой он медитировал совсем недавно, – прекращает свое существование под яростным ливнем ракет, гранат, лазерных лучей и прочего смертоубийственного арсенала, призванного из Будущего. А потом вдруг узрел вертолет, который пилотировала Аманда Линн, а также кое-что еще…

…Да, еще спустя некоторое время, показавшееся ему вечностью, защитное поле Зачарованного Города внезапно лопнуло, открылся портал, и бешеный вихрь, рванувшийся оттуда, легко подхватил создание, в которое превратился Тезиас, Великая Душа, и они вместе устремились в разверстую пасть портала.

Самое ужасное поражение обычно случается в самое последнее мгновение перед самым впечатляющим триумфом.

Большая поляна правильной прямоугольной формы озарялась сполохами туманного красноватого пламени. По злобному пульсирующему небу метались рваные пунцовые тучи. Могучие безлистые деревья с желтой корой что-то шептали бурным потокам, несущим свои ярко-алые, цвета свежепролитой крови, воды мимо исполинского изваяния Великого Змея Сета. В центре поляны, в двадцати шагах от изваяния, лицом к своему темному богу на коленях стояла волшебница Тхутмертари, мятежная принцесса Стигии. Позади нее на невысоком троне, сложенном из обглоданных демонами и временем человеческих черепов, восседал дряхлый демон Люф, именуемый Мудрейшим. В руках Тхутмертари корчилась нерожденная дочь наследной принцессы Рамины, ныне покойной. Нерожденный ребенок наследницы стигийского престола был омыт свежей кровью из бурной реки; чары волшебницы поддерживали в нем подобие жизни.