Юрий Иванович - Невменяемый скиталец

Глубокие складки от боли и воспоминаний покрыли окровавленный лоб пленника:

— Будь ты проклята, но твой голос мне явно знаком! Сними маску, тварь!

— Так и быть, исполню твою последнюю просьбу, — женщина встала на колено и наклонилась над связанным купцом: — Но учти, этим ты свой лимит просьб исчерпал.

Затем левой рукой, медленно сняла кожаное покрытие для лица. Совершенно незнакомые черты, совершенно чужие и неузнаваемые. Но вот огромные, открытые от ненависти, прожигающие насквозь глаза спутать было невозможно! Если до этого Эндрю еще пытался бравировать, даже предвидя свою гибель, то теперь он вмиг растерял на своем лице последние капли человечности. Лишь панический, звериный ужас расплескался в его расширенных глазах, а из глотки вырвался безысходный вой смертельно раненого шейтара. Одеревеневшие губы попытались преобразовать этот вой в некое подобие имени, но в следующее мгновение женский кулак, утяжеленный рыцарской перчаткой, с хрустом проломил купцу передние зубы. Превращая заодно в кровавую кашицу и губы. Потом приподнявшись, та же рука пустила в лоб пленника парализующую молнию. Тело от этого только конвульсивно дернулось и замерло.

Словно выполнив тяжкую, неприятную работу, женщина-Эль-Митолан пошатываясь встала, одновременно возвращая маску на свое лицо, и скомандовала:

— Проследите, чтобы не захлебнулся кровью. Путы тоже ослабьте, он еще нужен мне живым не один день. Да и не только мне: перед смертью он еще много нам чего поведает.

И больше не оборачиваясь на окровавленное тело, повернулась к своему скакуну. Но потом, словно о чем-то вспомнив, подошла не к нему, а к центральной повозке и заглянула в середину. Труп мага-охранника уже убрали и спешно зарыли в одну из ям возле дороги. Но шесть девочек так и продолжали сидеть на прежнем месте без единого движения.

Женщины неожиданно громко сглотнула, а губы, совсем непроизвольно от хозяйки, прошептали:

— Вот так и я здесь проезжала двадцать один год назад…

Оба генерала издавна считались хорошими приятелями. И сейчас ехали рядом, несмотря на то, что недавний приказ Фаррати Кремниевой Орды поменял их должностями. Тот, кто раньше был заместителем, теперь стал командующим центральной армией, получив при этом приказ: прежнего командующего сместить с занимаемой должности к своим помощникам, держать под домашним арестом, во всем разобраться, найти и подготовить виновных.

Причем, что старый, что новый командир всех стянутых к Бурагосу воинских формирований, понимал: при последующих разборках не поздоровится обоим. Потому что найти виноватых в гибели Титана по сути своей возможно, но ничего спасительного не даст. Утерю Детища Древних самозванец Хафан Рьед не простит никому. И уже однозначно, что самые первые головы, которые слетят, станут головы высших командиров. Потому что прозевать диверсионный вражеский отряд такой силы и количества — неслыханный позор не только для военного, но и мирного времени. Тем более при таких повышенных мерах безопасности и при такой концентрации самых отборных войск.

— Хотя какие они теперь отборные, — почти простонал нынешний командующий, останавливая своего похаса на свежеобразовавшемся обрыве, и с высоты нового раскола бросая взор на копошащиеся среди обломков гор людские муравейники, — Так, погребальная команда…

Генералы со своим штабом совершали инспекционную поездку и теперь с мрачным и безысходным ужасом осматривали недавно чистое ущелье, по которому только вчера удачно проползло Детище Древних, а сегодня здесь царило настоящее кладбище. Упавшие друг на друга и столкнувшиеся горы погребли под собой по предварительным расчетам около десяти тысяч идущего плотным строем войска. По коварному стечению обстоятельств в число этих десяти тысяч как раз и попали самые элитные подразделения карателей и надзирателей воли. Вот коллеги и бормотали вслух время от времени терзающие их сомнения и предчувствия:

— Только за потерю трети своей центральной армии, Фаррати четвертует нас всех подряд.

— А ведь и в самом Титане погиб, чуть ли не весь цвет «змеиных», тоже можно сказать половина технической элиты нашей Орды.

— Причем самых верных, как Хафану Рьеду, так и его учителю и сподвижнику Кзыру Дымному. — Об этом припомнил другой генерал, ныне смещенный со своего поста: — Представляю, как этот Дымный будет бушевать…

Его приятель оглянулся на толпящуюся в отдалении свиту своего штаба и предположил:

— Может, пронесет…?

Более опытный товарищ на такую наивность только вздохнул:

— Кого? И куда? Только на себя надеяться надо. Могли бы и спрятаться, но тогда всем нашим родственникам — позорное рабство. А если бы ты вдруг сбежал, — то меня и такой явный трюк не спасет… Сам знаешь.

— Да уж, наоборот только хуже будет: тогда всех вплоть до тысячников казнят.

— Угу…, они вон и так все на нас с подозрением посматривают, выслужиться мечтают. Хотя им ничего другого и не остается теперь…

— Ладно, что будем делать? Хоть какие-то предложения есть?

— Какие?! Хоть бы одного вшивого дракона сбили! Я уже не говорю про таги, которых тоже заметили. Но только и радости, что «заметили»! Мы даже не знаем, кто из людей был среди диверсантов: энормиане или подданные баронств. А уж про разумных боларов и мечтать не приходится: ни одной зеленючки больше суток нет в пределах видимости. Ко всему прочему от взбунтовавшегося поселка тоже ничего кроме пепелищ найти не удалось. Все жители словно сквозь землю провалились. А от штаба полка, который этот поселок вздумал атаковать, только обгоревшие до неузнаваемости трупы нашли. На кого за все эти события вину свалить?

— М-да…, трудно. А что хоть свидетели говорят о последнем сражении Детища?

— Еще не знаю. Дознаватели всех подгребли, кто в живых остался, и даже полумертвых подлечили. Но общую картину сражения обещали дать не раньше сегодняшнего вечера. Все остальные силы брошены на удержание корпуса Титана на месте: ведь если течение развернет его поперек русла и начнет волочь, там вообще ничего целого во внутренностях не останется.

— Неужели и в самом деле будут доставать из трюмов вооружение?

— А как ты думал! Теперь это все для Второго Детища очень пригодится, ему теперь за двоих воевать.

— Ладно, тогда поспешим к Титану. В любом случае придется встречать Фаррати именно там. Вернее, на вон той огромной долине, где армия стала лагерем.

Генералы развернули своих похасов и отправились на восток, где на далекой излучине голубой реки торчал уродливый горб некогда непобедимого устройства.