Не слабое звено (СИ) - Брай Марьяна

Через два месяца пришло смирение, а вместе с ним и жалость к себе, вот тогда-то она и познакомилась с Костей.Она просто пела, готовя ужин, а он услышал ее голос.

После того дня, как он подвез ее на работу, она запретила себе думать о нем, потому что ничего хорошего от этой золотой молодежи  ждать не приходилось – чего от нее взять? Ни гламура, ни «кутюра», как говорила о их семье мама. Но он постучал в дверь спустя пару дней:

– Привет, соседка, уж больно вкусно пахнет в подъезде, да не только в подъезде, но и на улице – окно у тебя открыто, – сказал Костя, появившийся за дверью.

– Обычные голубцы, – пытаясь не выдать смущение, ответила Татьяна, не понимая, что делать дальше.

– Угостишь? У меня вот, как говорится, к голубцам, – он вынул из-за спины бутылку дорогущего шампанского.

– С этим нужна клубника, выращенная эльфами, и политая слезами фей, не меньше, – хмыкнула Таня. – а не голубцы.

– Точно, – ударил он себя по голове ладонью. - Ты же бармен!

– Да, и акушерка, но могу уверить вас, вы точно не беременны. Еще какие-то вопросы? – спросила девушка, и моментально пожалела – он такой красивый, не глупый, возможно и зарабатывает сам, потому что живет он один. И почему бы ему не обратить на нее внимание?

– Это хорошо, значит, детей сможем рожать прямо дома, – уверенно сказал он.

– Да вы просто гуру пикапа! Я как раз мечтала именно об этом! – засмеялась она, но, тем не менее, убрала руку с косяка, и жестом «поклон кокошником в пол», пригласила его войти.

– Ну вот, и с чувством юмора у тебя отлично, – прошел он, разулся, и стал осматриваться: – и так, как живут россейские бармены?

– Да, по-разному, сегодня выходной, вот и решила наготовить пролетарской еды, а то все трюфеля да фуагра, так глядишь, и забудешь свои истоки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Неси бокалы, – уверенно заявил Костя. – Будем знакомиться, а то живем спина к спине, и не знаем друг друга.

– Ну, давай, раз сам пришел, то и не жалуйся, – она достала два хозяйских, еще советских хрустальных бокала, пару персиков и черешню, которыми сейчас пестрели все рынки города.

Через месяц Костя стал ее парнем во всех смыслах этого слова, и даже предлагал жить у него, но у Тани не было уверенности в правильности этого поступка. Мама всегда говорила, что жить вместе нужно только после свадьбы, и вовсе не из этических каких-то условностей. А из-за того, чтобы мужчина сам понял, что это необходимо, и принял брак.

Они теперь постоянно были рядом с Костей – он совершал неожиданные для нее сюрпризы в виде поездок к морю и в горы, но все они были направлены исключительно на Костин адреналин. Прыжки с парашютом в горах Шотландии, ныряние с аквалангом на Кубе, канатные дороги в Голландии. В отличие от него, ее интересовали спокойные прогулки по невиданным ранее городам и побережьям, интересные рассказы экскурсоводов, старинные замки, руины.

Таня была благодарна Гоше за эту квартиру, иначе, они никогда бы не встретились – в таких домах квартиры себе могут позволить далеко не все. Только вот, Гоша становился все более замкнутым, больше не пытался ее рассмешить, не ждал больше со своей привычной широченной улыбкой. Таня не понимала этих перемен, и когда заводила разговор на эту тему он отмахивался, говорил, что все как прежде. А когда Боря начал шептать ей, мол, приворожила парня, а сама выбрала более успешного, отмахивалась, и утверждала в ответ, что все не так, что Гоша с самого начала относился к ней как к подруге.

Она замечала, как он пытается ее менять: подарил абонемент в спортзал, потом сертификат в салон красоты. Хоть он и делал это не навязчиво, якобы пытаясь угодить, она чувствовала, что ему не хватает привычного гламура. Таня не боялась меняться, и решила, что пока будет соглашаться – в этом нет ничего странного и опасного, но менять губы и части тела она откажется точно.

