Тимур Вычужанин - Бастард

Думая об этом, принц вместе со своими спутниками выехал из столицы. Адриан посмотрел вдаль. Этот запах дороги снова манил его, а голос дальних земель всё сильнее и настойчивей звал его вперёд. И бастард не собирался противиться этому искушению. По его лицу пробежала лёгкая улыбка, и он дал шпоры коню.

У широкого окна, выходящего во внутренний двор, откуда только что отъехал принц-бастард, стоял седовласый старик в мантии цветов королевства — красного, золотого и тёмно-синего. Он по привычке держал руки за спиной и немного наклонил голову вправо. Так маг мог неподвижно стоять часами, думая о чём-то, что ведомо только ему, а потом также безмолвно уйти в свои покои и сидеть там подряд несколько дней, не выходя даже за тем, чтобы поесть.

Но в ближайшее время такой досуг не был у него в планах. Наблюдая за отъездом Адриана, маг одновременно думал о том, действительно ли удачно посоветовал он компаньонов принцу. Всё-таки такой набор совершенно незнакомых и разных людей был странен даже для него, известного во всём Ланде своими нестандартными решениями.

Вспомнив о своих заслугах, Главный Советник по Магическим Делам, а вместе с тем и Верховный Архимаг, улыбнулся и чуть было не предался ностальгии, как вдруг его мысли прервал мой голос:

— Вы меня вызывали? — осведомился я негромко, но вместе с тем достаточно, чтобы меня мог услышать Архимаг.

— Да-да, звал. И ты мог бы немного поторопиться ради приличия, — недовольно проворчал Клохариус — старый маг, как и большинство ветеранов, не любил, когда его вырывали из воспоминаний о собственных великих свершениях.

— Извините, господин Архимаг, у меня были дела, — с лёгкой иронией в голосе ответил я.

— И какие же, позволь узнать? Они были важнее, чем вызов от человека, занимающего второе место в нашем государстве? — старик даже не удостоил меня взглядом, но я не сильно переживал по этому поводу. Легенду о том, что он может метать молнии из глаз, мне на себе проверять не хотелось.

— Можно сказать, что по важности поручения были равные, и я просто выполнял их по мере поступления.

— Хм, и от кого же тогда исходило первое послание? — похоже, мне удалось пробудить в старом маге интерес, что же, тем лучше, жаль, что не доведётся поиграть ещё немного.

— Извините, господин Архимаг, но мне запрещено об этом распространяться. Но в общих чертах скажу, что сегодняшнюю ночь я провёл вовсе не в Увеселительном Квартале и уж точно не у себя дома.

— Знаешь, иногда мне кажется, что у тебя дома нет вовсе, — в его словах мне почудилась какая-то боль, словно от старой раны, которая вроде и зажила, но иногда всё же напоминает о себе короткими уколами.

Я развёл руками и улыбнулся уголками губ, хоть старик этого и не мог видеть, т. к. всё ещё стоял ко мне спиной. Но тут ему пришлось сощуриться и отвернуться, потому что луч красного рассветного солнца попал в окно и прочертил косую линию света на ковре, что лежал здесь уже несколько поколений и сохранял свой первозданный вид лишь благодаря усилиям магов.

Инстинктивно глаза мага прошлись по мне, и его лицо скривилось в усмешке.

— Ты себя хоть в зеркало видел? Всё-таки во дворце находишься и часто тут бываешь, а к манерам так и не приучился.

— А разве не вы ругали меня за опоздание? А если бы я потратил время на переодевание, то пришёл бы ещё позже. Не думаю, что если бы я в лучшем виде был опоздавшим, вы бы меня встретили теплее.

— Не люблю я, когда ты включаешь свою логику, — недовольно фыркнул Архимаг.

Моим ответом была лишь таинственная полуулыбка. На самом деле, на мне была такая же одежда, как и при предыдущих наших встречах, только ещё более потрёпанная и грязная из-за того, что ночка была действительно та ещё.

Я выжидающе посмотрел на Клохариуса. Всё-таки он позвал меня не просто за тем, чтобы поболтать. Скорее всего, у него ко мне опять была какая-то просьба, ведь по его лицу было видно, что старый Советник был чем-то обеспокоен.

«Наверное, это связано с очередным отъездом младшего принца. Слишком уж сильно тревожится он за этого мальчика» — подумал я и вежливо кашлянул, замечая, что Архимаг снова готов погрузиться в свои мысли. Он тряхнул головой и кивнул сам себе, как делал это всегда, когда его выводили из состояния своеобразного «транса».

— Чуть не забыл. Я ведь тебя позвал не просто так.

— Наконец, я уже думал, что мы никогда не дойдём до сути.

— Ты всегда становишься сух, когда разговор доходит до дела, а я так соскучился по твоим ироничным высказываниям, — с сарказмом ответил Клохариус.

— Прости, надо будет почаще радовать тебя своими визитами, раз ты тут изнемогаешь. Да, и к тому же, разве напыщенные аристократы и их отпрыски не достаточно на балах бросают в твой адрес колкостей и эпиграмм?

— Да, завидующих мне много, особенно среди нового поколения, да и среди почтенных старцев есть ещё те, кто не забыл того, как я возвысился над ними, — скрипуче рассмеялся Советник, — но их слова со временем теряют свою остроту, а молодые ещё не отточили этого искусства, а вот твои фразы никогда не станут менее едкими. Даже не знаю почему.

— Мне напротив говорят, что я начинаю терять позиции, — улыбнулся я уголками губ.

— Они просто льстят своему самолюбию. Ну, или самолюбию тех, с кем они тебя сравнивают.

После этого наш разговор ненадолго прервался из-за того, что Клохариус решил пройти в свой кабинет, ведя меня по извилистым, но широким коридорам дворца королей Ланда, вынуждая меня снова смотреть на портреты правителей и даже изображения всей королевской четы. Были тут и картины, запечатлевавшие охоту, рыцарские турниры, балы и множество других событий, которые меня мало интересовали. Да и, если честно, в плане живописи никто из королей могучего Ланда не славился своим тонким вкусом. Но была здесь одна картина, которая каждый раз, когда я проходил мимо неё, приковывала мой взор. Это был портрет молодого и очень красивого юноши в парадных доспехах. Взор светло-голубых глаз, доставшийся ему от отца, был необычайно выразителен и говорил о том, что из этого юноши в скором времени получиться сильный и волевой мужчина, но была ещё в этом взгляде не совсем понятная мне искра боли, которую так умело подчеркнул старый талантливый художник. И именно этот едва заметный огонёк словно накладывала на всё лицо юноши тень холодности, преображая, казалось, весь облик молодого человека.

Я мысленно представил этот портрет перед собой снова, а потом вспомнил того юношу, который уже, наверное, выехал из города вместе со своими спутниками. Да, этот портрет был написан с младшего принца около двух лет назад, когда Адриану было всего восемнадцать. «Он возмужал…» — пронеслось в моей голове, и я мысленно улыбнулся. Как же вовремя вспомнился принц, ведь, скорее всего, именно он и был причиной такого срочного призыва, исходящего от самого Архимага.