Андрэ Нортон - Грифон торжествует

При помощи своих средств обнаружения — и в некоторой степени даже Галкура — они узнали об Арвоне и о том, что может скрываться в этом месте. Хотя их знание о Могуществе искажено, и они не понимают, как им пользоваться, они ищут его. Они пришли с войной в Долины, пытаясь таким образом пробиться к нам. И они того сорта, кто всегда обеспечит поддержку тем, кто питает здесь силы Тьмы.

Теперь Галкур раздумывает, оказывать ли им помощь. Столько Великих Прежних ушло, исследуя собственные Врата, — которые вели в новый мир. А из тех, кто остался, лишь несколько обладают необходимыми познаниями, и лишь горстка опытных и знающих, подобно Галкуру. Поэтому…

«Поэтому ты с помощью чар отправил этих двоих, чтобы они пробудили меня?»

— «Отправил»? Нет, неправильно. Именно благодаря твоим усилиям один из них попал сюда, и это тебе хорошо известно, — он кивнул в сторону Керована — Но лишь благодаря своей силе воли и мужеству они добрались до этого места, — в голосе Пивора прозвучала резкая нотка. — У них с избытком этих качеств. У Керована этого не отнять по праву рождения. Дочь моя, — теперь он глядел прямо на меня, снова улыбаясь той милой дружеской улыбкой, и мне захотелось броситься ему в объятия, — я же говорил тебе однажды, что у тебя есть Ключ… который будет использован в нужном месте в нужный час. И ты с этим превосходно справилась. А теперь нам остается только благополучно завершить дело.

Грифон, сидя над нами, издал яростный крик. Пивор обернулся и посмотрел сквозь ворота.

— Похоже, время настало, — заметил он.

Снова я шел по залу моих грез. Так, значит, я пробудился — или это опять сон? Иллюзия ли это, или, может, верно то, что понять устремления и замыслы Прежних людям не дано? Был ли я чем-то большим, чем полукровка, с чуждой кровью? Что во мне перевешивало, было сильнее?

На этот раз я наблюдал пробуждение спящего; а затем произошла первая схватка между древними, давно противостоящими друг другу Могуществами. А мы вновь стояли в мире, который хорошо знаком моей человеческой половине. Нас ждала схватка, хотя вместо четырех теперь нас было пять — целая небольшая армия! И эта повторит битву, в которой я однажды уже участвовал, спасая мою дорогую леди, выступая против сил Тьмы.

Я был обречен по какой-то причине, существовавшей, возможно, еще до моего рождения — а может, даже и раньше — следовать по этому пути, также, как и Джойсан. Может, я и исполнял какую-то роль в этом спектакле… но не так обстояло дело с моей леди.

Будь на это моя воля, я бы схватил ее и немедленно перенес в какое-нибудь безопасное место. Ибо когда я смотрел на нее, спящую, пробудилась та часть меня, моего внутреннего «я», которую я до этого держал в жестких тисках и пытался выкорчевать, пробудилась так же, как этот спящий. И я понял, что как бы я ни страшился этого, нам уже никогда не расстаться. Мы действительно были крепко связаны друг с другом неразрывными узами, хорошо ли это или плохо.

Но не потому, что нас использовали для поисков союзников для Долин. Нас связывало нечто гораздо более сильное. Джойсан обладала не меньшим мужеством, что и у меня. Внутренний огонь, пылавший в ее сердце, сражался с холодом моей души, взывая лучшую часть меня вернуться снова к жизни. И этот осколок льда был растоплен навсегда.

Мои ножны были пусты. У меня не было ни лука, ни даже ножа. Однако я не думал, что тому, кого мы дожидаемся, можно будет нанести хоть какой-то вред каким-нибудь оружием, выкованным людьми. Пивор держал в руках один лишь посох из необработанного куска дерева, может быть, он отломал его от какого-то деревца, на нем еще оставалась кора. Спящий… Да, он держал меч, но каким-то образом я смутно осознавал, что этот меч не предназначен для нанесения или отражения ударов, рубки в жестокой открытой сечи. Грифон сверху ворот слегка шевельнулся, его клюв немного раскрылся, так что его змеиный язычок вывалился наружу, он замахал крыльями, Не знаю, почему или каким образом в тот момент моя рука потянулась к кошелю на поясе — моя левая рука. Пальцы нащупали застежку, потом проникли внутрь. И я вытащил кусочек голубого металла, который нашел в том отвратительном гнезде в Пустыне.

Это был всего лишь сломанный кусок металла, я крепко держал его сейчас… Конечно же, он никак не мог пригодиться в предстоящей схватке. Но у меня не было никакого другого оружия, и я стоял плечом к плечу с Джойсан. Я видел, как ее пальцы потянулись к груди, потом упали, пустые, когда она вспомнила, что шара больше нет.

Прямо за ворогами из-под земли вылетела полоса сгустившегося мрака, подобного тому, какой мы видели в проходе, ведущем в зал спящего. Возможно это сама земля, не в силах удержать, извергала из себя зло. Это была атака на силы Света, дня, воздуха, на то место где мы находились.

Еще раз грифон издал крик вызова. Однако на этот раз он не взлетел, чтобы встретить приближавшихся. Я взглянул на Пивора, затем на Ландисла. Ни один из них не выказывал ни удивления, ни страха. Но все-таки я почувствовал настороженность, несмотря на их внешнее кажущееся спокойствие.

Рука Джойсан нашла мою. Медленно сжала пальцы, словно опасаясь, что я сброшу их. Но именно в тепле ее рук я и нуждался сейчас больше всего — она снова, не утаивая, давала мне все то, чего у меня еще не было.

Эхо крика грифона медленно затихало. Та черная масса за воротами закружилась, стала меньше, но гуще, тверже. И темное облако трансформировалось в человека. Хотя… можно ли было назвать его человеком?

Он был высоким и, как и Ландисл, без какой-либо одежды. До талии он был великолепно сложенным мужчиной. Голову его покрывала густая шевелюра кудрявых темных волос, а лицо имело мужественную красоту. Чем-то он напоминал древних легендарных героев-королей.

Только… все это можно было отнести лишь к половине его тела. А дальше… Ниже талии его кожа была покрыта волосами, которые были грубее любых волос или меха, а толстые ноги заканчивались…

Я поспешно отвел взгляд в сторону. Копыта! Хирон предполагал, что я найду на севере родичей. Не был ли этот человек той же крови, что и я… вернее, той, другой моей половины?

От вида подобной смеси благородства и звериной сущности во мне возникло отвращение и даже пришло жгучее желание убить его. А также бежать и скрыться с глаз тех, рядом с кем я стоял, потому что я нес на своем теле то же самое клеймо, что и он. Снова во мне пробудилось к жизни равнодушное одиночество, с которым я так долго жил. Во мне текла такая же кровь, как и в… Возможно, этот человек-зверь потребует от меня верности, как от родича.

— Нет!

Но вовсе не я прокричал этот гневный ответ вслух, как не исходил он от Пивора или Ландисла. Джойсан! Она еще не видела этого чудовища, уже подошедшего ближе к вратам, где сидел грифон; глаза Джойсан требовательно взирали на меня, а хватка ее только усилилась.