Особенности укрощения небожителей (СИ) - Лебедева Ива

— Ты совсем рехнулся, тухлая рыба?! — орал Ян где-то на периферии сознания. Но я его почти не слышал, потому что не слушал.

Удержать на поверхности человека дельфин, даже такой большой, как я, сумеет. Но не больше. Особенно если человек потерял сознание.

Которое, кстати, внезапно и в полном объеме вернулось ко мне, несмотря на звериный облик и отсутствие хаоса в ауре. Я никогда еще, кажется, не осознавал происходящее так кристально ясно и четко. Все нюансы, шаги, последствия. Просто мне было все равно.

И на борту катера с Женей в руках я очутился уже через несколько секунд. Да, в человеческом облике. Мокрый, голый, почти безумный.

— Ей плохо! На остальное плевать! — рявкнул я на Ян-Яна, укутывая Женю в подготовленные командой заранее полотенца и нервно заглядывая ей в лицо. Это же просто потеря сознания от резкой смены воздуха? Положения? Климата или усталости? Надеюсь только, это не реакция на меня… ведь иначе… если даже в таком виде я не могу быть рядом…

— Идио-о-от, — простонал белк где-то там, за гранью реальности. — Ей от тебя плохо, придурок! Куда, куда ты вылез?! Там же люди! А-а-а-а!

От меня! Все-таки от меня! Стоп, какие, к демонам, люди?!

Внезапная вспышка заставила изумленно вытаращившихся на нас с Женей людей отпрянуть, закрывая лицо руками. А когда они проморгались, только тот, который с камерой, неуверенно спросил:

— Откуда ты взялся в воде?!

— Нашу резиновую лодку прокусил этот бешеный кит, — раздался совсем рядом и уже наяву недовольный голос крыса. Он перелез через борт катера и даже вежливо поклонился присутствующим.

Не сразу до меня дошло: это я бешеный кит? Что за чушь ты несешь, грызун несчастный? Хотя, если благодаря этой лжи я могу остаться рядом с Тай Жень, пусть городит что хочет.

— Извините моего друга, он слегка… кхм… испугался за девушку. Прыгнул в воду как был в момент переодевания, не успев натянуть гидрокостюм. Косатка испугалась и уплыла, а этот герой так увлекся спасением красавицы, что забыл обо всем. Кхм. Вы не будете столь любезны, чтобы подбросить нас до берега? И одолжить полотенце.

Говорил Ян, кажется, по-английски. Русский он отказался учить, заявив, что это не язык, а издевательство. Боги, что за чушь лезет в голову… Женя! Открой глаза, пожалуйста! Приди в себя!

— Ты ее просканировал? — прошептал мне на ухо Ян, прикрывая полотенцем.

— Нет, конечно, ей же нельзя… — едва слышно ответил я.

— Ну, слава небесному им… хм, слава богам, что хоть немного серого вещества в этой черепушке осталось. — Бывший поссум вынул из узкого рукава рубашки пару амулетов и прикрепил один из них на Женю. — Команде я пока мозги заморочил, но их ступор продлится недолго. Все-таки полноценно силы ко мне так и не вернулись. Едва хватит на то, что они и правда «припомнят» резиновую лодку неподалеку. Остальное — только уболтать. На нас уже косятся неодобрительно: ты слишком явно тискаешь «незнакомую» девушку в абсолютно непристойном виде. Никакое «героическое спасение» скоро не остановит ее команду от разукрашивания твоего лица.

Я сжал зубы и обнял Женю покрепче. Я все понимаю! Но не могу, не могу ее отпустить. Особенно если выяснится, что больше мне нельзя к ней приближаться даже в виде косатки, и…

— М-м-м… — внезапно раздалось из моих объятий, и я чуть не подпрыгнул от радости. Очнулась! Значит, никакой аллергии нет! Правда же?!

— Прячься! — дернул меня за волосы Ян. — Ей нельзя тебя видеть! То, что это не реакция на твою силу, уже хорошо. Но так прямо вызывать ее воспоминания твоим непотребным видом однозначно не пойдет ей на пользу!

У меня аж в груди закололо. Настолько больно, что перехватило дыхание. Женя очнулась, а я… а мне… снова надо ее отпустить. Отпустить, бежать, уходить, терять и теряться самому. Я умоляюще посмотрел на белка, но получил в ответ только понимающе-серьезный взгляд. И протянутую руку. Стало понятно, что если я сейчас за нее не схвачусь добровольно, чтобы меня выдернули из этих объятий и этой жизни, то в следующее мгновение утащат за шиворот насильно.

