Агнес на краю света (ЛП) - Маквильямс Келли

Все началось, когда Иезекиилю было пять лет. Внезапно он почувствовал, что не может напиться. Он весь день ходил в ванную и каждую ночь мочился в постель. А потом похудел и стал тощим, как изголодавшийся ягненок.

— Ты молишься Богу, не так ли? — спрашивала Агнес, затягивая кожаный ремень вокруг его уменьшающейся талии. — Ты просишь, чтобы он сделал тебя здоровым?

Он открыл рот, словно собираясь ответить, и из него выплеснулась вязкая черная рвота. Рвота, которая пахла кислотой… и смертью.

Тогда Агнес охватил ужас. Она закричала, зовя мать, которая, спотыкаясь, вышла из спальни с затуманенными глазами. Она только взглянула на Иезекииля, своего последнего ребенка, дрожащего на руках у Агнес, и сделала то, что могла сделать только женщина, выросшая Извне.

Она позвонила в больницу.

— Не надо вызывать «скорую», — резко сказала она в трубку. — Соседи не должны знать. — Пауза. — Да, мы в Ред-Крике. Нет, нам нельзя уходить.

Матильда — медсестра, ответившая по телефону, — вызвалась приехать сама. Когда она пришла, мать Агнес уже скрылась в своей спальне. Так что именно Агнес узнала, что у Иезекииля диабет первого типа, и что он умрет без инсулина, как бы она ни молилась. Именно Агнес устроила так, что Матильда навещала брата каждый день, когда отца не было дома, пока уровень сахара в крови Иезекииля не стал хорошо контролируемым.

Через неделю Иезекииль снова играл на улице с Сэмом и близнецами, и Агнес поняла, чем она должна пожертвовать, если хочет сохранить ему жизнь.

Она не могла смотреть, как он страдает. С тех пор, как мать бросила его в самом младенчестве, Иезекииль стал для Агнес больше, чем братом — почти сыном.

Агнес стряхнула с себя это мрачное воспоминание и выудила из кармана батончик мюсли.

Иезекииль откусил кусочек, прожевал и разразился рыданиями и всхлипываниями.

— Иезекииль, — сказала она встревожено. — Что случилось?

— Томми Кинг.

Она нахмурилась.

— Не волнуйся. Я поговорю с его матерью. Я…

Иезекииль покачал головой.

— Нет. Агнес, он сказал, что среди Чужаков разразилась эпидемия. Чума!

Оба инстинктивно посмотрели на восток. Там находился Подземный Храм — скрытый бункер, где верующие однажды найдут убежище от апокалипсиса.

Разве Матильда не говорила что-то о болезни? Что у неё будет больше рабочих дней?

Агнес постаралась сохранить спокойный тон.

— А где Томми это услышал?

— Он слышал это от своего отца, — прошептал Иезекииль. — Он сказал, что Чужаки умирают, и мы все скоро укроемся в Храме. — Краска сошла с его лица. — Он сказал, что нам лучше не бояться темноты!

Агнес легонько погладила его по спине.

— Не расстраивайся. Помни, твой уровень сахара в крови…

Он плакал все сильнее, но что она могла сказать, чтобы успокоить брата? Она знала только то, во что верила в глубине души.

— Ты знаешь, почему дед Пророка много лет назад выбрал для нас эту землю?

— Потому что его преследовали, — пробормотал Иезекииль.

— Совершенно верно. Чужаки считают, что многожёнство — это неправильно. Поэтому он нашел землю вдалеке от злых людей, с лесом, защищавшим ее с одной стороны, и каньоном — с другой. И именно здесь мы остались жить.

— За исключением тех случаев, когда нам нужно что-то из «Волмарта». — Он просиял, услышав знакомую историю. — Например, туфли или цветные карандаши.

— Именно. Снаружи полно болезней, Иезекииль. И насилия, и воровства, и прелюбодеяния. Но пока ты в Ред-Крике, Пророк будет охранять тебя.

Иезекииль вытер глаза.

— Обещаешь?

Она прижала к себе брата, вдыхая его запах. Такой маленький, такой доверчивый.

— Вознесение не станет сюрпризом. Пророк предупредит нас, потому что Бог предупредит его. Я обещаю, ты услышишь это не от Томми Кинга. А теперь вставай, пойдем внутрь.

