Наталия Котянова - Зима плюс осень равно весна

— Не беспокойся, я найду его раньше, — пообещал Рихард. — Нужно же как-то проинформировать этого слизня, что дядиного наследства ему не видать, экая жалость. Я бы на его месте срочно сдох от злости.

— Могу только догадываться, какое у твоего дяди состояние. Бедный Терри.

— Да уж. Когда он узнает, на что я его потрачу…

— На что?

— Мне только что пришла в голову идея открыто заняться благотворительностью. Основать новый фонд, скажем, имени Теодора и Лилианы Хантер. Бездна работы, конечно, но оно того стоит. Пользоваться этими деньгами я в любом случае не собираюсь.

— О, Риш, это потрясающая идея! И такая правильная. Прозвучит глупо, но я так тобой горжусь…

— И ничего не глупо. Я нормальный человек, и тоже люблю, когда меня хвалят. Похвали меня ещё, а?

Сэм хихикнула и, подтянувшись, поцеловала его в губы. Отстраниться ей уже не позволили.

— Может, переберёмся в более сухое место? И вообще, тебе сейчас спать надо, а не… Ой, какое зверское лицо, молчу-молчу!

— Вот и правильно. Знай своё место, женщина.

— И где же моё место, о суровый господин мой?

— Для начала — на соседней подушке.

— Звучит заманчиво!

Угомонились они ещё нескоро. И это тоже было правильно. Впервые они открывались друг другу до самого конца, безмолвно признаваясь, насколько нуждаются друг в друге, лечили друг друга… Полезное дело. И при этом нереально приятное.

— Пообещай, что утром я найду тебя там, куда положил, — сонно, но предельно серьёзно пробормотал Рихард. — Иначе лягу сверху вместо одеяла или обниму тебя так, что все мышцы сразу затекут. Я не какой-то сейф, против меня твои руки бессильны.

— Напугал, человек-замок… Ладно, обещаю. Сам подумай, зачем мне куда-то убегать, если я даже не знаю, где Ноэль, а ты знаешь. Я же не совсем дура…

— Вроде нет. Но у тебя уже выработался рефлекс, вдруг сработает.

— А… ну да, ну да.

Конечно, она не сбежит. И тогда не хотелось, а сейчас — тем более.

Сэм проснулась оттого, что он, стараясь не шуметь, выбирался из кровати. Утро было… позднее. Очень позднее. Просто удивительно, да?

— Мм… Ты куда?

Рихард не ответил и вышел из комнаты. Вернулся через пару минут; медленно, осторожно поставил поднос на прикроватный столик и с победным «уфф» обернулся в сторону девушки.

— Никогда так не делал, а сейчас вдруг захотелось. Кофе будешь?

Сэм истово закивала, чувствуя предательский комок в горле. Этот жест почему-то растрогал её больше, чем если бы Рихард притащил ей огромную корзину роз или бриллиантовое колье. Он хочет не только произвести на неё впечатление, ему доставила удовольствие просто забота о ней. Вроде такой пустяк, но…

Они как раз допили кофе, когда у Рихарда завибрировал телефон.

— Привет, малышка, как у вас дела?

— Рих, они… они… Эти сволочи его налысо побрили!! — с надрывом выпалила Герда и разрыдалась. — Он теперь лысый, представляешь, совсем!

Рихард слегка растерялся.

— Ты же понимаешь, это вынужденная мера. Так положено, так всегда делают. Ну, успокойся, Ниви, главное, что операция прошла успешно, ведь правда? Ты мне об этом хотела сообщить?

— Угу. Он ещё спит, и меня прогнали. Я как увидела, во что они его превратили…

— Подожди, но не ты ли всегда так возмущалась его причёской? И сама грозилась «выдрать нафиг все лохмы» или что-то в этом роде? Тогда ты как раз радоваться должна.

— Какое радоваться?! Он сейчас такой страшный!

— И ты испугалась и решила его бросить, пока не очнулся?

— Что? Вот ещё! Моё страшилище!

— Это называется «женская логика», расслабься, — тихонько хихикнула Сэм.

Но Герда умудрилась её услышать.

— Кто это там с тобой? Ты сейчас где?

— В кровати, — пожал плечами Рихард. — А ты рассчитывала, что я начну юлить и оправдываться?

— Не особо, большой мальчик, — гораздо веселее хмыкнула Герда. — Я её знаю?

— Немного. Мы позавтракаем и приедем. Ей тоже надо кое-кого навестить.

— Интересно-интересно… О. Рих, ты можешь привезти мне нормальное платье? Лучше всего синее, с широким поясом. Я вчера впопыхах схватила такую мерзость, а моё чучело вот-вот проснётся, не хочу, чтобы увидел меня в таком виде…

— Мда, парочка из вас будет — загляденье, — ухмыльнулся Рихард. — Хорошо, если пойму, о чём речь, привезу.

— Я потому и говорю, что рядом есть те, кто поймёт.

— Аа. Слушай, тогда встречная просьба — одолжи на время что-нибудь из своего? У нас тут некоторые проблемы с гардеробом…

— Порвал всё в порыве страсти? — захихикала Герда. — Ладно, пусть берёт. Только не лиловое. И не серебристый костюм. И не… Тьфу. Пусть берёт что хочет, так ей и передай. Для хорошего человека не жалко!

— Спасибо!

— Хм, а голосок-то знакомый… Всё, жду, и давайте побыстрее!

— Ладно. Надеюсь, к нашему приезду бедный Дэн не будет прятаться от тебя по всей больнице…

— Не дождёшься! Пусть только очнётся — я ему сразу ультиматум поставлю.

— Что, так не терпится сменить фамилию на Сноурт? — поддел брат.

— А если и так, то что?! — с вызовом парировала Герда. — Приезжай, благословляй и завидуй!

— Слушаюсь! Пока!

Рихард, продолжая улыбаться, отключил телефон и привлёк к себе сидящую рядом девушку.

— У тебя замечательная сестра…

— Угу. И Дэн мне уже давно как брат. Наверное, даже хорошо, что так сложилось, что они, наконец, поняли, что нужны друг другу. Лучше поздно, чем никогда, но они оба такие дураки…

— Тогда подай им идею пожениться первого апреля, — со смешком предложила Сэм. — Очень символично получится — в день дурака. За месяц Дэн точно поправится.

— О, да ты гений! Я буду на этом категорически настаивать. Уверен, Дэн меня поддержит, у него с самоиронией полный порядок… Ну что, красавица, вперёд, на поиски самого красивого платья?

— Ура.

— А я тебя в нём не увижу… Несправедливо.

Рихард проводил её до самой палаты Ноя. Сэм приоткрыла дверь, заглянула в комнату и невольно отпрянула. Прислонилась лбом к прохладной стене и попыталась выровнять дыхание.

— Что, так плохо выглядит? — Рихард осторожно обнял девушку, прижал спиной к своей груди и несколько раз поцеловал в волосы. — Мне говорили, что всё идёт даже лучше, чем предполагалось, молодой организм быстро восстанавливается…

— Да, наверное. Риш, я верю, что всё будет хорошо… Но мне так страшно. Он всегда был такой непоседа, вечно куда-то мчался, во что-то ввязывался… А сейчас лежит в каких-то проводах, весь серый, в дурацкой больничной рубашке… Это глупо, да? Но я не могу ничего с собой поделать.