Энтони Пирс - Заклинание для хамелеона

— Трудно выразить, как нравишься, — ответил он.

— И ты мне нравишься, — промолвила девушка и присела к нему на колени.

Тело опять включилось, руки обняли девушку. Никогда прежде Дор не испытывал ничего подобного. Он чувствовал: тело знает, как поступать, стоит только дать ему волю. И девушка желает этого. Это будет нечто абсолютно новое для него. Ему только двенадцать лет, но тело старше. Тело может сделать это.

— Любимый, — прошептала Милли, клоня головку, приближая губы к его губам. Какие сладкие у нее губы…

Блоха яростно укусила его в левое ухо. Дор прихлопнул ее. Прямо по уху! Мгновенная резкая боль пронзила его.

Дор поднялся, Милли тоже вынуждена была встать.

— Я устал, — проговорил Дор. — Хочу немного отдохнуть.

Девушка молчала, глядя в пол. Дор понял, что страшно обидел ее. Милли совершила поступок, непростительный для любой девушки, — первая призналась в любви и получила отказ. Но он не мог поступить иначе. Ведь он из другого мира. Вскоре он уйдет, а она никак не сможет последовать за ним. Между ними проляжет пропасть в восемь веков, по ту сторону которой ему снова будет всего лишь двенадцать лет. Он не имеет права увлекать и увлекаться».

— Значит, в этой книге про все написано, даже про мои чувства? — спросил Дор, вдруг покраснев от смущения.

Наверняка так и было.

— Разве мы могли бросить на произвол судьбы будущего короля Ксанфа? — вопросом на вопрос ответил Хамфри. — Ко всему прочему, это касалось нашей истории. Конечно, раз колдовство гобелена стало действовать, нам оставалось только наблюдать, но ты ведь не сидел там сложа руки…

— А то, что я не сидел сложа руки, сыграло какую-то роль? — задал новый вопрос мальчик, — Я и в самом деле изменил ход истории?

— Ну, это весьма спорный вопрос. У каждого может оказаться свое мнение. Я скажу — изменил, ты скажешь — нет.

— И в этом ответе весь гном Хамфри, как в зеркале, — съехидничал Гранди.

— Надо учитывать особенности ксанфской истории, — продолжил Хамфри, — То есть ни на минуту не забывать, что многочисленные нашествия обыкновенов непрерывно уничтожали обитателей Ксанфа. Когда царят мир и покой, люди живут долго, успевают обзавестись детьми и внуками и умирают в старости, оставляя наследников. Но прервать цепь поколений очень легко. Достаточно какой-нибудь катастрофы. То есть те, кто не успел обзавестись детьми и внуками, не прислали, образно говоря, своих потомков в наше время. В Ксанфе могло сейчас жить гораздо больше людей. Могли быть неведомые потрясения, но излишне ломать голову в догадках, когда нам наверняка известно главное бедствие Ксанфа — нашествия обыкновенов. Они сметали целые поколения, то есть в корне грубо перечеркивали возможный ход истории. И в этом случае нет никакой связи с нашим временем. Я скажу так: первоначальное устройство, связанное с замком Ругна, и было подлинным, а ты внес изменения. Ты как бы переписал сценарий событий. Переписывая, ты вносил изменения. Но они касались лишь деталей этого эпизода, а главный ход истории не изменился. Имеет ли это какое-нибудь значение?

— Думаю, что нет, — ответил Дор.

— Теперь о прочитанном вслух. Тебя беспокоило, что ты ведешь себя не слишком мужественно. А не кажется ли тебе, что отказ обнять девушку требует большего мужества, чем уступка?

— Не кажется, — признался Дор.

— Так знай же, что мужественность гораздо выше любовных утех.

И словно расслышав его слова, в комнату вошла горгона. Платье выгодно подчеркивало се соблазнительную фигуру, но лица по-прежнему не было.

— Мужские бредни, — проговорили невидимые губы. — Женщины и в самом деле часто отказываются от любви во имя чего-то высшего, но мужчины куда проще. Попросту примитивные организмы.

— Ай, ну что ты говоришь! — воскликнул Гранди, осуждающе погрозив крохотным пальцем.

— Повторю — мужчины попросту примитивные организмы. И ты, голем, тому подтверждение.

— А ну-ка ступайте отсюда оба, — приказа! Хамфри, — У нас с волшебником Дором важный разговор.

— А я как раз подумал: «Пора бы уже Хамфри меня прогнать», — обрадованно заметил голем. Потом он вскочил к гор-гоне на плечо и уставился в пустоту, окаймленную кольцами змеек. Одна из них высунулась вперед и зашипела. — От такой слышу, — пискнул голем, и змейка вернулась на место. Голем заглянул в ошеломительный вырез горгониного платья, — Золотко, — пропел он, — пойдем на кухню, отведаем чего-нибудь.

И парочка удалилась.

Хамфри рассеянно перелистал страницы исторической книги:

— Я прочел, что на месте моего жилища когда-то стоял замок повелителя зомби. Это удивительное открытие. Если бы повелитель зомби был жив, я с радостью пригласил бы его к себе жить. Ведь он был замечательным волшебником и чудесным человеком.

— Ты прав, — согласился Дор. — Именно повелитель зомби помог королю Ругну одержать окончательную победу. Судьба оказалась к нему несправедлива, — И чувство раскаяния вновь охватило Дора.

— Прошлого не вернешь, — вздохнул Хамфри.

— Ну а горгона уже получила ответ на вопрос?

— Нет. Ведь год еще не прошел.

— Твоя расчетливость переходит все границы! — почти восхищенно произнес Дор. — Иногда мне кажется, что предел уже достигнут, но ты как ни в чем не бывало делаешь новый шаг. Собираешься ли ты жениться на горгоне?

— А ты что скажешь?

Дор представил себе тело горгоны с точки зрения своего недавнего опыта.

— Она просто сногсшибательная красотка. И если задалась целью покорить тебя, то держись! И без лица мужчины от нее просто столбенеют. Это образное выражение.

— У тебя появилась какая-то новая манера в разговоре, — заметил Хамфри. — Значит, как ты сказал, она задалась целью? Ты уверен?

— А зачем же она пришла сюда? — растерянно спросил Дор.

— Ее привело наивное незнание. А вот когда она узнает меня получше, что будет?

— Ну… — Дор замялся. С добрым волшебником и в самом деле трудно ужиться.

— Поэтому самое мудрое — дать ей время узнать меня, — опередив собеседника, подсказал Хамфри.

— Так вот для чего нужен год! — догадался вдруг Дор. — Так это ты ждешь ответа! Не она, а ты! Ты не торопишь ее, позволяя хорошенько обдумать, взвесить.

— Да, — согласился Хамфри, — И если она согласится, я, старый гном, сочту это попросту волшебным сном.

Хамфри не устоят против прелестной горгоны, как в свое время повелитель зомби — против очарования барышни Милли. В этом волшебники оказались очень похожи. Но любовь повелителя зомби завершилась трагически. Неужели и Хамфри ждет то же?