Варди Соларстейн - Из вереска напиток забыт давным-давно...

— Битва при Клонтарфе, сэр, там люди лишились напитка бессмертия, своего «верескового меда». Сражались на вересковом поле с такой яростью, что потом тела в три слоя лежали — живой на мертвом и мертвый на живом, сэр! — разглагольствовал старик, пока Стивенсон просматривал статью.

Совершенно жуткая история, в «скандинавском стиле» — отметил писатель. Сюжет настолько его захватил, что когда он спустя некоторое время оторвался от чтения, старик буквально испарился. И колокольчик над дверями не звенел.

— Сэр?! — неуверенно спросил пространство Стивенсон, озадаченный этим исчезновением.

— Вы с кем-то разговаривали, мистер Стивенсон? — поинтересовалась вновь появившаяся в магазинчике хозяйка. — А я принесла ваш вересковый мед.

Женщина поставила два высоких стеклянных стакана на конторку.

— Да так, какой-то странный пожилой джентльмен, помешанный на русских. Видимо, крепко ему досталось под Севастополем, — поделился писатель своими соображениями.

— Ах, снова этот старик, — мисс Ваннадис рассмеялась, но на взгляд посетителя несколько натянуто. — Это капитан Флинт. Все ищет карту сокровищ, которую, по его мнению, спрятал в моих книгах его внучок — Джим Хокинс. Все книги переворошил. Что с него взять — контуженный. Пострадал в бою за корону. Заодно, как он говорит, и за мной присматривает.

Писатель подошел к конторке и принял стакан из рук хозяйки. Их пальцы случайно соединились, и обоих одновременно ударило слабым ударом тока. Хозяйка чуть вскрикнула от неожиданности, а затем улыбнулась со смехом. Мужчина смотрел на нее, не отрывая взгляд, и ловил каждое движение, каждый знак.

— Хочу поднять этот бокал с божественным напитком в вашу честь, мисс Ваннадис! — галантно провозгласил Стивенсон.

— Лучше не за меня, а за то, чтобы мы как можно дольше сохраняли здравый ум, — снова парировала комплимент хозяйка. Они приподняли стаканы в одинаковом тостующем жесте, а затем пригубили напиток.

— Вы же из Германии? Вы как-то говорили, что переехали в Шотландию оттуда? Правильно?! — неожиданно начал Стивенсон. — А вы знаете фрау Ваннадис, что «фрау» на немецком языке — это «богиня Фрейя». Ее так уважали древние германцы, что теперь каждая женщина — это богиня.

Тут пришла очередь закашляться мисс Ваннадис.

— Как поэтично! — наконец выговорила она. — Никогда об этом не слышала.

Собеседница писателя часто заморгала, затем сосредоточила свой взгляд на дне стакана с такой внимательностью, что стало понятно — лукавит. Писатель познал в своей жизни женщин и знал, что ложь и притворство — любимые предметы у любящего и умеющего притворяться слабого пола, но принял эту заминку хозяйки как за попытку отвертеться от излишне восторженного комплимента.

По щекам Стивенсона растекся здоровый румянец, будто он только что прогулялся по морозному свежему воздуху.

Двое, мужчина и женщина, взглянули друг другу в глаза. Мисс Ваннадис первая отвела взгляд.

Раздался шелест хлопающих крыльев, и на открытую форточку присел черный ворон. Хитро наклонив голову влево он, в наступившей тишине, взглянув на писателя и женщину, что-то глумливо прокаркал на древнем вороньем языке.

— К сожалению, мне нужно идти к больной подруге, мистер Стивенсон. Если вы что-то себе уже выбрали, то возьмите просто так, лишь пообещайте, что потом вернете.

Писатель разочарованно вздохнул, опять мисс Ваннадис по-женски профессионально оборвала все возможности к развитию отношений. Стивенсон легко хлопнул себя по карману и сказал, что берет «Ольстеровский археологический журнал». А затем, тепло попрощавшись, вышел на улицу, тренькнув бдительным колокольчиком.

Стивенсон, пройдя несколько шагов, остановился, и полностью уйдя в свои мысли, посмотрел на склоны возвышенностей, окружающие шотландскую столицу, на вершину горы короля Артура в центре города, все покрытые неистребимым вереском. Он, возбужденный бормотал про себя: «Напиток из вереска! Викинги — это не то, викинги разбойники. И Ирландия — это сейчас не интересно. А вереск и здесь растет, в Шотландии. Пусть будут пикты. Точно! Моя святая тайна, мой вересковый мед!» Гений словесности, которого накрыла волна вдохновения, находясь на гребне воодушевления, приступил к творению своего самого известного в будущем шедевра.

А в помещении магазинчика вновь воцарилось безмолвное молчание. Хозяйка грустно смотрела вслед закрытой двери. Внезапно тишину и спокойствие нарушил молниеносный бросок кота, подкравшегося к форточке под прикрытием стеллажа. Недовольно закричав, ворон сверзился со своего насеста, оставив кроухантеру в качестве трофея два иссиня-черных пера.

— Знай наших, злой Хугин! — весело рассмеялась мисс Ваннадис. — Ну ладно, мои милые котики, у вас, я знаю, еще много работы. Сегодня посетителей больше не будет. Бегите в подвал.

Хозяйка прошла в небольшой коридорчик и, оглянувшись на окна, явно тщательно оберегая от посторонних какую-то тайну, открыла замысловатым ключом небольшую дверку, ведущую в подвал под магазинчиком. Коты тут же, весело, с мявом, наперегонки умчались по лестнице вниз. Мисс Ваннадис, перед тем как закрыть за котами дверь и пойти дальше по своим делам, долго задумчиво смотрела им вслед, в глубину прохода, где мерцал странный теплый желтый свет. Что там делали коты — для нас тайна тайн. Лишь порыв невесть откуда взявшегося озорного сквозняка выдул из подвала и разнес по магазинчику с книгами манящий запах сладкого верескового меда.

Хеорт — древнесканд. «олень».

Лодин — древнесканд. «лохматый, волосатый».

Стурла — древнесканд. «шустрый, быстрый».

пятый день недели посвящен богам Фрею и Фрейе.

ублюдок — незаконнорожденный.

вира — плата, откуп.