Они стучат дважды (СИ) - Вальх Лина

— О, а вот и наши дорогие гости! — Вознесенский развёл руками, насмешливо приветствуя «команду спасения» (Морозов не сомневался, что это была именно она). — Не стесняйтесь. Я уж думал, что вы не придёте.

Андрей тоже так думал. Надежда, что Александра за ним придёт таяла на глазах, пока Марьяна проводила свой ритуал. Теперь же что-то в его душе воспряло, заставило поверить, что его не бросили и скоро он выберется из этого Ада.

Давление на грудь исчезло. Но только потому что на смену ему пришла тупая жгучая боль. Сердце болезненно сжалось, забившись как-то медленней, грудь заныла, а из горла вырвался хриплый агонизирующий кашель, осевший на губах металлическо-багровой пеной. Андрей метнулся взглядом на Марьяну, но смог только остановиться на кинжале в ее руках…

…лезвие которого полностью скрылось в его груди, поблёскивая в свете лампочки окрасившимися в кровь камнями.

Падать с высоты полутора метров было больно.

Еще больнее было падать на кряхтящего под тобой Феликса, которому «по статусу» не полагалось вести себя, как рафинированному и разбалованному короткой жизнью человеку.

Однако стоило сказать «спасибо» Феликсу в принципе за то, что он подвернулся в качестве матраца при падении. Иначе Александра Звягинцева отделалась бы не лёгким испугом и парой ушибов, а сломанными конечностями и сотрясением мозга. И это в лучшем случае.

Разумеется, их появление не осталось незамеченным. Только идиот не услышал бы громкую ругань Феликса и возбуждённые перешёптывания близнецов Громовых. Только Антон и Александра оставались сдержанно молчаливыми, тайно лелея надежду, что им удастся напасть врасплох. По крайней мере именно так думала Александра, пока сильные руки мужчин в темных балахонах тащили ее на божий свет.

— Не думал, что вы вообще придёте. — Стас встретил их театральными хлопками и разве что не раскланялся. — По моим подсчётам, это… должно было произойти еще минут пятнадцать назад.

— Задержались, — едко выплюнула Александра, пытаясь сбросить с себя хватку подопечных Стаса. — Пробки.

Кажется, единственным, кого пока не обнаружили, оказался Дима — он шёл немного позади них и наверняка заметил, как остальных схватили, стоило только спрыгнуть вниз с лестницы. Александра не слышала, чтобы он спустился с неё, а потому надеялась, что младшему Вознесенскому хватит хоть немного ума, чтобы не вылезать раньше времени прямо в лапы собственного «брата».

Антон и его команда даже не успели ничего понять, когда их скрутили. Подручные Стаса вели их уверенно, выстроив около стены, противоположной той, что Александре показывал Джеймс. К слову, Звягинцева была несколько удивлена, заметив своего теперь уже старого знакомого неподалёку: он сидел на небольшой горке из кирпичей, рядом с ним валялась пластиковая тарелка, и сам Джеймс наблюдал за всем со скучающим взглядом. Он даже приветливо помахал Александре, когда заметил на себе ее тяжёлый взгляд. Нет, он определенно издевался — по коже Звягинцевой пробежали мурашки от воспоминаний об их небольшом путешествии обратно по коридору, а щеки тут же загорели болезненным румянцем.

На этот раз голосов не было. В подвале было все так же прохладно, как осенью, но Александра не слышала никого, кроме присутствующих. Она не ощущала давления, которое оказывала на неё эта стена в прошлый раз, не слышала странного шёпота, который умолял и приказывал дотронуться до этой проклятой стены. Только тишина в голове и бьющиеся о череп мысли.

Взгляд зацепился за копну малиновых волос. Марьяна сидела в центре подвала с… Глаза Александры округлились не то от оцепенения, не то от ужасающего до костей трепета. Андрей был «распят» на полу, прямо под вытянутыми руками Марьяны, сжимавшими кинжал. Его лезвие едва выглядывало из груди Морозова. Тонкие струйки крови стекали по бокам стажёра, опадали на землю, собирались в крупные ручейки и бежали по спиралеобразному узору на полу. Казалось, кинжал высасывает из Андрея кровь. Иногда Марьяна поворачивала лезвие в груди парня, и потом багровой жидкости вырывался наружу с новой силой. Узорчатый рисунок наполнялся кровью Морозова и слабо светился зеленоватым светом.