— Что вообще тут происходит? — отчего-то шепотом спросила девица с вьющимися волосами. — Кто эти люди и почему он?..

— Тс-с-с, — оборвал ее парень, всегда носивший за Женей камеру. — Молчи. А ты, — это он обратился уже ко мне, — отпусти нашу ведущую. Ты ведь тот белобрысый китаец, которого упоминали ее родственники. Отпусти и уходи. Тебе нельзя здесь оставаться. Она и так… в обмороке. Не нужно усугублять.

В его голосе с каждым словом нарастало напряжение, и те, что стояли с ним рядом, тоже подобрались. Еще немного — и Женю начнут отбирать у меня силой.

— Белобрысый китаец? — отреагировала девушка. — А-а-а. Так это он что, за ней… шпионил, что ли? На резиновой лодке?! Даже не знаю, восхищаться такой настойчивостью или полицию вызывать.

— Второе, — непреклонно качнулся в мою сторону оператор. — Быстро.

— Не надо, — устало вздохнул Ян. — Мы уйдем сейчас сами. Как только убедимся, что с Тай Жень все в порядке.

— С кем? — не поняла кудрявая.

— С Женей, — пояснил он. — И вообще, могли бы поблагодарить! Он девушку буквально спас и от животного, и от утопления. А вы забрасываете нас обвинениями, подозрениями и вызываете полицию. А ведь, возможно, если б этого влюбленного идиота не было… — Бывший поссум многозначительно посмотрел на мою женщину. Вся команда синхронно вздрогнула, явно представив худшие исходы.

— Да уж. Куда они уйдут с катера, пока мы не причалим? — мрачно поинтересовался кто-то из команды, словно поддерживая павшего небожителя. — В море прыгнут, что ли? Какая-то хрень. Прекратите. И отойдите, действительно, от девушки, все отойдите. Она, может, из-за вас еще не до конца очнулась, вы ж ее со всех сторон стиснули и мешаете дышать.

Все послушно отпрянули. Ну или сделали вид, что отодвинулись. Кроме меня.

Моряк покачал головой.

— Возвращаемся в порт, на сегодня хватит приключений и чудес.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Увы, он был прав. Во всем. Чуда, на которое я так надеялся, не произошло. Я должен сейчас разжать руки и уйти. Хотя бы в другую часть катера, туда, где ей будет меня не видно. А потом надо и вовсе исчезнуть без следа и, наверное, уже насовсем.

Ян-Ян снова отвел всем глаза и медленно, будто в замедленной съемке, разжал мои судорожно вцепившиеся в плечи Жени пальцы. Один за другим.

— Давай. Хватит драматизировать. Еще ничего не закончено. Вы оба живы, почти здоровы, а значит, время найти решение и восстановить ее воспоминания еще будет. Но сейчас давай закончим с экспериментами и вернемся домой. Я сяо-сяо неделю не видел и, между прочим, тоже сильно переживаю.

— Он уже взрослый и самостоятельный, — проговорил я сквозь оскал. — Я…

Интересно, мои зубы могут искрошиться, если я сожму их еще сильнее? А если этот спазм стиснет горло еще чуть-чуть, я перестану дышать? И как в таком случае встать и отойти? Если ни одна мышца не слушается, если тело отчаянно протестует, если хочется вцепиться в свою женщину, как чудовище в долгожданную добычу, врасти до костей, влиться, втереться под кожу, но не отпускать и не уходить.

— Хорошо. — Я трясущимися руками передал Жень людям из съемочной группы.

Ее мгновенно подхватил на руки здоровенный парень со светлыми волосами. При этом жалкий смертный зыркнул на меня так, что захотелось убить его на месте. А потом Женя исчезла за чужими спинами. Ее заслонили от меня, унесли, и…

И я умер, наверное. Нет, я, конечно, был жив и даже соображал, мог двигаться и говорить. Но умер.

— Дыши, — скомандовал Ян, с нешуточной силой впечатывая мне ладонь между лопаток. — Дыши, сказал! Еще ничего не кончилось!

— Да… — согласился я. И отвернулся. И шагнул к борту. Сейчас спрыгну, и в бездну все, пусть думают что хотят.

— Куда?! — дернулся было крыс.

Ян не успевал, он не ожидал от меня такой глупости. И я замер вовсе не из-за его слов. Я застыл во времени и в пространстве, потому что где-то там, за моей спиной, сипло раскашлялись и сердито крикнули: