Сон Милоники (СИ) - Фролова Мария

И в тот момент, когда боль почти уже заслонила собой нарастающую ярость, его пальцы проникли внутрь. Новая вспышка боли прояснила мутнеющее сознание. Он никогда не любил долгих ласк, вот и сейчас тянуть не стал. Одно резкое движение, и я оказалась на спине, а он стоял надо мной, снимая рубашку.

— Не думаю, что тебе понравится это хоть в десятой доли так же как мне, но я обещаю, что как бы не были сильны твои страдания, при встрече с Печатью эту боль ты не забудешь! — потом с сомнением всмотрелся в мои глаза и добавил — И я не хочу видеть эти бессмысленные болота.

Он накрыл мои глаза своей ладонью и с силой надавил, так что в темноте пошли разноцветные пятна. А через мгновение я поняла, что он сдержит свое обещание. Не представляю, что именно он делал, но боль была ужасающая, хотя возможно это оттого, что я не видела ничего, не могла дать выход собственным эмоциям. Никогда не думала, что акт любви может причинять столько самой разной боли. Через несколько минут мне стало казаться, что меня просто разрывают на части, что еще немного и затрещат кости. Его движения были резкие и порывистые, не слишком отличались от наших обычных ночей, но вот все остальное было совсем иным. Еще совсем недавно мне казалось, что это самый нежный мужчина на свете, что он просто не способен причинить боль.

И как же я ошибалась. Он вгрызался зубами мне в шею. Давил на ключицы, опираясь на них всем телом, от чего мои же собственные шипы своим основанием прорывали мои же мышцы. Сейчас я была под действием вина, а потому шипы не появлялись, но я хорошо усвоила, что они делают с противником при желании меня схватить. Он стремился проникнуть в меня как можно глубже и судя по всему применил какую-то магию, потому что никогда прежде с ним у меня не было ощущения, что меня режут изнутри. Никогда не испытывала ничего, что хоть отдаленно напоминало бы мне наматывание собственной плоти, на какой-то бесконечный маховик. Никогда, до этого дня. Казалось, что каждый раз проникая в меня, он снимал тончайшую стружку с моих внутренностей, как снимают пленку с сыра или корку с овоща.

Сколько длился этот кошмар я не могу сказать, потому что в темноте и океане боли время становится совсем относительным понятием. В какой-то момент, не в силах больше это выносить я перенесла все свое внимание на движение собственной расслабленной кисти по ковру. Онемевшие пальцы, словно камушки на берегу моря, перекатывались в такт движениям его бедер.

Думаю, я все же потеряла сознание, потому что пришла в себя от его попыток поднять мне веки и от сильного удара по щеке, именно удара, а не пощечины. Застонать или как-то выразить хоть что-то не получилось. Я была все в таком же безвольно-расслабленном состоянии. С невероятным трудом удалось сфокусировать взгляд. Меня усадили в большое кресло перед напольным узким зеркалом в черной простой раме. Видимо для того, чтобы я могла по пробуждении увидеть во что превратили мое тело. Почему-то мне не хотелось верить, что на такое способен один только разумный, хотелось думать, что как только он закрыл мне глаза в комнате, появились умелые палачи. Мне не хотелось смотреть на себя, потому что я понимала, что эта картина врезается мне в память все глубже и глубже. Но и отвернуться не получилось.

Наверное, этот мужчина думал, что я проникнусь жалостью к себе, начну взывать ко всем Богам и сама себя подготовлю к смерти. Он не учел только одного правила войны: никогда не мерь врага по себе! Враг он на то и враг, чтобы быть другим, не похожим на тебя. Если бы он сам был сейчас в таком положении, то возможно бы и впал в панику и истерику, но я не он. Рассматривая все, что осталось от, еще совсем недавно, красивой девы я с трудом сдерживала гнев, хотя эта уже был не гнев и даже не ярость, эта была агония ярости. Но внутренний голос подсказывал, что время для последнего слова еще не пришло, а оно придет. Я еще посмеюсь над его истерзанным трупом, пусть и сама при этом буду харкать кровью, но этот маг ответит мне за все!

Глядя в свои пустые, совершенно безжизненные глаза я прекрасно понимала, что шансов на успех у меня не так много, но не подгадить, раз уж вышел такой финал, не могла никак. Вспомнились шутки того, кто сковал наши узы о том, что нет страшнее существа, чем униженная женщина. О, Могучий Велер, как же Он был прав!

