Старые обиды и предательство (СИ) - Пачесюк Максим Григорьевич

Бойли орать не стал, ответил тихо и спокойно, с достоинством. Что конкретно, мы не слышали. Лорда Роуди это разозлило, и он закатил сцену, начал законы вспоминать, что не сильно помогло. Александру с вампиром потащили в разные Куперы, упаковали и повезли домой. Бойли потратил несколько минут на успокоение лорда-констебля и направился к нам. Драка для него прошла благополучно, колдун даже костюм не помял. Видно в этот раз эффект неожиданности и подавляющее преимущество в силе, были на стороне бреморцев.

Николас остановился возле трупа вампира, недовольно пнул его носком туфля, подобрал мой кинжал и подарил недовольный взгляд.

- Что? – спросил я. – Из машины не выходил.

- Подтверждаю, – кивнул Лесли.

Николас еще раз посмотрел на труп и увидел рядом с телом не так сильно обгоревший кусок плоти.

- Это что его…?! Ну, вы и звери.

- Случайно вышло, - открестились мы. Но колдун почему-то сконцентрировался именно на мне.

- У тебя все случайно. Да как так-то? – спросил Николас. – Магнит на неприятности в задницу вшит или что? Не зря МакЛили от твоей охраны открещивается, как может.

- Так вот где он регенерацию взял! – понял Лесли. – Если что, мне понравилось! Зовите, всегда рад поработать с Дунканом.

- Там награды не каждый раз сыплются, - объяснил Бойли. – Зато неприятности гарантированы.

- Вот будто это я виноват, что вы кровососа упустили! – возмутился я. – Ваша же вина!

- Ладно, - попробовал примирить нас Лесли. – Кончилось ведь все: вампиров нейтрализовали, Александру поймали.

Бойли вздохнул и отпустил Лесли, сел в машину, дождался, пока молодой колдун отойдет и только после этого продолжил.

- Она сама сдалась, - удивил меня Николас.

- До того, или после, как вы вампиров раскатали? – хмыкнул я.

- До, - продолжил удивлять Бойли. – Едва нас увидела, сразу сдалась. Кровососам это не понравилось, пытались забрать ее силой, вот драка и завязалась.

- Не понимаю, какой в этом смысл?

- Александра хочет, чтобы ее судили на большом совете. Сказала, что тряхнет грязным бельем Кинкейдов, это вы во всем виноваты. Я велел заткнуть ей рот, но бойцы слышали. Теперь решить вопрос тихо не получится, и все то влияние, которое Брайс получил в связи с последними событиями… - Бойли с досадой ударил по рулю, еще раз вздохнул и завел мотор и покачал головой. – Не знаю… Мне нужно выспаться. И тебе советую.

Проснулся я рано, вскочил с кровати и приготовился к бою, перепугав к чертям Нормана Логга, что посапывал в кресле под стеной в качестве охраны. Перевертыш вскочил, мгновенно обнажив клыки и ножи-керамбиты, зарычал, прижав к голове кошачьи уши, и завертел глазами с вертикальным зрачком в поисках опасности. Вот только ее не было.

- Извини, Норм, - сказал я. – Крысы приснились.

Перевертыш сделал возмущенное лицо, но ничего не сказал, спрятал ножи и клыки, плюхнулся обратно в кресло. Я тоже под одеяло полез, охая и ахая от боли. Синяки горели пуще вчерашнего, зато ноги не беспокоили. Несмотря на боль, я сумел удобно примоститься, но проснувшийся зверский голод не дал уснуть. Понаблюдав за тем, как за окном разгорается новый день, я не выдержал и попросил дремавшего Логга.

- Норман, еще раз извини, голод такой – слона бы сожрал.

Логг отнесся с пониманием.

- И это тебе еще повезло: в больнице, доктора правильным зельем напоили. Я в Индии сутки через джунгли от трех якши удирал. Под конец на одних зельях и морально-волевых шел. Десять кило скинул, неделю отъесться не мог. – Норман подошел к окну и задвинул занавески, сказал, - на всякий случай. Ты только никуда не уходи, и орать не стесняйся, если что. – Вернулся он через пару минут, с пустыми руками. На немой вопрос ответил так, - Ну ты же не думал, что я сам готовить буду.

- Я думал, ты найдешь мне булку и чашку чаю.

- Толку от них. Подожди минут десять.

