Андрэ Нортон - Надежда Сокола

— Никто в нашей истории не заслуживал этого больше, — согласился Варнел.

Тарлах опустил глаза, первые мгновения возбуждения миновали.

— Я командую всего лишь отрядом в пятьсот человек, лорд, сейчас даже меньше. Это очень далеко по численности от колонны.

Его командир усмехнулся.

— Ты и в полдень думаешь о полуночи, командующий. Не бойся. У тебя будет своя колонна, и очень скоро, я думаю. После этих событий многие воины рады будут встать под знамена Горного Сокола, и я отдам тебе всех, кого захочешь, кто придет из отколовшихся колонн. Ты сможешь удвоить или утроить численность своего отряда, отбирая только лучших.

Он вздохнул, и легкость его оставила. Повышение трижды заслуженно, но оно должно послужить Тарлаху оружием в исполнении его плана, а не быть просто честью, знаком роста и увеличившейся ответственности.

— Есть один человек, с которым я хочу поговорить, прежде чем известие о нашем договоре выйдет за пределы этой комнаты и твоего отряда. Пусть позовут сюда целительницу.

Пира осторожно изучала главнокомандующего сокольничьих, но стояла перед ним прямо, высоко подняв голову, и глаза ее не опускались при встрече с его взглядом.

— Ты знаешь, зачем мы тебя пригласили? — Это было скорее утверждение, чем вопрос со стороны главнокомандующего.

— Думаю да, но я могу ошибаться.

Серебряные глаза сузились.

— Ты действительно говорила, что ни за что не предашь своих друзей?

— Ты бы этого хотел, наемник? — спокойно спросила целительница.

Тот посмотрел на нее вначале сердито, но потом улыбнулся.

— Если бы случай был серьезным, но сейчас я в такие игры не играю. Я должен знать, какой ответ я могу ожидать, если провозглашу о союзе командующего с Морской Крепостью и попрошу деревни присоединиться к нам в Рейвенфилде. — Он кивнул, довольный ее реакцией: вначале недоумение, потом радость от возвышения Тарлаха, но продолжал без комментариев:

— Я не хочу взваливать на него эту тяжесть, если это бесполезно.

Пира некоторое время молчала.

— Мое свидетельство поможет, — ответила она наконец, — но моя деревня единственная, за которую я могу высказаться определенно.

— Хотя я вполне поддерживаю Горного Сокола, госпожу У ну и остальных, которых здесь узнала, я все же должна буду сказать, что эти долины изолированы, местность неровная, и убежать с них в случае необходимости будет нелегко.

— Вы получите женщин, не всех, конечно, но многих.

Наш опыт с нашими мужчинами был не очень тяжелым, и в целом нам нравилась наша жизнь, ее независимость и полнота. Этого достаточно, чтобы рискнуть и попытаться продолжить прежний образ жизни.

— Вероятно, то же самое справедливо и относительно других деревень, которые, как наша, сохранили свою древнюю историю и которые посещались дисциплинированными воинами. От остальных вы не получите поддержки. Они не настолько доверяют вам, чтобы отдаться в ваши руки, и их нельзя в этом упрекнуть. С женщинами обращались жестко, главнокомандующий.

— Достаточно ли будет этого, Пира? — настойчиво спросила Уна. — От этих женщин зависит будущее твоего народа.

— Да, — ответила Пира медленно. — Если позволит Янтарная Госпожа, вы получите достаточно женщин.

Глаза целительницы едва заметно сузились, когда она взглянула на подругу. На своих двух друзей. Пира поняла, что, несмотря на свою отчужденность, на всегда чопорное обращение с ней, Горный Сокол тоже ее друг. Оба они очень многое отдают этому делу, и ни один ничего от этого не получит — в личном смысле.

Если кто-то не вмешается.

Пира про себя улыбнулась. С тех пор, как она появилась в Верхнем Холлеке, она постоянно думала о своих друзьях, и чем больше думала, тем больше ее тревожило их положение. Теперь она попытается разрешить свои сомнения, но задаст не вопрос, а предложит решение, даже требование конкретного решения, хотя при этом сама окажется в серьезной опасности.

— Я очень боюсь одного, — сказала женщина из народа сокольничьих, — и чтобы развеять этот страх, должна попросить, чтобы госпожа Уна и Горный Сокол совершили очень трудный для себя поступок. — Она посмотрела на своих друзей. — Это особенно трудно, потому что вы и так уже столько сделали…

— Говори ясно! — резко приказал Тарлах. Какую стрелу выпустит эта женщина в его планы теперь, когда он почти поверил, что они осуществимы?

— Я несколько раз слышала, как правительница долины заявляла, что не сделала бы такое предложение ни одному представителю другого народа, что только сокольничим можно доверять, что они не станут со временем чумой людей из долины и их потомков.

— Мне кажется, сокольничим самим нужно подумать о будущем. Рейвенфилд принадлежит нам, но использование нашими воинами земель Морской Крепости зависит от этого союза, а будущее этой долины неясно.

Она помолчала, собираясь с мыслями.

— Для Верхнего Холлека необычно, чтобы долиной долгое время правила женщина. Эта долина, возможно, не так богата, как другие, тем не менее для безземельного человека или местного лорда, у которого сыновей больше, чем земель, она хорошая приманка. К тому же сама госпожа очень красива, и это подтолкнет сватающихся. Она будет находиться под гнетом постоянных требований снова выйти замуж, и, возможно, со временем сама склонится к какому-нибудь соискателю.

— Что, если она решит выйти замуж — по желанию или из государственных соображений? Если новому лорду Морской Крепости не понравится наш договор, заключенный женщиной? Что если так будет считать их наследник или наследник этого наследника?

— Я не могу привести сюда сестер и потом обнаружить себя и своих дочерей и внучек — и сыновей тоже, потому что отныне мы не будем полностью утрачивать с ними контакт, — обнаружить себя в ловушке на территории, слишком малой для наших потребностей. Может быть, нам придется вести постоянные войны за землю.

Наше положение тогда станет хуже нынешнего.

— У тебя есть решение? — ошеломленно спросила У на. Она об этом не думала и поняла, что страхи Пиры небезосновательны.

Пира коротко кивнула.

— Да, госпожа, хотя тебе оно может не понравиться.

Вы с Горным Соколом должны пожениться по законам Верхнего Холлека и по нашему древнему обряду, память о котором еще сохранилась в нашей деревне, и тогда обе долины получат законного, неоспоримого наследника.

На мгновение последовала мертвая тишина, потом та часть лица Тарлаха, которая видна была из-под шлема, гневно покраснела.

Хозяйка долины тоже покраснела, вначале от гнева, потом от гордости и стыда: эта женщина давно привыкла сама справляться со своими делами. — Пира про себя улыбнулась. Что бы ни случилось с ней в течение следующих нескольких минут, эти двое самой естественностью своей реакции сохранили свою тайну, не выдали ее главнокомандующему сокольничьих.