Безмятежный лотос 5 (СИ) - Го Алекс

Вика более внимательно осмотрела класс. Если некоторые парни просто молча злорадствовали, радуясь неудаче товарища, то большинство девушек сверлили новенькую злобными взглядами. Похоже, ей не повезло в первый же день связаться с местным школьным принцем, раз у него так много фанаток. Рассудив, что урок все равно сорван, а оставаться в классе — только провоцировать этих идиоток на драку, попаданка развернулась и покинула помещение. Розоволосая что-то прокричала ей вслед, но Вика не обратила внимания, досадуя, как неудачно все сложилось. Оставалось только надеяться, что хотя бы следующее занятие пройдет лучше.

Время до начала второго урока Вика провела, устроив себе небольшую экскурсию и летая между островами, чтобы лучше с ними ознакомиться. У Системы имелась встроенная карта, но своими глазами увидеть все это великолепие оказалось куда интереснее.

Когда подошел срок, девушка добралась до нужного класса и прислушалась к ощущениям. К счастью, в этот раз интуиция молчала, но на всякий случай двери в кабинет Вика открывала очень осторожно.

В Академии программа для каждого ученика составлялась индивидуально, так что студенты перемещались между разными кабинетами согласно своему расписанию, а не целым классом. Поэтому внутри попаданка увидела всего несколько знакомых лиц, и, к ее огромному сожалению, ту розоволосую девицу. Небожительница злобно усмехнулась, но ничего не сказала, потому что учитель уже находился в классе. На этот раз преподавателем был мужчина лет сорока, похоже, бессмертия он достиг довольно поздно, зато выглядел весьма представительно. Девушка передала ему копию свитка, полученную в администрации, и тот бегло ознакомился с ее кратким досье, а потом указал на одно из свободных мест.

Занятие началось довольно мирно, да Вика и не ожидала от урока литературы каких-то подстав. Остальные ученики приступили к обучению раньше нее, но попаданка успела прочитать учебник и заметила, что классические произведения здесь почти такие же, как в ее мире, да и программа обучения сходна с той, что преподавали на ее пике старшим ученикам, только более углубленная, все же здесь обучение идет почти в два раза дольше.

Насколько она поняла, тут студентам на прошлом занятии задали написать стихи, и сейчас они по очереди демонстрировали свои успехи. У первых двух учеников стихи были так себе, Вика бы больше "удовлетворительно" не поставила, и это с учетом того, что она очень добрый преподаватель, но вот следующие произведения оказались намного лучше. А затем одна девушка, декламирующая строки про летний дождь, смогла вызвать ощущение прохлады и запах влажной земли. Попаданка о таком раньше только читала, но ни разу не видела воочию — талантливые небожители могли ненадолго материализовывать свое творчество. Да и не только небожители, порой это удавалось и бессмертным, и после такого они обычно возносились как боги литературы.

Урок продолжался, и еще двум учащимся удалось добиться похожего эффекта. Потом наступила очередь розоволосой. Прежде, чем начать читать, она с превосходством посмотрела на Вику, как будто они уже успели стать соперницами, на что та только закатила глаза. К ее удивлению, розоволосая оказалась на удивление хороша в стихах, конечно, если они были ее собственного сочинения. По мере чтения стихотворения про весну, вокруг девушки начали прорастать призрачные причудливо изогнутые ветви, и распускаться полупрозрачные цветы сливы.

Ее выступление оказалось самым ярким и впечатляющим, и учитель долго ее нахваливал, похоже, она была у него в фаворе.

— Мне кажется, будет справедливо, если новая ученица тоже продемонстрирует свои умения. Ведь не может же быть так, что она не получила никакого воспитания, и никогда не писала стихов, — с приторной улыбкой произнесла розоволосая. — Ну или бедняжке не повезло расти в каких-нибудь трущобах, и она едва умеет читать и писать, а в Академию попала только чудом?

