Кирилл Довыдовский - Сила Необычных (СИ)

— Без обид…

В руке говорившего появился нож — ровно в тот же момент Лока положил ладонь ему на запястье. Оно дернулось, пытаясь высвободиться, но после первой же неудачной попытки расслабилось, не сопротивляясь. Лока не стал проверять, есть ли у противника второй нож и насколько хорошо он владеет левой рукой, а просто толкнул его на другого незнакомца. Оба упали. Второй, который до этого Локу увидеть не мог, тут же вскочил, выхватывая оружие, но первый его удержал.

— Ты кто?

— Вы с этим заодно? — Лока кивнул на лежавшего в пыли торговца.

Двое молча переглянулись.

— Тебе чего надо?

Лока принял ответ за утвердительный.

— Что вы здесь продаете?

— Призмы радости они продают! — крикнул Лепка.

— Что продают? — не понял Лока.

Незнакомец, тот, у которого он перехватил нож, бросил на него странный взгляд, потом что–то тихо сказал напарнику. Тот после небольшой паузы кивнул, а затем оба стали пятиться, пока не исчезли из виду. Лока вопросительно повернулся к Лепке. Тот смотрел вслед мужчинам с неприкрытой неприязнью.

— Для чего эти призмы радости?

— А ты вот у него спроси, — Лепка кивнул на Ноку, все время державшегося на расстоянии, но так и не решившегося убежать. — Зачем ему призма.

— Лепка, честное слово, это не для меня… Я просто должен был передать…

Слова эти явно предназначались Лепке, но, говоря их, парень не отрывал взгляда от Локи. И смотрел он на него, словно увидел что–то совершенно невероятное.

— Значит, просто передаешь, — произнес Лепка, по какой–то причине вдруг успокоившись. — Хорошо. Кстати, знаешь, как Локе удалось так незаметно подобраться? Он шаман. Да. Самый настоящий. Из Великого леса. Он даже не знает, что такое призмы радости, но я ему сейчас объясню. Призмы радости, Лока, это такие амулеты. Причем магии в них совсем немного, и какого–то настоящего волшебства они сделать не могут, зато могут кое–что другое. Человек, использующий призму радости, ощущает небывалый подъем, прилив сил, ощущение, что ему по силам свернуть горы… в первые разы. А еще призмы вызывают привыкание. После третьей или четвертой тебе от нее уже не так хорошо. Странное щекотание в голове, светлые воспоминания приходят по–прежнему, но делать уже ничего не хочется. Мысли постепенно становятся проще, грубее. И ты уже ни на чем не можешь сосредоточиться, кроме желания еще хотя бы раз вспомнить что–то приятное.

Лепка смотрел прямо на Ноку.

— Хотя бы одно светлое воспоминание.

— Я же не для себя…

Вид у Ноки был жалкий.

— О, это тебя извиняет, правда, Лока? И Карг тебя понял бы.

У Локи внутри что–то оборвалось.

— Карг? — повторил он.

— Так его отца звали.

Лока перевел взгляд на Ноку. Лепка продолжал что–то втолковывать ему, но теперь слова проходили мимо ушей. Парень в данный момент был совершенно беззащитен. Лепке Лока тоже все объяснить сумеет. Даже если сейчас от него угрозы не исходит, в будущем…

Лока подступил на шаг. Всего одно движение…

— Лепка, я… я клянусь Создателем, я больше близко не подойду…

— Что мне теперь…

— Ты уверен, что Карг твой отец? — перебил Лока.

— Конечно… — глаза у Ноки были на мокром месте. — А кто же еще…

— А твоя мать?

— При чем тут…

— Кто она? — Лока сделал еще шаг. Лепка оказался у него за спиной.

— Я не знаю. Она давно умерла…

Лока молча смотрел на него.

— Понятно, — произнес он секунд десять спустя.

— Лока, все в порядке? — спросил Лепка.

— Да, — Лока резко повернулся к нему.

— Тогда мы проводим Ноку?

— Обязательно.

Голос был странным. Слова он различил, но прозвучали они невнятно, будто говоривший в точности знал, какая буква за какой следует, но вслух их произносил впервые. К Локе второй раз за несколько дней подкрались беззвучно, неощутимо, но если с Кортагом это был скорее забавный случай, то сейчас…

— Немного, — ответил он.

Северен стоял в центре квадрата, метрах в пяти от него. По ночам тренироваться не разрешалось — Лока нередко пользовался этим, чтобы побыть на воздухе в одиночестве. Выходило, что либо у Северена были какие–то привилегии, либо его тоже охраняли по–особому.

— Не могу понять, как это делается, — сказал Лока, кивнув на манекен для отработки ударов. Вместо меча он держал в руке тоненький деревянный прут. У него под ногами валялись обломки еще от десятка таких же. — Учитель много раз показывал, но у меня никогда не получалось. Если предмет твердый, энергию через него можно передать. На самом деле и через воду, и через воздух тоже можно, но это сложнее, через твердые вещи проще, но если они недостаточно твердые… С настоящим мечом еще получается, а вот с этим… Постоянно лопается посредине.

— Я видел: ты многих тренируешь, — произнес Северен все тем же голосом. — Не потратишь на меня пару минут?

Мужчина смотрел на него немигающим взглядом. Нельзя было понять, о чем он думает. Возможно, Сайта смогла бы, но не он.

— Конечно.

Лока поднял с земли меч, с которым отрабатывал движения. Северен отыскал в ящике для оружия почти такой же: из обожженного дерева, но чуть тяжелее на вид. Он сбросил плащ, завязал волосы, чтобы они не падали на глаза. В отличие от Цорка, Северена можно было принять за таромца, но проведшего жизнь вдалеке от родины — под палящим солнцем и жалящими ветрами. Лицо его было смуглым, почти черным, шея, грудь и плечи — того же цвета. В отличие от рук. Начиная от запястий и заканчивая кончиками пальцев они выглядели странно бледными, как будто даже прозрачными. Они, конечно, могли быть просто выпачканы в чем–то белом, но Лока не мог отделаться от ощущения, что видит рукоять меча оппонента прямо сквозь пальцы.

Они встали друг напротив друга.

— Ты нападаешь сразу, верно? — спросил Северен. — Стараешься нанести первый удар как можно раньше. И им же победить.

Он махнул мечом. Лезвие не достало до Локи метра два.

— А если противников много, то первым атакуешь самого опасного.

Северен прошелся по кругу.

— Ты очень сильный боец, — произнес он. — И очень необычный. Я даже думаю, если бы захотел, ты легко сумел бы сбежать. Ни «узы», ни клеймо тебе не помешали бы. Я прав?

Он остановился. Кончик его меча, до этого смотревший прямо на Локу, чуть опустился… Северен произнес какую–то фразу, но Лока ее не услышал. Он следил за движениями рук, ног, туловища. Видеть Северена на арене Локе не приходилось, но на его памяти это был первый человек после Сахайи, который мог просто перестать делиться с миром информацией о себе. Полностью закрыться. Лока так по–настоящему и не освоил этого умения. Прежде всего — не смог его принять. Мир и связь с ним были слишком важны для него. Сама мысль казалась ему кощунственной. Северен, как и Сахайя, закрываться умел. Возможно, дело было в том, что Лока ни в малейшей степени не мог ощутить стоящего перед ним человека, а потому и не ждал ничего хорошего, но ему вдруг стало ясно, что Северен на него нападет. И не для тренировки, а по–настоящему, чтобы убить. Ощущение не было чем–то рациональным, но казалось настолько явным… То, что оружие они в руках держали тренировочное, мало значило: убить можно и голыми руками. И если он хочет именно этого…