— Думаю, тебе не стоит смотреть, только на себя, а то испортишь весь торжественный настрой! — произнес маг, появляясь в поле моего зрения и отворачивая от зеркала.

Как я и думала мы были в большой зале без окон и сводчатым потолком, скорее всего в подвалах или пещерах. На стенах в кольцах висели масленые факелы. В центре возвышался большой алтарь, наверно когда-то на нем приносили в жертву троллей, из темного агата. Вокруг алтаря были несколько кругов пентаграмм. Я не могла рассмотреть их, но могла поспорить, что там была структура воззвания, ловушки и защиты. Значит, этот маг, и правда не был властителем над Печатью, ее силу нужно было вызывать. Ловушка, конечно же, для моего Атмана. А защита, потому что он боится. Не верит в свои силы и как любой трус, уже готовится проиграть, даже не начав.

Хотя не признать его талантов было бы верхом глупости. В конце пути мне все-таки встретился противник достойный уважения, а может быть и восхищения. Столько лет водить за нос всех нас и усомнился только один, и то потому что приревновал меня, как мальчишка. Изолировать земли на века, так что даже мы не заподозрили какие пробы проделывают там с разумными — гениально, Велер его поглоти! Он действительно талантливый маг, таких в нашем мире мало, мне даже почти жаль, что придется его убить.

Душу охватила какая-то радость. Я много раз была на краю но никогда еще не заглядывала в пустоту так внимательно, как сейчас. И вот когда терзания закончилисья вдруг поняла, что мне, именно мне нечего терять. Единственное существо, чья жизнь для меня важна, сейчас далеко и сам сделал все, чтобы не ощутить моей смерти. Да, у меня есть мои сородичи, есть клан и орден, есть мой мир, есть долг… много чего у меня есть, но при этом мне совершенно нечего терять. Есть одна цель, ради которой и смерть — не придел и пытки — нелепые игрушки слабого воина и труса.

Сфокусировать на чем-то взгляд, чтобы он стал осмысленным, у меня так и не получилось, все виделось в легком тумане, как в полусне. Не думаю, что ритуал продлится долго, а значит пора. Я позволила ярости распространиться по телу. Я не могла сейчас использовать магию, но эмоции такая же магия. Единственное, о чем могла думать, так это о том, что мне нужно встать. Нужно сломать оковы зелья, собрать то, что от меня осталось и добраться до моего «любимого». Если придется — разорву голыми руками, но для этого нужно перестать истекать кровью.

Он приложил все силы к тому, чтобы я поверила, что он меня ненавидит и из-за этого сотворил то, что сотворил, но это ложь, для моих женских ушей. Такие как он ничего не делают просто, потому что хотят, они все просчитывают, а какой смысл был меня калечить? А только один: если что-то в его плане пойдет не так, то убить меня можно будет с одного удара. Но почему он, так боится меня? Не слишком ли много чести для одной жертвы: тут тебе и зелье, и защитная пентаграмма и неслабое калечащее проклятье с актом страсти на пару, слишком много всего. То, что он не просто развлекся со мной, я поняла сразу, стоило только себя увидеть в зеркало, так может выглядеть только тот, на ком испытали Вознесение Белых. Проклятье не просто ломает кости и рвет плоть, оно меняет сому структуру тела жертвы, превращая его в мягкую глину. Это позволяет не просто отщипывать кусочки органов, не вынимая их из тел, а сделать этот процесс почти бесконечно долгим. Словами не описать и в здравом уме не представить, какого это когда ты ощущаешь, как неведомая рука хватает кусочек сердца или глазного яблока и начинает тянуть, пока, наконец, мясо не выдерживает и лопается. Я несколько раз видела брошенных жертв такого проклятья. Из них не вытекало ни капли крови, их тела выглядели нормально, без травм и ран, но стоило заглянуть внутрь и становилось понятно, что несчастные просто утопали в собственной крови. Есть и второй вариант действия того же проклятья, когда жертве просто наносят множество мелких или крупных ран изнутри, словно сотни царапин на мышцах и органах. У таких жертв все тело становится похоже на один большой синяк. А затем отекшие мышцы начинают, под действием магии просто деформировать кожу, суставы и кости. И человек умирает от необратимых изменений. Лекарства нет. Целители будут бессильны. Вот и мне уготовили такую участь, а вот почему большая часть боли прошла мимо меня остается только догадываться. На мои вопросы ответов не так много, если вдуматься. Он знает, что я, несмотря ни на что могу его убить, и что я, не смотря на силу Печати, могу выжить, вот отсюда и все его предосторожности.