Вика сверилась со шкалой отношений, которая хоть и была в минусе, но не таком критичном, как у Ши Линцю, и узнала, что девушку зовут Сун Мэйлин.

— Старшая сестра Сун так переживает обо мне, — не менее приторно ответила Вика. — Очень сильно переживает, а ведь из-за столь интенсивных эмоций и волосы поредеть могут, и даже следы на лице появиться. Поэтому я поспешу утешить старшую сестру вестью о том, что в Академию я попала как раз благодаря своим литературным талантам. Только пишу я не стихи, а книги. За последнюю дюжину лет несколько десятков томов написала. Должно быть старшая сестра тоже уже немало книг издала, раз учитель ее так хвалит.

— Ты! — Сун Мэйлин перекосило, и она уже начала вставать с места, как учитель понял, что еще немного — и тут начнется девчачья драка, поэтому поспешил вмешаться.

Розоволосая вспомнила, что вокруг полно свидетелей, и быстро пришла в себя, но со змеиной улыбкой продолжила настаивать на том, чтобы новенькая прочитала свои стихи.

— Или ты талантлива только на словах, а сама и пару строчек связать не можешь?

Сун Мэйлин всего парой фраз удалось все так вывернуть, что Вика была вынуждена прочитать что-нибудь из своего творчества, лишь бы ее не объявили обманщицей. Теперь уже весь класс с любопытством наблюдал за ее действиями, всем стало интересно, чем закончится эта перебранка.

За столько лет в качестве учителя, Вика научилась разбираться в местной поэзии, и классиков цитировала без проблем. Но вот свои попытки стихосложения могла оценить только на четверку, да и то, только самые удачные из них. Остальные можно было назвать лишь удовлетворительными. Поэтому собственные произведения девушка читать не рискнула, не хотела давать этой розоволосой такого повода для злорадства.

— Я всегда считала, что настоящее искусство — это поиск новых способов выражения мыслей и чувств. Слепое копирование и подражание искусством назвать нельзя, поэтому я придумала собственный способ стихосложения, — объявила она, пытаясь дать разумное объяснение тому, что сейчас прочитает им стих на чужом языке.

Китайцы ни слова не поймут, для них все будет звучать, как тарабарщина, но ритм и рифму уловить смогут. И вот именно ее попаданка собралась выдать за новое направление в поэзии. Этакий модернизм или импрессионизм, она еще не придумала подходящее название.

Сун Мэйлин насмешливо фыркнула на это, но Вика не дала ей и слова вставить, начав цитировать на русском языке единственное стихотворение, которое целиком помнила из школьной программы:

Уже на второй строчке начало происходить что-то странное — воздух стал тяжелым и вязким, словно под давлением чье-то мощной ауры, а стены и потолок истончились, а потом и вовсе исчезли. Вика чувствовала, что слова льются из нее будто сами собой, ей даже показалось, что она не смогла бы прервать чтение, даже если бы захотела. На середине стиха над ними вдруг возник образ гигантского, закрывающего все небо карпа, который вот-вот превратится в дракона. Его мощное тело было покрыто крупной серебристой чешуей, в которой, как в зеркалах, многократно отражались испуганные лица учеников.

Кто-то вскочил на ноги, готовясь сражаться, кто-то наоборот, шарахнулся в стороны, желая спрятаться, но на последней строчке стиха карп открыл рот и издал оглушительный трубный рев, отчего все, кроме Вики и преподавателя, попадали с ног. Несколько мгновений спустя гигантский зверь растаял без следа, а потолок и стены приняли свой прежний вид. Почти минуту стояла оглушительная тишина, а потом учитель слегка нервно откашлялся. Попаданка, которая до этого вместе со всеми ошарашенно таращилась на такое невиданное зрелище, быстро придала лицу невозмутимое выражение, будто бы и не удивлена происходящему, благо никто на нее не смотрел, все были слишком шокированы силой искусства.