Тимофей Печёрин - Сердце Таэраны

В один из таких лагерей и обратились крестьяне страдавших от тролля деревень — именно туда, а вовсе не в грозный Сойхольм. И именно там получили помощь в лице опытного воина Даррена, которого, собственно и ждали теперь у входа в пещеру. Ждали его возвращения как победителя; и Даррен не собирался обманывать их ожиданий. Не задаром, понятно.

В пещере царила непроглядная темень… что, впрочем, не доставляло Даррену особенных трудностей. Имея немалый опыт выполнения в том числе и подобных заказов, наемник прихватил с собой в логово тролля амулет Кошачьего Глаза. Эта, вроде бы незатейливая, «колдовская штуковина» позволяла даже не темноту — кромешную черноту воспринимать лишь как отсутствие красок.

Последние, кстати, были и ни к чему — ибо ни окраска тролля, ни расцветка стен в его жилище не волновали Даррена ни на йоту. При этом, правда, наемник не прочь был узнать цвет крови северного чудища, однако ничем, кроме как праздным любопытством, такой его интерес не был. Наемничья интуиция, приправленная немаленьким боевым опытом, подсказывала Даррену, что уж чего-чего, а крови противника он изведает. Что будет ее, и будет немало… но лучше уж испачкаться в чужой крови, чем в своей.

Входя в пещеру с мечом наготове, Даррен надеялся, что тролль спит — подобно другим ночным охотникам. В этом случае заколоть чудище наемнику не составило бы труда. Увы, как говорил наставник Даррена, «в бою ожидания оправдываются, лишь если они наихудшие». И у наемника не было причин не верить этому человеку, некогда подобравшему мальчонку-сироту в грейпортских трущобах и обучившему его владению оружием.

Тролль оказался не спящим, а, скорее, дремлющим — и едва почувствовав приближение чужака, очнулся и злобно засопел.

Видимо, Даррен был не первым, кто пытался низринуть его в Изначальную Бездну. Чудище сразу поняло, для чего этот человечек потревожил его покой и зачем таскает с собой острую железяку. Поэтому, едва Даррен подошел к троллю на расстояние удара, как его отбросил к стенке пещеры мощный пинок. На медлительность наемник не жаловался… да только ничего, кроме как слегка оцарапать противника мечом, он не успел.

Так преимущество внезапности, порою составлявшее большую часть успеха в схватке, было потеряно. Когда Даррен поднялся и снова пошел в атаку, тролль просто не позволил ему достать себя мечом. Он отмахнулся от вредоносной железки рукой, что было вполне под силу для существа таких размеров. Рана, нанесенная ему при этом, была легкой и лишь придала ярости. Тролль взревел, да так громко, что его услышали даже снаружи; услышали крестьяне — и затряслись как от холода.

Уходя из-под удара, наемник отложил оказавшийся бесполезным меч и достал из-за спины легкий топор. Первая же атака с использованием этого оружия принесла успех: топор отсек кисть руки тролля, рев которого после этого сделался уже не злобным — визгливым. Окончательно разъярившись от боли, живая громадина всем своим весом ринулась на Даррена. Тот едва успевал парировать целую лавину из сумбурных атак.

Наконец наемнику удалось сделать удачный выпад и подрубить одну из ног тролля. Тот захромал, зашатался и тяжело сел на землю, схватившись обеими руками за подрубленную ногу. Не теряя времени, Даррен снова взялся за меч, дабы закончить наконец эту схватку. Но неожиданно замешкался, натолкнувшись на взгляд тролля: умоляющий, почти осмысленный, а вовсе не злобно-тупой, каким он был всего мгновения назад.

— Стой! Не надо! — прохрипел тролль, чем еще больше удивил Даррена. Надо же, говорящий тролль! Причем, говорящий не подобно птицам бродячих циркачей: те могут произносить лишь отдельные слова, совершенно не понимая их смысла. Здесь же звучала почти человеческая речь.

Даррен, конечно, слышал о том, что некоторые колдуны и книжные умники приписывали троллям разум, поскольку эти существа не так уж отличаются от людей. Больше, чем эльфы и гномы… но примерно в той же мере, что орки или, скажем, дракониды — обитатели Дунских гор. Кто-то из этих искателей разума даже пытался общаться с дикими пришельцами с северных берегов. Другое дело, что взаимности они не добились и в лучшем случае отделывались разочарованием.

А тут…

— Ты разговариваешь? — зачарованно вопросил Даррен, обращаясь к поверженной громадине. Тролль кивнул.

— Я много прожил, — сказал он поспешно, — успел научиться. Не убивай меня, человек.

— Это почему еще? — не понял наемник.

— Я могу быть… полезен. Я сильный. Драться умею.

— Уже нет, — Даррен хмыкнул, — ты калека, если не заметил. Какой от тебя прок — теперь-то?

— Заживет! — возразил тролль, — разве не знаешь? Такие как я быстро… заживаем. Денек-другой — и я снова здоров. Я знаю… помню: меня многие пытались убить. Оставляли раненым, а я…

— Ну хватит, — резко оборвал его Даррен, — я их ошибок не повторю. И довершу начатое. Союзник мне не нужен — особенно из нелюди. Во-первых, я работаю один. А во-вторых… оно мне надо, чтоб ты меня во сне сожрал?

И с этими словами, и без тени колебаний, наемник вонзил меч в брюхо тролля. А затем взял топор и отсек голову чудища — для надежности и дабы предъявить ее заказчикам-крестьянам. Как ни прельщала его на самом деле возможность получить себе в союзники-напарники-слуги столь могучее создание, но были у Даррена сразу две причины поступить именно так, как он сделал.

Первую наемник назвал вслух. Едва ли он мог довериться нелюди… хоть и не был одержим предрассудками, подобно Белым Рыцарям. Однако доверять чудищу высотой в два человека; существу, с которым успел схватиться не на жизнь, а насмерть — подобное Даррен считал верхом безрассудства. А без доверия какое может быть союзничество?

Но была и вторая причина — говорить о которой, особенно с противником, Даррен не видел смысла. Однако по важности она не только не уступала первой, но даже превосходила ее. Потому как составляла чуть не краеугольный камень наемничьей стези.

Принято считать, что наемник суть воплощенная беспринципность; что он готов сражаться и проливать кровь за кого угодно, хоть за некромантов Темной Долины, дружно ненавидимых всеми таэранскими народами. И в то же время он может без зазрения совести обмануть прежнего нанимателя, переметнувшись на сторону его врага — при условии, что у последнего найдется больше золота.

На самом же деле все далеко не так просто. Более того, зачастую подобные измышления соответствовали действительности не больше, чем расхожая байка о длинных, похожих на заячьи, эльфийских ушах. Прежде всего, далеко не каждый наемник соблазняется заказом лишь исходя из размера награды. Причем, согласие на выполнение каждый из наемных воителей оставляет за собой — исходя из собственных потребностей и желаний.