Ближе к осени Таня покрасила свои прекрасные каштановые волосы – они вместе решили, что она будет шикарной блондинкой. Таня осознавала, что «благодаря» этой любви к Косте она перестает быть собой, но внутренний голос, исходящий, скорее всего, от влюбленного сердца, говорил, что "это нормально, и так мы будем ближе".

В какой-то момент ее «я» взбрыкнуло, и это стало причиной их первой ссоры.

– Тань, в наших отношениях мы оба должны стоить друг друга, расти, а если ты будешь слабым звеном, это отразится на всем: на моем отношении к тебе, на моем бизнесе, на моем здоровье. Я же просто хочу, чтобы ты была лучше! – он говорил  это громко и убедительно, стоя в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. Да, красавчик, что уж сказать – зал и правильное питание сделали из него скульптуру Давида. Шикарная прическа, хорошо подобранный парфюм…

–Просто, ты меняешь меня, ты меняешь не только внешность, а еще и мою суть, – пыталась обороняться Татьяна, но внутри тот самый голос уже шептал: «перестань, ты что, ты должна соответствовать его статусу, это же все для вас обоих». И она остывала, обнимала его и соглашалась быть «ему под стать».

Только вот это «слабое звено» почему-то так и осталось в голове, не давало покоя, ничто его не скрашивало – ни вечеринки, ни совместные  поездки за границу, ни забота Кости.

Мама всегда говорила, что Таня боец, просто внешне выглядит как птичка, но, если понадобится, ее потенциал удивит многих. Таня смеялась над этим, подкручивала несуществующие усы, показывала свой хлипкий бицепс, встав в позу силача в полосатом купальнике со старинных картинок, а после этого они с мамой вместе заливались смехом.

Она понимала свою слабость, знала свои силы, но она не считала себя слабым звеном, потому что понимала, что значит это выражение.

– Детка, сегодня мы будем первыми! – заявил Костя сразу от порога. Таня ждала его с нетерпением – в планах на ужин было запеченное мясо, которое было сейчас в духовке, салат и торт Наполеон.

– А обычно мы последние? – хотела отшутиться Татьяна, но Костя, не отреагировав на ее шутку прошел в кухню, поставил на плиту джезву, достал молча баночку с кофе, положил две ложки и залив водой включил газ.

– Сегодня ночью парные покатушки, как ты любишь называть наши соревнования.

– Да, это именно покатушки, а в соревнованиях люди получают кубки, всемирное признание и новые навыки. От того, что кто-то ездит быстрее, он не становится чемпионом. Дело в том, какой у тебя мотоцикл.

– Это да, но мастерство тоже нужно учитывать, у меня, знаешь ли, многолетний опыт вождения, можно сказать с пеленок. Мой отец тебе может рассказать об этом детально, – хохотнул было он, но осекся, понимая, что с родителями Таню он еще не знакомил.

– Я сегодня ночью работаю, так что, можешь предаваться славе один, – ответила Таня и заметив, что кофе вот-вот покинет границы турки и окажется на плите, подошла и выключила огонь. Сняла турку, достала чашки.

– Нет, нет, ты не поняла, мы должны быть двое. Это парные игры – ты же у меня не больше семидесяти килограмм, правда? – он продолжал отшучиваться, и сейчас попытался ущипнуть ее за бок.

– Костя, тебе почти тридцать лет. Какие игры? Ты видел сегодняшнее небо? А прогноз погоды? Грозы каждую ночь. Да это будет убийство! А встречка, которую и не видно во время дождя?

– Мы нашли новую строящуюся платную трассу, там асфальт как стекло, понимаешь? Почти сто километров идеальной, девственной дороги. Охрану ребята подготовят…

– Ты имеешь в виду напоят, а утром их уволят всех к чертям собачьим? Но вам же не важно, лишь бы доказать себе, что вы первые?

– Мне не нравится твой поучительный тон, – лицо его стало каменным, скулы напряглись, значит он с силой сжал зубы, и злится. – Девушки моих друзей визжали от радости, а тебе вечно все не нравится, – теперь уже полностью изменившись в лице сказал Костя, налил в свою чашку кофе и сел на подоконник.

– Это не безопасно, Кость, ты же знаешь, как я боюсь. После смерти мамы у меня больше нет совсем никого, – снизив градус недовольства ответила Таня, налила кофе себе, добавила молока, и села за стол.