Наталья Баранова - Нель

Мы уничтожаем естественную среду, под которую нас создавала природа. Но это было б полбеды, если б мы не нарушали баланс. Природа чувствует это. Мы сами чувствуем это. Мы создаём среду чуждую нам, нашей биологической составляющей. Природа пытается вернуть нас назад, наделяя всё больше индивидуумов далеко не средней чувствительностью. Она просит нас, пока не поздно одуматься. Нам, как виду, по большому счёту оно, может быть и не нужно. Мы всё равно продолжаем движение. Вопрос только — куда? И к чему? Если мы не в силах оглянуться и позаботиться о тех, кому мы делаем невозможным следующее за нашим, восхождение, то куда идем мы сами? В никуда? Кто уничтожает других неминуемо идёт к самоуничтожению. Суицид — массовая болезнь этого общества, по сути своей есть только отражение тенденций нашего развития. Как ты б сказал — кармическая болезнь человечества.

Природа наказывает нас болезнями. Нам кажется, что эти напасти несправедливы. Кому-то, правда, уже так не кажется. Она наказывает нас снаружи и изнутри. Ото лжи самим себе, от постоянных стрессов, от волнений, порой из-за пустяков, подтачивается наш иммунитет. Снаружи атакует изменённая среда и те, кто приспосабливается быстрее нас. Изнутри… а что там внутри? Только ли органы? Только ли жидкости и среды?

Самое главное, внутри нас информация, Ник. Мы знаем закон сохранения массы и закон сохранения энергии. Есть и закон сохранения информации, только мы, пока что ещё не смогли его доказать. Но, оглянувшись, мы в состоянии признать и эту истину. Что, если не универсальное собрание данных, представляет собой спираль ДНК? В ней память обо всём, что происходило прежде. О предках — твоих, моих, любого существа на Земле, об их становлении, о климате, в котором они росли, ибо даже климат заставляет нас приспособляться. О переживаниях и о страстях, так как переживания и страсти тоже оставляют свой отпечаток. И все эта летопись так компактна и гениальна, что перед природой можно только поклоняться. Ничего подобного этому человек ещё не создал.

Самое главное, что имеет человек — это информация. Мне потребовалась уйма лет, что б понять это. Как и то, что по сути своей мы живём в виртуальном мире. Всё окружающее — не более чем иллюзия. Ценности, которыми так стремиться овладеть человек, — условны. Настоящие ценности доступны лишь тому, кто умеет видеть. Кто умеет слушать и чувствовать. Тому, кто познал себя. Законы Вселенной нельзя обмануть и обойти, нельзя найти адвоката, который сумеет найти лазейку. Потому как законы эти оттачивались миллиарды лет, опробовались не раз. Они — универсальны. Но, всё сказанное отнюдь не означает, что их невозможно понять.

И ключ к их пониманию есть у каждого, и у всех. Нужно лишь только без обмана и пощады прислушаться к себе. Не позволить себя обмануть. Понять себя. Несмотря на наши ошибки и заблуждения, — мы все дети Вселенной. И ещё не поздно войти в гармонию с ней. Вернуться к истокам. Мы все видим сны.

Мы всё видим сны, и как бы ты к ним ни относился, они часть нашей жизни. Прорыв другого из другого слоя нашего «эго» в слой личностный. Кажется, Юнг считал, что в нас живёт сознательное, бессознательное и надсознательное — коллективное знание человечества. Но слоев гораздо больше. И древние египтяне, выделявшие семь душ человека, к истине стояли куда ближе. Информация переходит из формы в форму. Виток следует за витком. Сначала появляется хоть какое-то ядро, как затравка, потом на нём, как на базисе, возникает всё остальное. Известные нам сознание и подсознание — лишь вершина айсберга. Слоёв куда больше. Но между всеми ними есть перемычки, этакие области сновидений, по которым информация может переходить из слоя в слой. Так что, не смейся, а память атомов и клеток отчасти доступна нашему сознанию. Отчасти. Но и этой части будет достаточно, если ты на самом деле хочешь знать. Стучащему — откроется. В шуме бегущей по венам крови можно услышать музыку Вселенной. Потому как мы и Вселенная — едины. Она в нас. Мы в ней. Древняя мудрость древнего Востока — инь и ян, ничто и всё, одно постоянно находится в другом. Мы и Вселенная едины, это похоже на лист Мёбиуса — на одной стороне внутренний мир, на другой — внешний, но всё едино, так как сторона всего одна.

Познай себя, Ник, и ты не пожалеешь. Ты поймёшь то, чего прежде не понимал, но силился понять…

С уважением и надеждой, Нель".

Молодой человек уронил письмо, почесал подбородок, потом взял конверт, внимательно изучил штемпель на конверте. Письмо пришло сегодня, а отправлено было неделю назад. И прошло больше месяца с тех пор, как она умерла. Несчастный случай, как сказал Афанасий. Но мертвецы не посылают писем. Конечно, она могла оставить письмо кому-нибудь из знакомых, что б те потом отправили его. После смерти. Впрочем, не могла. Все эти фокусы не в характере Нель. Нель не лгала, не умела лгать. Порою умела что-то утаивать. Но вводить в заблуждение?

Ник подошёл к окну. Где-то внизу трещали трамваи, тёк многоголосый люд. Иногда, когда рядом была Нель, этот шум словно утихал, утекал в никуда, И тогда оставался лишь запах её волос и взгляд зелёных глаз. Её улыбка. Последний раз он видел её полгода назад. Случайная встреча в толпе. Она улыбнулась ему как обычно. И, как обычно, необычным было ощущение, которое она подарила.

— Ты спешишь? — спросил он. Она коротко кивнула.

— Спешу, — ответила просто, — А знаешь, я искала тебя. Мне нужно тебе кое-что сказать. Кое-что важное.

— О нас?

— О нас, разумеется, тоже. Да, забыла спросить, как поживает Афанасий?

— Прекрасно.

Это было неправдой, но ответить иначе он, разозлившись, не сумел. Он ожидал другого. Он любил её, а она в первые секунды встречи спросила об Афанасии, которого раньше не то, что б недолюбливала, не любила. Были обида и ревность. И, видимо они застлали разум.

— Ты всё учишься у него?

— Учусь, — буркнул Ник.

— Ну, тогда, до встречи, ученик чародея. Надеюсь, она будет скорой.

Нель развернулась и пошла быстрым уверенным шагом. Что-то остановило его, не позволило кинуться следом. Как будто кто-то запретил. Впрочем, это было б напрасным. Если б она не захотела, он бы её не догнал. Нель умела двигаться быстро, очень быстро. Исчезала в одном месте и возникала в другом. Сначала она почти не умела сознательно пользоваться этим даром, но потом словно вошла во вкус, и ошеломить кого угодно, для неё не составляло больше труда. Но это был не прыжок, не скачёк. Видеокамеры фиксировали передвижение, которое не фиксировал глаз. Просто в такие моменты время меняло скорость своего течения для неё одной, для Нель.

Афанасий только пожимал плечами, когда ему рассказывали об этих трюках Нель. Ник не понимал, как ей это удаётся. Временами он пытался поймать её, считая всё ловким трюком. Может, так оно и было. Но никому было не дано повторить того, что умела Нель. С него сходило по десять потов, но приблизиться к этому умению он так и не смог, а Афанасий советовал не забивать голову вопросами, на которые он ответа найти не мог. "Твоё время ещё не пришло, — излучая всем своим видом твёрдую уверенность, говорил он. — Когда оно придёт, ты всё поймёшь сам".