Алексей Челноков - Сытый бунт. «Грязное белье» оппозиции

Правда, этот образ не помог Веденкину, а также его соратникам по РНЕ пройти в Государственную Думу. Но неонацисты именно тогда впервые получили возможность открыто заявить о себе, получив доступ к телевидению. Смогли на деньги Березовского наладить издание своей газеты в регионах, под свою штаб-квартиру снять офис в двух шагах от Красной площади, организовать собственный бизнес, благодаря которому безбедно существуют до сих пор. И теперь, случись заваруха, подобная октябрьским событиям. Баркашов поставит уже не сто натренированных боевиков, а десять тысяч.

В еврейских фольклорных преданиях есть персонаж по имени Голем – глиняный великан, оживляемый магическим образом. Он послушно исполняет порученную ему работу (в основном по субботам). Но, выйдя из-под контроля. Голем может растоптать своего создателя. Неужели Березовский об этом не знал?

Афиши о предстоящем концерте рок-группы «Гражданская оборона» не расклеивались по городу. Но, видимо, существует какой-то беспроволочный телеграф, по сигналам которого многотысячная тусовка рок-фанатов перемещается по Москве в надежде попасть на выступление своего кумира.

В тот день у ДК столпилось несколько сотен рокеров. В зал их не пускали. Вызывая лидера группы Егора Летова, они истошно вопили: «Егор, Егор…» Через несколько часов, охрипнув и устав ждать, беснующаяся молодежь устроила дикий шабаш. Разнесла вдребезги окна и застекленные двери дворца, забрасывала камнями проходящие трамваи. Было заметно, что в толпе много подростков, находящихся в состоянии наркотического опьянения.

Подъехавшие омоновцы оказались ребятами бравыми – с ходу принялись вправлять хулиганам мозги.

Тех, кто «брыкался», били беспощадно – дубинками, кулаками, сапогами. Затем, почти в бессознательном состоянии, закидывали в автобус. Признаюсь, журналистское любопытство подвело меня. Наблюдая за происходящим, не заметил, как сзади подошел омоновец, который, не разговаривая, втолкнул меня в толпу рокеров. Впрочем, отнеслись ко мне корректно – в том смысле, что не били. Так вместе с подростками я попал в камеру отделения милиции.

Огляделся: что и говорить – колоритная публика. Торчащие гребни над выбритыми висками, обмотанные металлическими цепями шеи, черная кожа, высокие армейские ботинки, пальцы, унизанные массивными перстнями. Но больше поразила символика, которой пестрела жутко воинственная экипировка. На куртках – две изломанные стрелки-молнии, на перстнях и майках – черепа в касках, похожие на те, в которых маршировали солдаты вермахта, – это же, подумал, отличительные эмблемы СС! Под курткой одного из рокеров виднелась свастика.

– Как ты относишься к фашизму? – спросил его.

– Да никак, мне что – больше других надо, – плаксиво ответил тот, размазывая по чумазому лицу кровь и слезы.

Похоже, омоновцы заметили свастику, и ему досталось больше других. И в милиции снять не догадался…

– Ты знаешь, – обратился к другому, – что концерт организовывали газета «Завтра», бывшая «День», и праворадикальная партия?

– Не-а, первый раз слышу.

– Ну а то, что в ДК, пока вы его громили, начинался фестиваль «Русский прорыв», слышал?

– Плевал я на этот фестиваль. Мы с пацанами пришли на Егора, это клевый мужик, все другое – лажа.

– И часто вас арестовывает милиция?

– Да почти во время каждого концерта. Ну и что: мне 12 лет, милиция не имеет права посадить меня за хулиганство.

Старшина по одному выволакивал подростков из камеры «на проверку личности». За решеткой слышались удары, чей-то горький плач. Милиция продолжала «учить» самых строптивых. Через несколько часов подошла и моя очередь. Проблем с выяснением личности не было, и, уходя, я спросил офицера: «Другого способа воспитать ребят, как кулаком по физиономии, уже нет?» «Будь моя воля, – услышал, – я бы этих фашистов давил, как тараканов».

Ребята, похоже, и впрямь не знали, куда шли. Рок-концерт был приманкой, а то и сознательной провокацией Александра Проханова, главного редактора газеты «Завтра», сотрудников газеты Владимира Бондаренко и Александра Дугина, а также праворадикалов. Пока толпа бесновалась на улице, они спокойно восседали на подиуме, обложенном мешками с песком. Шла пресс-конференция «Духовных оппозиционеров», организаторов «акции «Руководство к действию», проходящей в «рамках фестиваля современного искусства «Русский прорыв».

Цель акции, по словам выступавших, – создание Русского клуба, который «станет постоянно действующим штабом объединенных сил русского национального авангарда, патриотически настроенных художников». Впрочем, журналистов мало интересовали эстетические пристрастия «Руководства к действию». В большей степени они обращали внимание на политические взгляды устроителей и обилие литературы со свастикой, которой торговали здесь же с лотков. Иностранная корреспондентка наивно допытывалась, мол, правда ли, что вы – фашисты, и такими акциями пытаетесь привить юным маргиналам фашистскую идеологию. Проханов произнес нечто невразумительное, зато Дугин со вкусом совершил экскурс в историю фашизма – от Муссолини до современных наци. Но, впрочем, на вопрос так и не ответил.

Ответ я получил в кулуарах фестиваля, случайно познакомившись с сотрудником журнала «Русский рок», пожелавшим сохранить свое инкогнито.

– Фашизм – это проявление решительных действий. В эстетике фашизм связан с авангардом и модернизмом (в отличие от национал-социализма, которому присущ классицизм). Нашими предтечами в России мы считаем барона Унгерна, Маяковского, Гумилева. В конце концов фашизм – это стиль, который мы культивируем.

– Что же это за стиль?

– Прежде всего – отказ от гуманизма, жестокий и решительный дух, вкус к смерти. Мы воспринимаем войну как исток всего. Ну и, конечно, один из признаков фашистского стиля – эпатаж.

– Ну а те ребята, что орут под окнами, считаются атрибутами вашего эпатажа?

– Этих молодых людей тошнит от окружающего свинства, от «правильных мальчиков». Они – наша надежда, так как рано или поздно пойдут в бой во имя разрушения затхлого мира.

Как бы в подтверждение его слов стали доноситься звуки бьющегося стекла. Вскоре в зале появились омоновцы. Офицер приказал собравшимся покинуть помещение в течение трех минут. Организаторы акции поодиночке покидали ДК через служебный вход.

Оппозиция гнилых чувств

На Лобное место у Кремля, где исстари палач рубил буйные головы и оглашались царские указы, вскарабкались восемь подпрыгивающих скоморошьих фигурок. Рейтузы и юбчонки цвета «вырви-глаз»; на головах маски-балаклавы как пародия на колпак палача. Они истошно загорланили: «Бунт в России – харизма протеста,/ бунт в России – Путин зассал,/ бунт в России – мы существуем,/ бунт в России – райот, райот». Допели, затянули повторно, но их стащили с постамента сотрудники кремлевской охраны, опомнившиеся после трехминутного шока. Суд оштрафовал шустрых феминисток в общей сложности на тысячу рублей – как за безбилетный проезд в трамвае.