Виктор Вейран. Шаг навстречу тьме - Ольга Александровна Валентеева

– Второй вопрос — достоинства и недостатки магической теории Фридрика Ассера, – продолжила экзаменатор, даже не прокомментировав первый ответ.

И его я тоже знал достаточно хорошо, и Анна Вельже едва ли не скрежетала зубами, так же резко перейдя к третьему, дополнительному вопросу, теории магии Карлоса Фиронита.

– Карлос Фиронит был первым, кто выделил магию пустоты в отдельный вид магической науки, – рассказывал я. – До него считалось, что пустота — это переходное состояние между светлой и темной магией, и самостоятельной быть не может. Но исследования, проведенные Фиронитом, доказали, что магия пустоты подчинена особому порядку, который не может быть соотнесен ни со светлой, ни с темной магией. Он вывел закон о тройственности магических векторов, согласно которому темная магия служит для боевых атак, светлая — для исцеления и исправления вредоносных воздействий, а магия пустоты призвана поддерживать равновесие.

– Скажите, студент Вейран, – вдруг раздался голос магистра пустоты, – что такое в вашем понимании равновесие?

Я не ожидал вопроса, поэтому в первую минуту растерялся, но быстро взял себя в руки:

– Для меня равновесие — это баланс между видами магии. Например, магия света мало подходит для активной атаки. Точно так же, как темные маги лишены умения исцелять.

– А маги пустоты?

– Они следят, чтобы ни темные, ни светлые не перетянули одеяло на себя, – ответил я.

Магистр Верхард улыбнулся в ответ.

– Занятное мнение, студент Вейран, – сказал он.

Куратор Вельже хотела было спросить что-то еще, но магистр продолжил:

– Отрадно видеть, когда студенты имеют уже на первом курсе не только глубину знаний, но и собственное мнение. Думаю, вы еще не раз удивите нас, Вейран. А сегодня достойны высшего балла.

Я растерянно моргнул. Впрочем, куратор была растеряна не меньше.

– Идите, студент Вейран. Отлично, – сказала она.

Что ж, за теорию я и так не слишком беспокоился. А вот практика грозила проблемами, и там я собирался сдавать последним. Студенты потянулись к экзаменатору. Кто-то сдавал успешно, кто-то хуже. Анжела получила отлично, как и я. А вот Кольс едва набрал на удовлетворительно. Решил, пусть выгонят сами? Но вот последний студент завершил свой ответ, и мы перебрались в соседний тренировочный зал. Здесь предстояло проявить свои умения в базовых светломагических заклинаниях. Мы расселись на длинных скамьях у стен под защитой щитов, магистры — как и раньше, за экзаменатором, а куратор Вельже вызвала:

– Виктор Вейран.

Да чтоб она провалилась! Очень сильно хотелось послать настырную дамочку во тьму. Аллергия у нее на меня, что ли? Если так, разве это мои проблемы? Нет уж, точно не мои. Я закусил губу, но все-таки вышел вперед.

– Тяните билет, – приказала Анна, указывая на стол, а сама сверлила меня взглядом. Я взял карточку.

– Заклинание ослепления, – прочитал вслух.

Настроился, призывая свет. Вот только свет не откликнулся. Пальцы закололо совсем от другого типа магии, и вместо вспышки с рук едва не сорвалась темная слепота.

– У меня… не получается, – признал поражение.

– Это неуд, – обрадовалась куратор Вельже. – Очень плохо, студент Вейран. Одной теории недостаточно для светлого мага.

– Позвольте с вами не согласиться, профессор Вельже, – снова вмешался профессор Верхард. – Разве вы не видите, сколько на вашем студенте целительских заклинаний? Юноша недавно перенес тяжелую болезнь, не так ли?

– Да, магистр Верхард, – ответил я, а Анна открывала и закрывала рот, разве что глаза не пучила.

– Очевидно, что ваша магия еще не восстановилась, так как вся уходит на поддержание здоровья и процессов исцеления. Не волнуйтесь, Виктор, это дело поправимое. Профессор Вельже, вам стоит назначить студенту Вейрану отдельный экзамен. Допустим… послезавтра. Думаю, к тому времени исцеление завершится и он будет здоров.

– Вы правы, магистр Верхард, – злобно ответила куратор Вельже. – Вы слышали, Вейран? Послезавтра мы соберемся снова, чтобы экзаменовать вас.

– Благодарю, профессор Вельже, магистр Верхард, – поклонился я и вернулся на место.

– Все хорошо? – шепотом спросила Анжи.

Я кивнул. Да, хорошо. Вот только почему Верхард решил дать мне время? Однозначно происходило что-то странное. Но я был не единственным, за кого он вступился. Почему-то переэкзаменовку назначили и Кольсу, который не смог создать сложный световой щит. Но на этот раз вмешался магистр Таймус, и Кольс вернулся на место. Надо будет с ним поговорить.

Экзамен завершился. Я тут же перехватил своего бывшего врага и потащил прочь.

– Кольс, ты что творишь? – выпалил, едва мы оказались подальше от чужих ушей. – Тебе что, жить надоело?

– Возможно. – Он пожал плечами. – Я не вижу смысла продолжать такое существование, Вейран. Но родители заставили поехать на экзамен, не хочу их расстраивать.

– Глупости! Какие же глупости, Кольс. Или ты думаешь таким образом что-то изменить? Так вот, ничего не изменится. Мари не вернется от того, что погибнешь ты. Думаешь, ей было бы приятно видеть, во что ты превратился?

– Если бы не я, она была бы жива, – тихо ответил Натан.

– Нет! – выкрикнул я. – Нет. Ты не убивал ее. Это случайность, стечение обстоятельств. Возьми себя в руки, наконец. Или ты хочешь, чтобы твои родители потеряли сына? Значит, надо было признать свою вину в суде и ждать, пока казнят. Я не для того рыскал в поисках этой твари, Кольс, чтобы ты покончил с собой.

– Я знаю, – бледно улыбнулся он. – И до всего-то тебе есть дело, Вейран.

– Да, как ни странно, мне не все равно, отдашь ты концы или будешь жить. Послезавтра переэкзаменовка. Хватит хоронить себя. Лучше заканчивай академию и ступай ловить таких, как та мразь, которая убила Мари.

Я развернулся и ушел. Внутри все бурлило от гнева и негодования. Нельзя опускать руки! Иначе ради чего тогда все? Хотел найти Анжелу, но вместо нее наткнулся на куратора Вельже. Ожидал очередного шквала презрения, но она только отрывисто сказала:

– Тебя хочет видеть магистр Верхард, Виктор. Ступай за мной.

Что понадобилось магистру пустоты? Этот вопрос я задавал себе снова и снова, спускаясь по лестнице за куратором Вельже. Как ни странно, мы вышли из академии, и она указала на прогуливающегося по дорожке магистра, а сама поторопилась убежать. Я подошел к Верхарду и поклонился.

– Вы звали меня, магистр Верхард?

– Да, Виктор, – кивнул тот. – Позволите называть вас по имени?

– Конечно.

И все-таки было в этом человеке что-то пугающее. То ли серые, как пепел, глаза, то ли особый взгляд исподлобья, такой, что хотелось признаться даже в том,