Владимир Васильев - Натиск на Закат

В этот момент он услышал женский голос и увидел на экране изображение женщины в чёрном платье. Черны были её волосы, и черны были её щёлочки глаз. Она что-то сказала на непонятном языке, видимо, обращаясь к ещё дышащему человеку. Ответа не последовало.

Через секунду-другую помещение озарилось мигающим тревожным красным светом. Лик женщины исчез, и такое же мигание началось на экране. Ясное дело: сигнал тревоги. Красный отсвет накладывался на дневной свет от правого обзорного экрана. «Ну и что означает эта тревога» — на этот незаданный вопрос капитан пожелал услышать ответ. Нажал на спусковой крючок — и короткая очередь из шмайсера угодила в один из экранов. Тот мгновенно погас.

— Эй, в чёрном! Я здесь всё могу разнести к чёртовой матери, если ты не поднимешь моих бойцов. А потом поговорим. Выполняй приказание!

Глаза того типа, что умирал, ловили дневной свет, струившийся с обзорного экрана, а рот так и остался открытым, когда из лёгких вышло его последнее дыхание. На экране вновь появилась женщина в чёрном. Первую фразу она произнесла с шипением и свистом. Так только змеюки свистят.

— Не ожидала такой наглости. Дор-рого заплатите… Готовлю модуль к отлёту. Могу доставить и вас. Желаете взять на борт воинов? — голос женщины, заговорившей по-русски, был холоден.

— Желаю. Доставишь нас через линию фронта, — сомнение в том, что громадная конструкция или «модуль» способна к полётам, не возникло, потому как командир вдруг уверил себя: такая дьявольски продвинутая махина способна летать; угроза женщины вызвала лишь ироническую ухмылку, но он тут же подумал, что мадам, возможно, не знает, что творится на земле, а потому спросил: — Знаешь ли, что такое линия фронта и где она находится?

— Знаю, — после небольшой паузы мадам в чёрном добавила: — Прикажите сами вашим воинам подняться.

Иван, обернувшись к экрану, на котором видел своих бойцов, громким голосом оповестил:

— Слушайте, бойцы. Говорит капитан Белов. Приказываю: найдите Петю. Если живой, тащите его сюда. Если погиб, похороните. Затем бегом сюда. Под днищем есть люк. Вас поднимут. Выполняйте!

Иван увидел, что его бойцы рванули в сторону лежавшего ничком Пети, а через считанные минуты уже снимали со своих голов пилотки. Втроём они скоро выкопали могилку и похоронили Петра. Иван давно отвык от слёз. Голос капитана был услышан бойцами:

— Прощай, Пётр! Жив буду, навещу твоих стариков.

В ожидании прибытия разведчиков, капитан с любопытством осматривал помещение, а затем решил оперативно выяснить ряд вопросов и с некоторым раздражением сказал:

— Пора бы вам, мадам, выйти или спикировать сюда. Мне необходимо прояснить ситуацию. Где вы прячетесь? Не бойтесь, мы не звери.

Мадам, как заметил Белов, имела привычку отвечать с большой задержкой.

— Выполнить вашу просьбу и выйти к вам не могу. Мы же прекрасно общаемся. Кроме того, будем общаться и в ментальном режиме. А вот и ваши воины. Встречайте.

«И чой-то она сказала? Ладно, разберёмся» — не успел так подумать Иван, как двери бесшумно раздвинулись, и разведчики, обвешанные ППШ, а также шмайсерами, собранными у фашистов, ввалились в помещение.

— А где Копылов? Эй, не наступите! — сказал капитан, показав на лужу крови и трупы.

Бойцы, Сергей и Илья, аккуратно обошли натёкшую лужу.

— Копылов решил осмотреться, таащ капитан.

Сержант явился минут через пять, в течение которых командир и бойцы досматривали помещение, пытаясь понять, что там и для каких целей. Дверь опять раскрылась и закрылась автоматически. Сержант притащил устрашающего вида то ли автоматы, то ли огнемёты, и сказал, что надо бы уразуметь, «шо це за шмайсеры…»

То были последние его слова. Женщина в чёрном, вновь появившаяся на экране, зловеще улыбалась. Так показалось капитану. Воздух в помещении как-то неожиданно загустел — и все разведчики разом, кто осел, а кто и упал на пол.

Всё хорошо, что хорошо кончается. Какое-то время спустя капитан и его бойцы пришли в себя.

— Эй, мадам, что случилось? Что за темнота? — капитан вслушивался, ожидая ответ, и минуту спустя добавил: — Я просил доставить нас за линию фронта.

Мадам ответила:

— Я доставила вас. Всем покинуть модуль.

Нечто повелительное прозвучало в её голосе. «До наших стратегов ей ещё расти и расти» — с этой полусонной оценкой командирши капитан, подчиняясь приказу, обшарил вокруг себя и нащупал ремень шмайсера. Вбитые за годы войны рефлексы не позволили ни ему, ни его подчинённым забыть об оружии. Вместе с тем, до сознания Ивана дошло ощущение слабости, охватившей его. Такое бывало, когда он голодал в течение двух-трёх дней. Наряду со слабостью он испытывал неприятное чувство подавленности, а оно всегда накатывало, когда что-то исполнял не по своей воле и вопреки здравому смыслу. Но он давно приобрёл привычку вздыхать и говорить себе: армия есть армия! (Вовсе не в эту минуту, а позже, капитан понял, что действовал под воздействием гипноза).

Все разведчики, сонные как осенние мухи, поднялись с пола и медленно пошли к светящемуся выходу. При слабом свете командир с удивлением заметил, что исчезли трупы, лежавшие на полу. Под открытом проёмом виднелась земля. По очереди спрыгнули. Прежде чем закрылся проём, раздался смех той командирши-чертовки в чёрном. А затем она сказала нечто совершенно непечатное: «Идите к…»

«Не-ет, нормальная женщина не должна произносить такие фразы. Кто ж её учил матюгаться? По-русски не посылают 'к', а посылают 'на'» — этак подумал командир и стал прислушиваться и оглядываться, словно мог что-то увидеть в кромешной тьме.

Разведчиков неожиданно поразила ночная тишина, весьма странная для прифронтовой полосы. В воздухе пахло привычной осенней прелью. А моросящий дождик был невероятно тёплый для поздней осенней поры.

— Эй! — крикнул капитан.

Громадная тень, заслонявшая ночное небо, исчезла, и все услышали голос Ильи:

— Тут какой-то огород, таащ капитан, — а через минуту, во что-то вляпавшись, в сердцах добавил: — Чёрт знает, куда попали! Ни зги не видно!

Кто-то тяжело сверзился с невидимой в темноте ограды прямо на спину Ильи, присевшего в сторонке от своих товарищей, и смачно ругнулся:

— Mon Dieu! Merde! Qui es-tu?[2]

— Guillaume Gerois. Et qui es-tu?[3] И чё ты делаешь здесь, шпион?

— Moi, je suis Chevalier Hueff. [4]

— Таащ капитан, кажись, мы шпиона словили. Только он по-французски шпарит, — крикнул Илья, затягивая ремень на брюках. — Говорит, что он кавалер Уеф.