Глен Кук - Песнь крови

— Наш противник желает переговорить, — сообщил Ездок.

Вихрящиеся у головы краски наконец замедлились, осели и слились в лицо Шай Хи. С полминуты зеленые глаза смотрели бессмысленно, затем засветились разумом, холодной злобой. Колдун глянул на Карацину, на Жерка-младшего.

Шипящий шепоток прилетел, кажется, отовсюду сразу.

— Что ж, теперь — один на один. Мастер-наездник, мое почтение. Ты достойный противник. Упорный, изобретательный, удачливый. Правда, напоследок сглупил. Зря ты покинул защиту Сети, созданной твоим отцом. Уходи — тебе не совладать со мной.

— Не совладать? Не припомнишь, сколько раз ты удирал от меня? Теперь тебе некуда бежать. Сдавайся.

Гондолу заполнил тихий злобный смешок.

— Я хотел предложить тебе то же самое — ради женщины. Мастер-наездник, ты же рыцарь. Неужели обречешь ее на гибель? Я дорожу ею. Я отпущу тебя и твоих людей невредимыми и свободными, если сложите оружие и вернете ее мне.

Ездок не ответил. Подошел к окну, глянул на Мост — залитый солнцем, заполненный кораблями. Повернулся к призраку колдуна.

— Час твоей силы миновал. Сдавайся — или получи накликанное на свою голову.

Команда Ездока переглянулась нервно.

— Дерзко, внушительно. Браво, мастер-наездник! Но я слишком стар для подобных игр. Меня блефом с толку не сбить. Это не удалось бы и твоему отцу.

Всякий раз при упоминании Жерка-старшего глаза Шай Хи сверкали злобой.

— Как пожелаешь, — заключил Ездок равнодушно. — Мое дело — предостеречь. Все же одно последнее предупреждение: не выводи воздушный корабль из глазницы. Если выведешь — я за последствия не отвечаю.

Призрак расхохотался — злобно, глумливо. Затем исчез.

Минуло еще полчаса. Ездок забеспокоился: может, Шай Хи улизнул? Заранее приготовил еще одну лазейку и теперь улепетывает со всех ног, заболтав противника?

— Думаете, он решил последовать вашему совету? — спросил Чаз.

— Нет. Скорее решил помучить нас ожиданием.

— Это ему ничего не даст, — заметил варвар.

С обеих сторон Моста показалось по паре огромных воздушных кораблей.

— Прокопий выслал нам помощь, — сообщил Ездок. — Думаю, Шай Хи скоро объявится.

Генерал остался в городе, желая собрать войска. Он предложил высадить десант на Голову Савана и перекрыть пути к отступлению посуху. Наверняка убедил кого-то на самом верху. Возможно, самого Беледона.

Проходя мимо Головы, корабли разрядили орудия, испещрив огромное каменное лицо огнями. Несколько снарядов залетели в пещеру, где прятался корабль Шай Хи. Корабли зависли над скалой, десантники заскользили по спущенным веревкам.

Из пещеры вырвался сноп зеленого огня, устремился к кораблю Ездока. Но Жерк-младший ожидал атаки — и сноп изогнулся, ткнулся бессильно в небо.

В обеих глазницах Дьявола заклубилась багровая тьма — черная, густая, вязкая.

Десантники покинули корабли, выстроились. Скоро пойдут прочесывать, сомкнув ряды. Надо спешить.

По слову Ездока из моря вырвался монстр — из воды слепленный удав футовой толщины. Головой ударил в каменное лицо, выбивая огромные куски.

Из глазницы раздался ужасный вопль, разросся, обволок, давя на уши, усилился до невыносимости — и стих. Мир заполонила душная, ватная тишина, а вызванный Ездоком монстр рассыпался тучей брызг.

Тьма по-прежнему клубилась в глазницах. Из одной вдруг показался корабельный нос.

— Выходит! — объявил Святоша.

— Отступить! — скомандовал Ездок. — Не позволяйте ему приблизиться. Всем — держаться крепче.

Пиратский корабль выдвигался из глазницы медленно — пока задние, управляющие плавники не вышли из теснины. После рванул, будто бык на арене.

Ездок вздохнул — что ж, пришла пора решающей проверки. Очень уж Шай Хи уверенно нападает — то ли до сих пор ничего не заподозрил, то ли уже все разнюхал и исправил.

Корабль Ездока стронулся с места, но двигался чуть медленнее корабля Шай Хи. Расстояние между ними сокращалось. Чаз и остальные взялись за оружие. Без десантной команды, конечно, в ближнем бою не навоюешь — но у Шай Хи-то вообще команды не осталось, от силы пара человек.

Тонкая, почти невидимая темная нить протянулась от корабля Шай Хи до глазницы, где сидело спеленатое заклятиями чудовище. Чем дальше корабль отходил, тем толще и чернее она становилась. Ездок тоже мрачнел, наблюдая. Затем процедил: «Ведь умный же человек и сильный, но такой иногда дурак!»

Команда слов не поняла, но по лицу Ездока уразумела: учинил бедняге Шай Хи гадость, какой и сам отчасти стесняется.

С пиратского корабля вырвался сноп колдовского огня. Ездок поставил защиту, Святоша повернул, уклоняясь. Чаз выпалил из баллисты. Горящая стрела понеслась к пирату, но рухнула в море на полдороге.

Воздух перед Карациной замерцал, явилось лицо Шай Хи и зашелестело сухим шепотком: «О мастер-наездник Жерк, узнай же настоящее отчаяние!»

Лицо исчезло, Ездок сделался мрачен и хмур.

Воздух задрожал, будто от удара исполинским молотом. Черный канат, соединявший пирата с глазницей, разросся, стал в человека толщиной, — и вдруг лопнул! Конец его оторвался от глазницы — и к кораблю Шай Хи понеслось облако тьмы! В мгновение ока нагнало, врезалось — и пиратский корабль сложился, будто сосиска.

— Двигай назад! — скомандовал Ездок. — Быстрее!

Но Святошу подгонять и не требовалось.

Все поняли, что сейчас произойдет. Но неизбежное не торопилось, будто насмехаясь.

Корабль Шай Хи успел сложиться почти вдвое, и лишь тогда на сгибе зазмеилась первая трещина.

Пузырь с газом лопнул — и с ним кончилась жизнь пиратского корабля.

Газ, соприкоснувшись с воздухом, взорвался. Из корабля выметнулось дикое пламя. Ревущий огонь прожег другой пузырь, лопнувший с грохотом. Сотрясаясь, выметывая клубы дыма, судно полетело вниз.

Корабль Ездока тряхнуло волной жара.

Ездок сел за рычаги управления, подвел ближе, отслеживая падение врага. На кораблях внизу засуетились, стараясь уйти подальше.

С пирата спрыгнули двое в горящей одежде. Ездок попытался схватить их заклятием, спасти — но без Сети не успел.

Обломки пирата сыпались на пролив, продолжая гореть и в воде.

— Святой Зефод! — охнул Святоша. — Ну и зрелище! И не думал, что они взрываются так…

Все смотрели, затаив дыхание.

Когда умирающему воздушному Левиафану оставалась сотня футов до водяной могилы, чуткий варвар насторожился и спросил:

— Слышите?

— Это… это же смех! — воскликнул бес.

Звук усилился и в самом деле оказался смехом — безумным, истерическим, диким. Карацина взвизгнула. Чаз мгновенно развернулся — и охнул.