Мышь88 - Гарри Поттер и Змей Слизерина

— Профессор, я бы хотел попросить…

— Сейчас четыре утра, Поттер, четыре! И Вы должны вообще‑то спать, а не мешать мне за работой! Я сегодня уже по горло сыт всякого рода просьбами! Мне что, применить Усыпляющее Заклинание?

— Нет, совсем не обязательно, я, честно признаться, совсем не хочу спать. И потом, разве Вам это повредит, если Вы просто выслушаете эту просьбу? Вы ведь можете ее потом отклонить.

— Как трогательно, что ты мне это разрешаешь, — Снейп отложил перо и поднял усталый взгляд. — Ну, что там у тебя?

— Я только хотел… я стараюсь, но…, — неловко начал Гарри, стараясь четко сформулировать свою мысль, — теперь мои экзамены висят на волоске, понимаете? И я подумал, может быть, Вы… может быть, Вы могли бы…

— Мог бы я помочь тебе по зельеварению? — глаза Снейпа расширились, и Гарри умолк, боясь, что опять где‑то переборщил. Но Снейп лишь опять с пристальным вниманием посмотрел на него, и Гарри показалось, что уголки его губ слегка дрогнули. И, действительно, через секунду он ухмыльнулся и сказал почти довольным голосом: — Что же, Поттер, в таком случае вы станете первым учеником, получающим у меня дополнительные уроки.

— Это верно, но меня интересуют не только зелья. Защита дается мне лучше, тем не менее…

— Вам все еще мало Защиты? — быстро спросил Снейп.

— Нет, сэр, — Гарри постарался скрыть тот факт, что замечание попало в точку, — но, поймите, стать аврором — это моя самая большая мечта. Разумеется, это всего–навсего просьба, и ничего больше.

— Да, ничего больше…

Гарри не мог понять, о чем думал Снейп, его взгляд стал отсутствующим. Гарри ждал.

— Вы притворяетесь, Поттер, — наконец, произнес Снейп, и его глаза враждебно вспыхнули.

— Что Вы имеете в виду?

— Все, что Вы тут говорите, на самом деле имеет отношение к Вашей другой «самой большой мечте». Вы стараетесь напрасно. Это не даст Вам второго шанса, и меня совершенно не вдохновляет идея подружиться с Вами!

Гарри застыл: Снейпу даже не нужно было считывать его мысли. Гарри не совсем это имел в виду, но он тут же невольно вспомнил зеркало Еиналеж. Снейп вновь ухмыльнулся, на этот раз с болью. Гарри разозлился. Да, Снейп видел и понял его самую большую мечту, и он прекрасно знал, что она неосуществима. Второй шанс, который никто никогда не получает! Гарри сжал кулаки и сказал (такой ярости он сам от себя не ожидал):

— Нетрудно догадаться, что бы Вы сами там увидели!

— Правда? — Снейп встал, но не резко, а как‑то скованно. — В этом Вы правы, Поттер, второй шанс никто никогда не получает. А Вы вечно прикидываетесь бедным и несчастным, хотя ничто от Вас изначально не зависело! Волдеморт сам выбрал свой путь, не так ли? А я… я бы прожил всю жизнь заново, если бы мог!

Последние слова Снейп прокричал и затем смолк. Гарри оторопело уставился на него: в том числе, и из‑за этого имени, произнесенного им впервые. Затем он сказал, голос его странно охрип:

— Я — нет.

— Конечно! — лицо Снейпа судорожно исказилось. — Вам бы хотелось изменить далеко не все, не правда ли? А мне бы напротив! И я бы начал со своих родителей! Они могли хотя бы потерпеть друг друга!

Гарри понимал, почему Снейп говорил так открыто: воспоминания, которые сообщали о его родителях, он видел в Омуте Памяти.

— Кто убил Вашего отца? — Гарри испугался своего вопроса, но язык, как всегда, опередил мысли.

Снейп постепенно успокаивался, его испытующий взгляд был направлен на Гарри; он достал из кармана известный клочок бумаги и сел.

Гарри напряженно ждал. Снейп устраивался в кресле, его движения были странно зажатыми. Для Гарри это было большим удивлением — узнать, что он все‑таки услышит правду. Может, и не всю, но… Гарри не спускал глаз с профессора, который теперь снова выглядел просто очень уставшим человеком. В камине потрескивали поленья, и отблески пламени играли на застывшем лице Снейпа. Он быстро взглянул на Гарри и усмехнулся:

— Не представляю, зачем тебе так понадобилась история моей семьи. Она вовсе не так интересна и захватывающа, как тебе кажется.

— Я только хочу…

— Ты хочешь понять, да… Но все это мало связано с настоящим.

— Это не так, профессор! — живо возразил Гарри. — Больше всего на нас влияет именно наше детство. Закладываются основы характера, или что‑то в этом роде…

— Зачем тебе становиться аврором, Поттер? Хорошие психоаналитики сейчас тоже в большом дефиците.

Это прозвучало вполне добродушно, и Гарри позволил себе улыбку.

— Так Гермиона всегда говорила, — смущенно сказал он. — Но, сэр, Вы ведь толком ни с кем об этом не говорили, так ведь?

— Угадал. Но из меня вряд ли получится хороший рассказчик, знаешь ли. К тому же ты задаешь слишком пространные вопросы.

— Я просто думал о том, зачем Волдеморту потребовалось убивать Вашего отца?

— Он был там не причем, — помрачнел Снейп. — Короче говоря, многие из моих «товарищей» завидовали мне. Никто из них в возрасте восемнадцати лет не достигал того, чего достиг я, в том числе и в области Темных Искусств. Кроме того, их несколько раз чуть не поймали: то Министерство выходило на их след, то магловская полиция. Оба варианта, конечно же, не устраивали Волдеморта, который в то время действовал исключительно тайно. Я же был осторожнее, хитрее и всегда доставлял ему нужную информацию. Тогда я уже не жил с родителями и почти ничего не знал о них, хотя моя мать мне писала, редко, должен признать. Она предполагала, видимо, чем я на самом деле занимался, но она никогда не говорила об этом отцу, которому и так было наплевать на это. Он не заботился ни о чем и ни о ком, это было его кредо, и она любила его в течение лишь недолгого времени, это я всегда подозревал.

Снейп немного помолчал, и Гарри, осмыслив услышанное, ясно представил себе все. Будучи ребенком, а затем и подростком, Снейп всегда очень болезненно все переживал. Потом глубокие внутренние эмоции ушли, а характер остался, но это было не одно и то же. Что‑то как бы замерзло в нем, прочно и безнадежно. И сейчас таял первый слой вечной мерзлоты…, но только первый.

— Мой отец не работал уже несколько лет, когда это случилось. Я ничего не хотел о нем знать, но кое‑что я смог установить из писем моей матери: он редко бывал дома, шатался где‑то с подозрительным личностями и… обижал ее, когда возвращался. Несколько раз я хотел разобраться с ним, но я точно знал, что она бы никогда мне этого не позволила. У нее не было ни дома, ни родственников, одним словом, она не могла больше вернуться в волшебный мир и не хотела этого. Я пытался изгнать все это из своей головы, когда я обнаружил это, — Снейп указал на кусок бумаги. — Изначально это был целый листок, но он был разорван. Это была чистая случайность. А случилось вот что: как‑то я пришел к себе на квартиру, где я временно обитал, и застал там полный разгром. Я снял магическую пробу и установил, что это были Долохов и компания.