Валентин Егоров - Море и берег

       - Как же тебя зовут? - Поинтересовался я у доктора.

       Тот вздрогнул всем телом и, оторвав свой взгляд от вод валенсийского залива, сказал:

       - Герцог Якоб Форенкульт, мое полное имя и дворянский титул. Я из древнего рода тех герцогов Форенкультов, которые были пожизненными придворными казначеями и хранителями государственной печати Верховного Правителя Восточной Империи. В силу своего характера я не мог, да отец и не хотел, чтобы я пошел по его пути или стал бы его преемником на посту придворного казначея и хранителя печати. Отец, как вы поняли, не очень-то любил меня и, когда я окончил Имперскую академию Медицины, лишил меня права быть его наследником, передав это право своему третьему ребенку, только что родившемуся мальчугану от второй супруги. Решение отца в один момент превратило меня в изгоя и нищего без единого гроша в кармане. Именно поэтому я ушел в океан, где надеялся осуществить свою мечту, став настоящим морским волком и человеком, но вместо настоящего судна попал на полупиратскую бирему. Вот сейчас я стою перед вами, капитан Скар, - завершая свое печальное повествование, произнес герцог Якоб Форенкульт, - и, честное слово, не знаю, что же мне делать дальше по своей жизни. Пойти ли с тобой, капитан, но куда ты поведешь нас? Или, забрав котомку с пожитками, отправиться, куда глаза глядят?! Если в первом случае, я все же остаюсь среди людей, то во втором, мне грозит участь полного изгоя, - одиночество.

       - Помимо врача и художника, кем бы ты хотел быть, Якоб? - Спросил я Форенкульта.

       - Не знаю, капитан. Я много думал об этом, но мне ничего хорошего в голову не приходило. Иногда, мне казалось, что меня влечет работа с людьми. Ну, понимаете, когда между людьми существуют твердые, установившиеся отношения, в рамках которых я знаю что можно и что нельзя делать. Мне нравится сама идея быть занятым в таком деле, стимулировать взаимоотношения между людьми. Но я не совсем уверен, что могу это правильно сделать.

       Пока герцог Якоб Форенкульт рассказывал мне о себе и о своих личных проблемах, я посредством мысленного щупа продолжал работать с его сознанием. Передо мной проплывала панорама возникающих, сменяющих друг друга мыслеобразов и внутренних ощущений этого человека. Эти туманные образы возникали и таяли в безграничной глубине сознания. Я видел или, вернее сказать, ощущал безрадостные, наполненные страданиями и мучениями картины детства и юношества Якоба. Лицо отца, гневно потрясающим указательным пальцем руки. Постные старушечьи лица и лица стариков, чьи головы тряслись от старости и собственного бессилия, но все эти люди не упускали ни малейшей возможности, чтобы ущемить или сделать плохо Якобу.

       Ни единого светлого и радостного образа не было в сознании этого парня!

       В какой-то момент в мозгу герцога Форенкульта вдруг возник и тут же исчез, но затем снова возник мыслеобраз, в котором солдаты браво маршировали по сельскому проселку. Юный герцог Якоб Форенкульт, самозабвенно размахивая руками в такт солдатского шага, бежал и радостно смеялся сбоку от роты марширующих солдат. Затем появился мыслеобраз двух господ студентов, яростно сражающихся на спортивных рапирах. Крупным планом появилось лицо Якоба Форенкульта с высоко поднятой верх рукой победителя. Этой череды мыслеобразов или подсознательных видений хватило мне для того, чтобы разобраться и правильно оценить увиденные мною картинки подсознания.

       Тогда я догадался и понял, чем можно заинтересовать этого парня и какую должность на биреме ему предложить, чтобы он с нами остался.

       - Якоб, - по имени я обратился к Форенкульту, - чтобы ты мог мне ответить, если я предложил бы тебе заняться созданием отряда морской пехоты на нашей биреме. Нам должны избавиться от рабов весельщиков, морские пехотинцы, помимо выполнения своих основных функций - ведение боев на суше, должны их заменить на веслах биремы. Если мое предложение тебе интересно, то я мог бы тебе предложить чин майора морской пехоты.

       - Капитан Скар, я даже не знаю, что мне следует говорить в подобных случаях. - Начал мямлить Форенкульт.

       Герцог Якоб Форенкульт не сумел сразу и до конца проникнуться сутью, сделанного мною предложения. Некоторое время спустя его лицо его расцвело широчайшей улыбкой. Только сейчас до его сознания дошел истинный смысл моего предложения. На моих глазах в Форенкульте начало зарождаться чувство собственного достоинства. Корабельный доктор Якоб Форенкульт вдруг замер на мгновение от охватившего его восторга, заполнившего всю его душу, от внезапно открывшейся перед ним жизненной перспективы.

       - Так точно, сэр. Я принимаю ваше предложение, сэр. Готов немедленно приступить к исполнению служебных обязанностей, сэр.

       - Отлично, Форенкульт! Но, во-первых, назначение тебя на новую должность совершенно не означает, что отменяются обязанности судового доктора.

       Решил я несколько охладить пыл майора герцога Якоба Форенкульта, добавив.

       - К тому же в свободное от служебных обязанностей время ты можешь рисовать, что тебе не заблагорассудится. Но сегодня твоей главной служебной задачей становится, в самые короткие сроки найти и отобрать таких людей, из которых можно было бы сформировать отряд морских пехотинцев. Это должны быть физически сильные и хорошо обученные парни, способные бесстрашно сражаться как на суше, так и на море. Сейчас я полагаю, что тебе следует хорошо подумать о том, кто именно может и должен стать таким нашим морским пехотинцев и приступать к поискам таких людей.

       - Так точно, сэр. - Сказал герцог Якоб Френкель. - Когда бы смог получить письмо-патент о присвоении мне воинского звания "майор", чтобы я мог бы сразу же приступить к исполнению своих новых служебных обязанностей?!

       Неожиданно прозвучавшая просьба Форенкульта несколько озадачила меня, я пока еще не знал, как мне следует поступать в подобных случаях. К тому же пропал мой старпом, с которым я мог бы посоветоваться по этому вопросу. Не желая своим долгим молчанием обидеть герцога, я уклончиво ответил:

       - Майор Форенкульт, к исполнению новых служебных обязанностей приступайте немедленно. Когда старпом Борг из временного отпуска вернется на борт биремы, то мы законным образом оформим ваше повышение в воинском звании. Подготовим соответствующее письмо-патент, которое я с удовольствием подпишу и вам передам.

       Мой разговор с Форенкультом был неожиданно прерван появлением на причале у борта биремы группы людей, громкое и странное поведение которых сразу же привлекло к ним мое и майора Якоба Форенкульта внимание.