Артем Михалев - Московская магия. Первая волна

— Ну как, Санек, все в порядке? — жизнерадостный голос хозяина девятки не прибавил хороших эмоций. Чтобы все успеть пришлось встать в шесть и три часа корячиться под машиной. Сделал в срок, но руку дергает так, что аж зубы скрипят. Болит от непривычной нагрузки, никакой массаж не помогает.

— Нормально, дядь Паш. Автозапуск поставил. Еще в бензонасосе мембрану поменял, вон на столе лежит. Старая совсем. Рассохлась, забивала все подряд. С карбюратором все тип-топ. Сосед, в порыве чувств чуть не кинулся обниматься. Ну-ну, Сашкина спецовка вся в масле, и сам грязный как негр. Обними такого, одежду можно смело на тряпки пускать, не отстираешь.

— Сань, ты человечище! Замучил он меня, чуть не каждый месяц чищу. Ядрен батон.

На отдельном столе, придавленная от ветра гаечным ключом, лежала инструкция по установке новой сигнализации. Рядом ключи с новым брелком. Минут пять хозяин машины разбирался с новой игрушкой. Открывал с пульта багажник, ставил на сигнализацию, смотрел как стеклоподъемники синхронно закрывают окна — одним словом, развлекался как ребенок. Опершись спиной о дверь гаража, Санька наблюдал за соседом. За работу не переживал, делал на совесть. Просто стоя легче бороться со сном, в глаза словно песка сыпанули. Нахохлившийся ворон с интересом наблюдал за суетящимся человеком. Казалось, птица искренне не понимает, как можно просыпаться в такую рань. Зевнув, Сашка поймал себя на мысли что завидует ворону самой черной завистью.

Павел Георгич уже пол часа как расплатился за работу и укатил по своим делам, а я все не мог подняться. Разморило на солнышке с непривычки. Перелом руки много изменил в распорядке дня. В гараже не поработаешь, да еще сессия накатила. Стипендию упускать не хотелось, а со своими гаражными делами учебу я подзапустил. Пришлось напрячься. За день оббегал всех преподавателей, взял задания за пропущенные пары. Физик правда вреднючий, долго мурыжил, а так все удачно сложилось. Слезная история о том, как я героически спасал девушку от пьяных подонков сыграла свою роль. Затарившись в библиотеке учебниками, неделю не вылезал из своей комнаты. Странно, раньше приходилось заставлять себя корпеть над зубрежкой, а сейчас даже удовольствие получать начал. Задачи по мехмату и физике решались с приятной легкостью. Видимо смена деятельности помогла, осточертело сутками крутить болты в гараже. Сессию закрыл досрочно на зачетной неделе, почти сплошные автоматы. Зачетка порадовала маму больше чем мой заработок за последние полгода. Юлька правда зубрилой теперь зовет, неделю ее к компьютеру не подпускал. Привыкла, что меня дома почти нет, и железяка в ее полном распоряжении. Ничего, потерпит без своих соц. сетей. Хотя, надо будет ей что-нибудь подарить на день рожденье, а то жизни не даст. Уж больно много она секретов знает, в каждой бочке — затычка. Вон скачет вприпрыжку.

— Про вовка промовка, — буркнул себе под нос.

— Шурик, ты чего в такую рань вскочил? Я в семь встала, тебя уже след простыл. — Юлькин жизнерадостный голос не добавлял приятных эмоций. Мы с сестрой были полными противоположностями. Я под два метра, а сестра — мелкая шмакодявка, едва достает мне до середины груди. Правда ей всего четырнадцать, но меня она уже не догонит. Я — брюнет, у нее светлые волосы. И поверьте, все анекдоты про тупых блондинок это чушь. Глупый человек так хитро пакостить не может. Я вообще подозреваю, что дезу про блондинок пустили сами белобрысые, чтобы легче отводить подозрения. Связываться с сестрой себе дороже, это я твердо усвоил. В детстве я постоянно мечтал, чтобы у меня был брат. Потому что его можно просто взять и без затей поколотить. С Юкой этот номер не проходит. Всегда, за все ее проделки доставалось мне. Но хуже всего было то, что она жаворонок, а я сова. Встать в шесть утра и начать тормошить брата-лежебоку — любимое занятие. Холодная вода, зубная паста, горящая бумага — я испытал все. На все попытки решить дело с помощью вышестоящих инстанций получал мамино: «Ты старше. Разбирайтесь сами».

— Три часа под тачкой загорал. — Врать бесполезно. Обдурить сестренку не получалось ни разу. Глядя, как она набирает воздух для гневной отповеди, устало добавил:

— Маме только не говори. С деньгами совсем хреново. — Если проговорится, что я гипс снял раньше срока — будет худо.

Юля медленно выдохнула и даже немного сгорбилась. У меня гордая сестренка, и ее очень расстраивает, что она в семье на положении нахлебницы. Мама зарабатывает, я деньги приношу иногда, а она — балласт. Это она так считает, дурочка упертая. Сколько на эту тему говорили, а толку ноль. Дал же бог сестренку.

— Хорошо. Саш… ты только аккуратней, — голос тихий. Надо срочно что-то делать, Юка может полдня заниматься самоедством и самокопанием. Быстро прикидываю финансы. Большую часть маме отдам, но Георгич за карбюратор накинул, на подарок должно хватить.

— Отставить слезы, с рукой все в порядке. Тянет немного, но ничего особенного. — Достаю из кармана три деревянных шарика. Она же вчера притащила, когда узнала, что я сам гипс снял. — Видишь, твоими игрушками разминаю. Не беспокойся.

— Это не игрушки, от них мышцы быстрей…

— Я помню. Не обижайся, и правда помогает. — Специально для нее начал перебирать шары пальцами. Главное дать сестре почувствовать свою полезность, тогда успокоится. Тем более, что и правда полезно.

— Кстати, у меня для тебя сюрприз. Завтра покажу.

— Какой, какой, какой? — Слава богу, отвлеклась. Мне иногда самому интересно, сколько в ней наигранного, а сколько настоящего. Ведь и вправду, чуть не прыгает от любопытства.

— Завтра. — Повторил я, добавив в голос строгих ноток. Только с Юльки все как с гуся вода, только язык показала:

— Бякушка. Ладно, я побежала.

Сестренка умотала по своим делам, а я остался сидеть на раскладном стульчике. Солнце показалось из-за крыш, и теперь светило в глаза, заставляя сонно щуриться. И даже боль постепенно уходила. Может, и вправду, шарики помогают? Наконец-то смог встать и помыть руки под умывальником. Намылив руки до самых локтей, тщательно смыл грязь, и вытер о полотенце. Не сказать, что холодная вода и хозяйственное мыло сильно помогли, скорей так, для очистки совести. Больше на полотенце осталось. Уже привык, что меня постоянно сопровождает запах масла и бензина. Да и руки, будь ты хоть трижды аккуратен, все равно постоянно в ссадинах и синяках. В университете на это тоже перестали обращать внимание, хотя сперва пытались подтрунивать. Когда шутки перешли определенную границу, главный юморист получил затрещину, и все успокоились. Единоборствами я не занимаюсь, но драки не боюсь, и могу за себя постоять. Рост за метр восемьдесят, мать только недавно перестала ворчать, что на мне вся одежда горит. Зато, вытянувшись, молодой организм начал раздаваться вширь. Теперь футболки трещат в плечах.