Константин Храбрых - Печать Змеи

Рев взбешенного четвероногого стража был… незабываем! Даже меня пробрало!

Трехглавый пес, рванув за удалявшимся призрачным котом, вырвал не просто кронштейн из скалы, а огромный гранитный блок, в который тот был вмурован. Земля затряслась от скачущей по берегу бестии, спокойные воды Стикса пошли волнами, а с каменного потолка посыпались камни.

— ТОЛЬКО НЕ ОПЯТЬ! ГЕОРГ, СКОТИНА! ДА СКОЛЬКО ЖЕ МОЖНО!

От оглушительного рева, да и от разбушевавшейся вокруг водной стихии души легли на дно ладьи. Я же смотрел на человеческую фигуру древнего бога, идущего по бушующей воде в сторону ладьи.

— СКОЛЬКО Я РАЗ ТЕБЯ ПРОСТИЛ НЕ ТРОГАТЬ ЦЕРБЕРА?! ТЫСЯЧУ? МИЛЛИОН?!

«Ну, спасибо папа! Так вот как ты проводишь свободное время, сопровождая души?!»

Подошедший к ладье бог был… как бы это точнее описать. Он был как бог! Лет тридцати на вид, черноволос, античный профиль, длинные черные слегка вьющиеся волосы. Торс состоял из тугих жгутов мускул, выглядывавших из-под черной тоги. На голове сверкая истинной тьмой, возлежала корона. Аид, бог мира мертвых, один из не многих, один из великих! Стоило ему поравняться вровень с ладьей, я изобразил вежливый поклон.

— Итак, я вижу, что ты — не Георг. Кто ты и на…(данные словесные обороты воспроизведенные древним богом не то, что было возможно повторить, осознать было затруднительно) отправил моего стража за очередным призраком?

— Я его сын, Великий. — После чего снова поклонился.

На долгую минуту я был свидетелем того, что БОГ онемел. После чего он произнес еще одну далеко не печатную тираду и, к моему удивлению, расхохотался. При его хохоте вода, стены и берег сотрясались куда сильнее, нежели при беге цербера.

— Теперь и ты на мою голову! Мне опять придется выслушивать жалобы Хельхеймы из-за того, что цербер перекусал ее ледяных стражников! — Голос древнего бога напоминал гром. — Ох, уж ваш народ, сколько моих нервов… Так! Души явно не мои… Ладно, на первый раз прощаю, но потом так просто не отделаешься!

После чего исчез в клубах тьмы.

«Ну, папа…»

— Итак, мы с вами видели древнего бога царства мертвых — Аида! Вам повезло! — «Мне тоже!» — Теперь мы плывем дальше! Следующая остановка — «Мост воспоминаний»!

Пытаться отмерить время в месте, где оно не властно — пустая трата нервов и… времени… которого нет. Это, как отмерять шаги в пустоте и пробовать измерить бесконечность офицерской линейкой. Были и такие смельчаки.

С тихим скрипом по круглой гальке о дно ладьи мы пристали к небольшому круглому островку. Закрепив штирборт, я первым сошел на каменистую почву островка.

— Итак, господа экскурсанты и экскурсантки, мы с вами прибыли на границу территории мира мертвых, подвластной великой богине Хель. — Я встал в центр острова и продолжил: — Сейчас мы с вами пойдем по мосту через ледяную пустыню, ибо река уходит вниз, под толстый слой льда. И, будьте внимательны, если во время пути вы обернетесь или сделаете шаг в сторону или назад — вы останетесь здесь навсегда! Всем все ясно?

— А где мост? Здесь ничего нет.

Я с силой ударил костяным древком косы в каменистую почву островка. Сначала ничего не происходило, но вскоре от противоположного края острова из пустоты стали появляться огромные, изначально созданные не для людского племени ступени из вечного льда. Отец как-то поссорился со здешней богиней, отколов довольно большой кусок от перил моста. Как он сказал: «вечный лед для коктейлей, который не тает, сохраняя прохладу напитка — весьма нужная в хозяйстве вещь!»

— Идемте. И смотрите… НЕ ОГЛЯДЫВАЙТЕСЬ! Что бы вы ни услышали, и что бы вам не пообещали. Обещать они умеют, а вот дать…

Я стал подниматься по ступеням. Мост был великолепен. Единый слиток прозрачного льда, скрывающийся в окружающем тумане. Красивые, ажурные перила из всё того же голубого льда. Через каждые сто метров в перила был вплетен ледяными узорами четырехгранный фонарь с блуждающими огоньками вместо свечи или иного источника света.

В тумане по обе стороны моста слышались зовы душ, демонов, и тех, кто хотели не дать дойти до конца моста. Особо наглой роже великана пришлось ударить лезвием косы плашмя по носу.

Впереди нас ждали.

Высокая, статная молодая… с виду молодая богиня, в одеянии из белоснежных мехов, и покрытой ледяными узорами ткани. Хотя для богини она и была очень молода. Длинные волосы, сплетенные во множество тонких косичек. Глаза напоминали о синеве бездонных озер покрытых тонкой, прозрачной коркой льда. Хрустальная корона на белоснежной головке богини была больше похожа на помесь короны и диадемы…

Больше всего она напоминала по описанию снежную королеву из рассказов отца. Надо будет посетить как-нибудь его мир, где он несет свою вахту… уж больно он интересен своими причудами и вещами.

«Красива, как и все богини!» — мысленно отметил я.

— Когда слуги доложили, что по мосту путешествует новичок, я сначала не поверила, и решила убедиться сама.

— Мое почтение, великая.

— Это ты дал сбежать псу Аида? — Слегка прищурив взгляд спросила Хель.

— Да, великая, мой отец, похоже, большой шутник в этом мире.

По образу богини словно прошла волна эмоций. Гнев, раздражение, любопытство, нечто похожее на скуку и обреченность, снова любопытство.

— Увидишь отца, передай ему, что за фонарь и кусок перил он мне еще ответит!

— Прошу прощения, великая, но о каком фонаре идет речь?

— Ах, да! Ты же первый раз ступаешь по моему мосту… Что ж, думаю, если ты не пойдешь по стопам отца, то не будешь нарушать установленный у меня порядок. — Богиня царства мертвых звонко щелкнула пальцами правой руки, и передо мной завис крохотный ледяной фонарик, с блуждающими внутри него огоньками. — Чтобы идущие следом за тобой души не потерялись в тумане.

Новый щелчок пальцев богини — и передо мной возникли четыре ледяные скульптуры замерзших душ. Лед мелкими кристалликами осыпался с них.

— Так как это первый раз, так и быть, никого похищать не буду. Фонарик наполнять магией не нужно, он сам потребляет ее из окружающего пространства. Кстати, неплохой индикатор объемов рассеянной энергии. — Взметнулся ледяной вихрь окутавший фигуру богини.

— Спасибо, великая!

Я с благодарностью принял крохотный фонарик. Не больше спичечного коробка хрустальная четырехгранная призма с тремя огоньками, словно живыми, порхавшими внутри. По краям шла искусно сделанная серебреная окантовка. И длинная цепочка с карабином на конце.

Повесив фонарик на выступ на тыльной стороне лезвия косы, где были костяные шипы, я провернулся к мнущимся за спиной душам.