Ждать пришлось минут двадцать, но потом в палату ворвался двенадцатилетний племянник Нормана с термосом и прямоугольным нержавеющим лотком, от которого исходил изумительно-аппетитный запах с ноткой чеснока. Мой живот издал оглушительный рык. Парень вручил мне лоток и замотанную в платок вилку. Я открыл крышку и едва не захлебнулся слюной. Кровяные колбаски, только со сковородки, самое то для восстановления измученного организма. Хрустящие, поджаренные сверху, и мягкие внутри, сочные, остренькие, со специями. Я смел еду в мгновение ока запил чашкой крепкого черного чая, и с приятной тяжестью в животе откинулся на подушку. Даже синяки болеть меньше стали.

- Ну что, стоило оно того, чтобы подождать? – спросил перевертыш.

- Нет слов, Норман, колбаски шикарные.

- Обижаешь! Моя сестрица готовит лучшие кровяные колбаски во всем клане!

- Я с тобой соглашусь, если эти слова не достигнут ушей моих теток.

- Договорились, - засмеялся Логг. – Слушай, а что там Александра вчера о грязном белье Кинкейдов несла? О том, что вы виноваты…

Вот жук, усыпил внимание колбасками! Думаю, лицо я в этот раз не удержал, и с ответом затянул.

- Положа руку на сердце, - спросил я Нормана, - скажешь, нет в твоей семье секретов, о которых клану не известно? Я еще напомню, что дед мой главой был… - Формально, глава клану подотчетен, и время от времени на совете его деятельность обсуждается. Но Логг давно уже не ребенок, понимать должен, что есть дела, в которые даже малый совет не посвящен, и решения, что ради общего блага, камнем ложатся на душу главы и исполнителя.

На этом мы разговор и закончили, но накатившую после плотного завтрака сонливость как рукой сняло. Я дождался Юджина, выпил очередное зелье, на этот раз для мышц, и получил разрешение убираться домой. Норман сделал еще один звонок и получил замену в виде жутко-зевающего Криса МакЛили.

- Жена спать не давала? – поддел я его.

Крис шутку не оценил.

- Жена всю ночь твою гостиную драила и проветривала. Мелкий всю ночь морочил, а я его временами успокоить не могу.

- Зачем она убиралась ночью?

- Чтобы запахи не въелись.

Дома пахло хвоей. Вернее, хвоей пах весь квартал, даже выжженное пятно на газоне. После крыс убрались основательно, зелья, наверное, добрую бочку извели. Минус в том, что аромат хвои витал не только в воздухе, он въелся во все, до чего дотянулся. У меня вся одежда в запертых шкафах приобрела сосновый запах. Баронет храпел в моей старой комнате с открытым ртом, как ни в чем не бывало, а я через пару минут едва задыхаться не начал, и решил сбежать. С теми остатками растительности, что имелись на моей голове, надо было что-то делать. Сомневаюсь, что горелые клочки можно было привести в божеский вид, но хоть сбрить их нужно было профессионально. Мы с Крисом не стали будить Саймона, сходили в парикмахерскую, где очень дальний родственник, Мартин Кинкейд, взял опасную бритву и превратил мою голову в бильярдный шар. Подсознательно я ожидал, что кожа головы будет блестеть, но она была матовой и сильно бледной. Клановый парикмахер советовал крем для роста волос, сказал, если мазать регулярно – через неделю будет пара сантиметров на голове и несколько миллиметров на бровях. Да уж, не Гарри, а сам я повторить трюк с шапкой не возьмусь, лучше подожду.

День прошел более-менее спокойно, я провел его у Салли, спрятавшись там от суеты и чужого внимания. Под конец дня Логан принес вести о брожениях в умах сокланов. Слух о том, что у Александры есть компромат на Кинкейдов, начал обрастать деталями. После того, как Шон Ферон ворвался в кабинет Брайса и засел там на добрых полдня, пошли домыслы. Глава не стал испытывать доверие клана на прочность и решил созвать большой совет этим же вечером. Естественно, мы были приглашены.

На этот раз мы с Логаном умышленно опоздали, чтобы не попасть в лапы кого из родственников, или стариков. Лысину я шляпой прикрыл, но отсутствие бровей все же придавало вид необычный, неприятный. К началу мы успели вовремя, прошмыгнули внутрь и хотели занять свои места на галерках, но места не нашлось, и нас сдвинули ниже. В отличие от первого совета, этот был гораздо полнее. Старики в первых рядах деревянного форума и так редко пропускали собрания, но у тех, кто сидел сразу за ними, как всегда, нашлись неотложные дела, и много бойцов было занято охраной границ клановых владений. Но голос их, конечно же, не пропал, он перешел к патриарху семьи и в случае серьезного голосования, простым поднятием руки не обойдется.