Во рту у Александры пересохло — на месте Андрея могла и практически оказалась она.

— Марьян, что…

— Выясните отношения потом, ладно? — Вознесенский появился перед Александрой, схватил двумя пальцами за подбородок и приподнял лицо. — Мы ведь не хотим лишних слез. Да и твоя… подруга слишком занята в данный момент.

Звягинцева упрямо дёрнула головой, но Стас лишь сильнее сжал ее челюсть. Кожа его перчаток холодила, но Александра чувствовала как под ней пылают кончики его пальцев. Стас рассматривал ее, вертел голову из стороны в сторону, словно она была товаром на рабовладельческим рынке, и хищно улыбался. Оторвать от него взгляд было практически невозможно, и все же Александра дёрнула еще раз плечами, в слабой попытке высвободиться.

Вознесенский отпустил ее подбородок, глядя на Звягинцеву с наклонённой головой. Где-то сбоку предупреждающе зашипел Феликс: один из людей в балахонах — Александра почувствовала, как кровь отлила от ее лица: именно их она видела на кладбище, — запихнул в рот вампиру горсть свежей мяты. Феликс зашёлся кашлем. Из его рта потекла пенящаяся кровавая пена, и он попытался сплюнуть на землю, но рука стоящего сзади «конвоира» зажала ему рот. Звягинцева отвернула, не в силах смотреть на страдания кузена, и подавила слабый рвущийся наружу всхлип.

— Да бросьте. Привели подмогу? — Стас иронично фыркнул, посмотрев на притихшую команду Антона. — Серьёзно? Ритуал уже начат — если прервать его сейчас, мы все окажемся в огромной опасности.

— Почему? — собственный голос казался Александре незнакомым: тихий, хриплый и далёкий, он звучал едва различимо в творившейся вокруг вакханалии.

— Стена нестабильна, — Стас пожал плечами, словно это было очевидной вещью. — В данный момент она подпитывается кровью твоего стажёра, но через несколько минут он умрёт. Последствия этого будут… катастрофическими. Для вас разумеется. Если, конечно, я не исправлю ситуацию. Так что в ваших интересах не мешаться.

Вознесенский улыбнулся и положил ладонь на грудь Александры. Пальцы несильно надавили на кожу сквозь ткань, словно он пытался пробраться внутрь, прямо к ее сердцу. С каждой секундой дышать становилось больнее. Серые глаза Стаса смотрели на Александру, пока его губы замерли в нескольких миллиметрах от неё, а рука давила на грудную клетку. Слабая боль разливалась по телу, когда облачённые в кожу пальцы Стаса до крови вонзились ногтями в кожу Звягинцевой. Он продолжал смотреть на неё, перебегая взглядом с глаз на губы, и наклонился ближе, обдав своим горячим дыханием…

…а затем резко зашипел, одёрнув руку. Выстрел оглушил Александру. Она слепо заозиралась пытаясь найти источник звука, которым оказался Дима.

Он медленно вышел из-за покосившейся деревянной балки, еще несколько раз выстрелив в «брата». Стас только вздрогнул и сделал несколько шагов назад. Было трудно считать выражение его лица — спокойное и умиротворённое, оно ничем не выдавало ярости, пылающей внутри Вознесенского. Только его зрачки то и дело меняли свою окраску с зелёного на бордовый и фиолетовый, а затем выцветали, пульсируя.

— Вы снова за старое? — сквозь сжатые зубы низким голосом процедил он. — Мне казалось, мы…

Раздался еще один выстрел — но на этот раз пуля не достигла своей цели.

— Марьяна, что!..

Вытянув руку, Марьяна словно удерживала пулю потоками воздуха, а затем, сжав пальцы, сдавила кусочек метала и небольшой шарик. Когда же она ослабила руку — то, что некогда было пулей опало на пол с глухим ударом.

— Какого?..

Александра вздрогнула, услышав знакомый голос Ростислава. Он стоял в дверях, нахмурившись и глядя исподлобья на вытянутую руку Марьяны.

— Ты должен был прийти раньше! — прохрипела Александра.

— Я пришёл, как смог. — Ростислав хмыкнул и, дёрнув форменную жилетку за края, обвёл взглядом всех присутствующих. — Что у вас тут вообще проис… — он подавился воздухом под сдавленный крик Леры. Вознесенский появился перед ним неожиданно, вспыхнув ярким травянистым пламенем, — …ходит. Какого хрена?..