Алексей Ворон - По запаху крови

— Король Эохайд принял меня с почтением. Выслушав мое предложение, он размышлял три дня и дал мне согласие на этот брак. Я должен вернуться за принцессой Морейн и лично привезти ее в Антиллу.

— А как выглядит эта принцесса? — не выдержал царевич Ахетон, позабыв о правилах и подав голос без разрешения матери.

Дорен бросил вопросительный взгляд на царицу, может ли он отвечать ее сыну. Та, помедлив, утвердительно кивнула. Как бы ни выглядела невеста, Ахетон не осмелится противоречить матери.

— Принцесса Морейн сильно Отличается от нас, как и все северные жители, мой господин. Она светлокожа и стройна. В общем, внешне она походит на Анарауда. — Дорен испуганно запнулся, бросив тревожный взгляд на царицу, запретившую при ней упоминать это имя, вызывающее в ней боль. Непроницаемая маска Гелионы не шелохнулась. Дорен отважился продолжить: — Одним словом, принцесса Морейн юна и прелестна, и вам, мой господин, она, несомненно, понравится.

Царевич Ахетон, по-видимому, удовлетворился таким ответом и не решился продолжить дальнейшие расспросы при матери. Он еще успеет поговорить с Главным Советником наедине. Гелиона приказала удалиться всем, кроме Дорена.

— Можешь добавить что-либо к уже сказанному?

— Да, моя госпожа. — Дорен подобострастно поклонился. — Принцесса — носитель крови Туатов. Я подносил к ней ваш талисман, он светился, хотя и очень слабо. — Дорен с очередным поклоном передал царице кристалл в золотой оправе. — Она не унаследовала внешность своего народа. Хотя оба ее родителя полукровки, глядя на нее, в это трудно поверить. Она хорошо образована, но, как мне сказали, к магии имеет очень слабые способности.

— Неужели у Дивного Народа не осталось настоящих волшебников, способных обучить их последнюю принцессу? — презрительно спросила Кийя. — Кто же ее учит, Эринирская королева?

— Эти Туаты так долго правили варварами, что сами стали на них похожи, — насмешливо произнес Главный Советник. — Принцесса и ее брат воспитывались у кельтских жрецов — друидов, при полном попущении со стороны родителей. Это, кстати, сказалось и на ее характере. Она взбалмошна и непослушна. Мы быстро научим ее покорности. А отсутствие магических способностей нам только на руку. — Гелиона и помыслить не могла, что ей достанется не колдунья-соперница, а беспомощная девчонка. — Но ты сказал, что у нее обычная внешность? В племенах Дивного Народа принято одаривать родившегося ребенка каким-нибудь талантом. Большинство девочек получают от своих родителей в Дар красоту, реже — магию. Если принцесса не красавица и не волшебница, чем же тогда одарила ее мать?

— Нам нетрудно будет узнать это, когда принцесса окажется в нашей власти, — ответил Дорен.

Гелиона сдержала улыбку, ее новый Главнтй Советник вполне справлялся с отведенной ему ролью.

Итак — принцесса. Юная и прелестная, в жилах которой течет кровь самых древних королей Дивного Народа — Оллатаров, правда сильно разбавленная не менее благородной кровью кельтов. А что, как не кровь, определяет судьбу королевских дочерей? «Юная и прелестная» — так отозвался о девушке мудрый советник властной царицы. И он, конечно, был прав.

Морейн не блистала классической красотой, но юность и обаяние искупали ее отсутствие. А живость, веселый нрав и взбалмошность делали принцессу необычайно привлекательной в глазах мужчин. Возможно, те, кто был близко знаком с красотой Дивного Народа, испытали бы разочарование при виде дочки Эохайда, но таких, к сожалению, осталось немного. А для местных кельтов, среди которых она выросла, Морейн была почти божеством, воплощением древних легенд о прекрасных племенах. Бледная нежная кожа, никогда не покрывающаяся румянцем, продолговатые глаза неестественного бирюзового цвета, тонкий лисий носик, опахала ресниц, гибкий стан, и все это завершается вьющимися светлыми волосами цвета осенней листвы. И может ли свободный кельт не воспламениться страстью при виде такого чуда, резвящегося, словно дикая козочка, по оврагам и долинам вокруг королевского замка? Ее брат и королевский сын Серасаф неотступно следовал за ней и не позволял своей беспечной сестренке гулять одной среди неблагонадежных кельтов.

Впрочем, не стоит полагаться на мое мнение о ней. Я, как большинство влюбленных, склонен преувеличивать достоинства и не замечать недостатки своей избранницы.

Целыми днями принцесса по велению королевы пропадала у старой жительницы Эринирского леса — жрицы Веды, которая безуспешно обучала свою подопечную основам магии. Мечтам королевы — вырастить из дочери волшебницу не суждено было сбыться. Прелестная девушка была умна и сообразительна, но при этом ленива до неприличия. Веде не удалось увлечь ее даже любовной магией, на которую так падки юные девицы. А зачем? И так вокруг полно воздыхателей, внимание которых принцесса, конечно, относила на счет своего милого личика и вовсе не связывала с королевским происхождением.

Морейн легко давались языки, она могла читать древние манускрипты и свитки, разбирала руны Туатов и кельтские огамические знаки, греческие буквы и египетские иероглифы. Она с удовольствием изучала целебные травы, была неравнодушна к древним легендам дивного Народа и к истории людей, к которым относила и себя. Она излазила с Ведой все окрестные овраги, изборожденные овечьими тропами, в поисках нужных растений. Но к колдовству девушка была почти неспособна. Ругаясь и кряхтя, Веда напрасно пыталась вбить в ее безалаберную головку основы магии.

Морейн, или Морана, как стали ее звать впоследствии, не была избалована вниманием родителей — равнодушного отца, которого ей редко приходилось видеть, и суровой матери, разочарованной в собственной дочери. Родительскую ласку ей заменили ворчание старой Веды да братские подзатыльники Серасафа.

На опушке леса, под сенью великолепных старых дубов, стояла сплетенная из веток и травы ветхая хижина под тростниковой кровлей. Лучи утреннего солнца озаряли поляну, сверкал в серебряных бусинах росы. Сюда по утрам приходила принцесса, чтобы постигать под надзором старухи древнюю мудрость.

Морейн усаживалась на земляной пол и прислушивалась к треску огня в очаге. Весь свод хижины был завешан пучками из сушеных трав, цветов и веток. В помещении стоял терпкий аромат, было так приятно сидеть здесь, делая внимательный и заинтересованный вид, и под нравоучительное ворчание старухи предаваться собственным бесхитростным мыслям. Но мечтательность девушки вызывала в старой жрице только раздражение.

— Неужели юная бездельница не может найти себе какое-нибудь полезное занятие? — проворчала Веда.