Дэниэл Абрахам - Путь Дракона

— Кто, эти? — спросил Маркус с деланной невинностью. — Я работал со многими, и не удивлюсь, если выяснится, что знаком с узниками всех тюрем Вольных Городов.

— Вон та шайка. Мы арестовали их накануне за пьяный дебош.

— Такое случается.

— Вам что-нибудь об этом известно?

— Я бы предпочел не говорить ничего, что может достигнуть ушей магистрата, — сказал Маркус. — Он может неверно истолковать мои слова.

Доссен плюнул в канаву.

— Я уважаю Ваше желание уберечь их, капитан. Но это ничего не меняет. Грядет война, и принцу нужны люди. По крайней мере, эти — тренированные. У них есть опыт. Их заставят служить в армии. Может, даже дадут какое-нибудь звание.

Маркус почувствовал, как его охватывает гнев, в груди и в животе разгорается пламя, он словно бы стал на дюйм выше. Вещам, которые выглядели слишком правильными и хорошими, он не доверял

— Похоже, Вы хотите еще что-то сказать.

На лице Доссена появилась змеиная улыбка.

— Как ни крути, у Вас есть репутация. Капитан Вестер, герой Градиса и Водфорда. Принц бы это отметил. Вам назначили бы справедливое вознаграждение.

— Принцы, бароны, герцоги. Все они — просто маленькие короли, — сказал Маркус, немного более пылко, чем намеревался. — А на королей я не работаю.

— А на этого — будете, — сказал Доссен.

Ярдем почесал живот и зевнул. Таким образом он напоминал Маркусу о необходимости держать себя в руках. Маркус убрал руку с рукояти своего клинка.

— Доссен, старый друг, — сказал Маркус, — Добрая половина защитников этого города — наемники. Я видел Кароля Данниана и его парней. Меррисан Коук. Твой принц потеряет их всех, если пройдет слух, что он силой вербует профессиональных военных, которые уже состоят на службе…

Рот Доссена приоткрылся от удивления.

— Но Вы не состоите ни у кого на службе, — сказал он.

— Состою, — сказал Маркус. — Мы охраняем караван, отправляющийся в Карс, что на Северном побережье. Мы уже взяли деньги.

Стражник взглянул через провал ямы на людей в клетках, на мага и покрытый потеками ржавчины нефрит. На высеченную из камня лапу грифона присел голубь, встряхнул жемчужно-серыми перьями и нагадил на колено мага. Старик позади него расхохотался.

— У вас нет людей, — сказал Доссен. — Люди, которые должны охранять караван, сидят сейчас вон там. Вы и ваш пес не можете охранять караван в одиночку. В документах говорится о восьми людях, владеющих мечом и луком, и об одном маге.

— Не знал, что ты читал наш контракт, — сказал Ярдем. — И не называй меня псом.

Доссен поджал губы, его глаза сузились от досады. Его доспехи зазвенели, когда он пожал плечами, при этом звук, издаваемый ими, говорил, что это были не боевые доспехи, а парадная жестянка.

— Да, я его видел.

— Но, я уверен, между чтением контракта и арестом этих людей нет никакой связи, — сказал Маркус.

— Лучше присоединяйтесь к нам, капитан. Вы нужны городу Ванаи.

— Караван отправится в путь через три дня, — сказал Маркус. — И я уйду вместе с ним. Согласно контракту.

Доссен не шевельнулся, но лицо его побагровело. Маркус подозревал, что члены стражи принца не привыкли к тому, что им отказывают.

— Вы считаете себя лучше таких, как я? — спросил Доссен. — Вы думаете, что вправе диктовать условия и мир к Вам прислушается? Очнитесь, Вестер. Вы не в полях Эллиса.

Ярдем заворчал, словно его пнули в живот, и потряс большой головой.

— Я бы не упоминал Эллис, — пророкотал он.

Доссен презрительно смерил взглядом Тралгу, затем посмотрел на Маркуса, потом отвел глаза в сторону. Чувствовалось, что он нервничает.

— Я не хотел оскорбить твою семью, капитан, — сказал он.

— Уходи отсюда, — сказал Маркус — Сейчас.

Доссен подался назад. А когда отошел на безопасное расстояние, остановился.

— Караван отправляется через три дня, — сказал он.

Остальное было понятно. Нарушишь условия контракта и будешь отвечать перед принцем. Нравится тебе это или нет. Маркус не ответил. Доссен развернулся и зашагал на площадь.

— Это проблема, — сказал Ярдем.

— Да уж.

— Нам нужны люди, сэр.

— Нужны.

— Есть идеи, где бы нам их найти?

— Нет.

Маркус бросил последний отчаянный взгляд на людей, когда-то служивших с ним, покачал головой и покинул зверинец.

Город Ванаи когда-то был морским портом в устье реки Танеиш, но за столетия из-за отложений ила устье сместилось к югу, и теперь, чтобы добраться до него, приходилось все утро провести в седле. Сеть каналов оплетала город, и плоскодонки, груженные зерном и шерстью, серебром и древесиной из северных стран все еще заходили в Ванаи по пути в Ньюпорт, город поменьше и помоложе, или из него.

Как и у всех Вольных Городов, история Ванаи пестрела войнами и столкновениями. Когда-то он был республикой, совет которой выбирался лотереей; собственностью монарха; союзником или противником Биранкура или Расколотого Трона, смотря откуда ветер дул. Он был центром религии и восстания против религии. Каждая перемена оставила свой след на зданиях из белой древесины, грязных каналах, узких улочках и открытых площадях.

Тут древние ворота все также неподвижно висели, готовые защитить залы Общинного совета, хотя века прошли со смерти последних советников. Там бронзовая статуя епископа с мудрым и торжественным лицом, в полном одеянии и митре, покрылась бело-зелеными потеками медянки и голубиного помета. За тысячу лет история оставила свои следы на улицах города в камне и дереве, один и тот же переулок мог носить дюжину имен. Чугунные ворота разграничивали двадцать крохотных политических округов, это позволяло принцу менять свой маршрут, повинуясь прихоти, и защищало его от бунтов и заговоров.

Но еще больше чем в архитектуре, прошлое Ванаи отразилось на характере людей.

Самыми многочисленными были тимзинаи и первокровные, но и у безволосых сияющеглазых дартинай, и у тонких, как тростник, бледных синнай, и у покрытых бронзовой чешуей ясуру был свой уголок внутри широких белых стен города. Время и опыт развили в них искушенность и цинизм. Маркус видел мельчайшие приметы этого, пока гулял по узким улицам вдоль густо-зеленых каналов. Купцы-первокровки, преданные принцу, предлагали солдатам скидку на товары, прежде завысив соответственно цену. Пивные, врачи, кожевенники, сапожники и прочие ремесленники обзавелись новыми вывесками, написанными имперским антеанским шрифтом, чтобы бизнес мог беспрепятственно продолжаться, когда война будет проиграна. Старики-тимзинай с посеревшей, потрескавшейся чешуей сидели, скрестив ноги, за столиками на пристани и обсуждали последнюю революцию, когда отец нынешнего принца захватил власть в республике. Их внучки гуляли группками, их ноги в черной чешуе тенью мелькали сквозь тонкую белую ткань юбок почти имперского покроя.