Направляясь к крыльцу, держа Иезекииля за руку, Агнес искренне верила собственным словам. Среди Чужаков всегда царил хаос, потому что они предпочитали жить во грехе. Но в Ред-Крике было всё наоборот: это была страна мира и порядка. Даже если болезнь бушевала где-то еще, Пророк их защитит; в этом Агнес была уверена. Пока они здесь, они в безопасности.

Под широким белым небом Сэм и близнецы кричали и смеялись, весело играя в «Апокалипсис». В игре двое детей — «ангелы» — гонялись за «грешниками». Поймав их, они пронзали их сердца невидимым клинком.

— Пади ниц, богохульник! — взвизгнула Мэри.

Сэм скорчился, схватившись за грудь в воображаемой агонии.

Прозвенел вечерний колокол. Звук распространился, как чернила по темнеющему небу, и сердце Агнес упало. Бет отсутствовала слишком долго. Близился закат, края луга окрасились в красный цвет, и скоро отец вернется домой.

Игра на лугу была в самом разгаре. Агнес не сводила глаз с горизонта, испытывая смутный страх.

Ворона вспорхнула с железной крыши трейлера, царапнув по ней когтями. Агнес сжала руки в кулаки.

«Где ты, сестра? Боже, Бет, куда же ты пропала?» 

БЕТ

«Терпите лишения без жалоб.

Награда ждет вас в конце жизни».

--ПРОРОК ДЖЕЙКОБ РОЛЛИНЗ

Вытерпев самый длинный и скучный урок в воскресной школе, который только можно себе представить, Бет задержалась с семьей в церковном вестибюле ровно настолько, чтобы поймать взгляд Кори Джеймсона.

На ней был её любимый сарафан — бледно-голубой, как небо — и она выпустила несколько прядей волос, чтобы подчеркнуть золотые искорки в глазах. Она также сильно ущипнула себя за щеки, чтобы вызвать румянец. Поскольку формально она не нарушала закон — никаких накрашенных лиц или распущенных волос, — она не испытывала угрызений совести из-за нарушения правил, которые все больше казались ей бессмысленно несправедливыми.

Любопытные матроны бросали на нее косые взгляды, но прихорашивания стоили того: при виде нее у Кори отвисла челюсть. Девушка горделиво распрямила спину — ей передалось редкое ощущение силы, словно фейерверк взорвался в груди.

Кори подмигнул, и она подмигнула ему в ответ.

Это был их сигнал.

Улыбка озарила его лицо, словно луч солнца, пробившийся сквозь разошедшиеся облака. Он был самым красивым мальчиком в Ред-Крике, и все девчонки были без ума от него (кроме Агнес, конечно). Более того, отец Кори, могущественный Мэтью Джеймсон, объявил, что однажды он станет великим главой семьи и наследником земель. Кори был седьмым сыном Мэтью, но, как и Иосиф в Библии, он был самым любимым. И все это знали.

Глядя, как он уходит, Бет улыбнулась, как довольная кошка. Затем она заметила свою о-о-очень послушную старшую сестру, которая показывала юной миссис Херн (четырнадцатилетней молодой матери, которая явно собиралась разрыдаться), как пеленать ее ребенка.

Сердце Бет сжалось, как зернышко граната. По правде говоря, она была в восторге от того, что Агнес тайком сбежала вчера вечером, потому что бунт Агнес означал, что Бет была свободна рассказать ей все — о Кори и о своих собственных мятежных мыслях, — не боясь неодобрения. Она даже позволила себе надеяться, что они снова станут доверять друг другу все-все тайны. Этого Бет хотелось больше всего.

Но Агнес разрушила её мечты.

«Не твое дело, куда я иду», — сказала она.

Что ж. Ее сестра была не единственной, у кого был секрет, и Бет, страдая от отказа, намеревалась сегодня полностью посвятить себя ему.

В конце концов, почему всё удовольствие должно доставаться Агнес?

Кори ждал ее под можжевельником, на краю каньона.

Здесь земля уходила в пропасть цвета заката, образуя зияющий огромный разрыв. Когда его овевали ветры, казалось, будто сама земля ревёт

Большинство девушек боялись каньона, как и обитавших в нем рысей и койотов. Но для Бет это было самым захватывающим, самым романтическим местом, какое только она могла себе представить. Ей здесь нравилось.