Ступая следом пепла (СИ) - Попов Илья В.

     – Как говорил Сиро Мыслитель: «Привычка выбирать себе неверных друзей может привести к большой беде». Всего доброго, господин Сато.

     – Помнится, он также писал: «Но выбирать себе врагов тоже надо с умом». Доброго пути, господин Такэга. До следующей встречи, – не поведя и бровью, ответил Юма, с честью выдержав его холодный взгляд.

     Еще несколько мгновений они терзали друг друга взглядами, но вот Ичиро цокнул языком и повел коня прочь. Когда последний из всадников покинул деревню, Кенджи повернулся к Юме и горячо произнес:

     – Не знаю, как вас благодарить, господин Сато! Если бы не вы…

     – Можешь называть меня просто Юма, – прервал его мужчина и добавил. – Не сочтешь ли за труд разделить со мной чашечку чая? Дело уже к вечеру и, признаться, в это время становится довольно прохладно.

     Кенджи, безусловно, не счел. Многим позже, уже почти ночью, они находились в уютной комнате в доме старосты, где Юма в одиночку занимал целый второй этаж. Как ни странно, путешествовал он один – хотя думается, человек такого положения должен был иметь при себе огромную свиту из слуг и помощников. «Боюсь, ты чересчур превышаешь меня в своих глазах, – лишь усмехнулся Сато, когда Кенджи задал ему осторожный вопрос. – Безусловно, слово мое имеет вес – и вес немалый – но заслужил я это скорее поступками, нежели чином или происхождением. Да и передвигаться в одиночку куда более удобно. К тому же, это привлекает меньше внимания. В моем деле это как-никак кстати».

     Рассказывая все это, Юма колдовал над пыхтящим чайником, добавляя в него какие-то травы, которые достал из кожаного кисета.

     – А чем вы занимаетесь? – произнес Кенджи, вдыхая душистый аромат, щекочущий ноздри.

     – Путешествую. Общаюсь с людьми. Слушаю. Наблюдаю. Думаю. Если необходимо – обнажаю меч. Но стараюсь делать это лишь в крайних случаях, – донельзя туманно ответил Сато и вдруг резко обернулся, что-то швырнув в его сторону.

     Не успев даже вздрогнуть, Кенджи вскинул руку – и через миг с удивлением смотрел на большой персик, который сжимал в кулаке.

     – Неплохо, – одобрительно покачал головой Юма, разливая дымящийся напиток по двум чашам. – К слову, фрукты здесь и впрямь восхитительны. Попробуй – не пожалеешь. Ты еще узнаешь, кто я, но вот кто ты? Крестьяне подтвердили твою историю, значит, ты не врешь. Ты и впрямь не помнишь ничего, что произошло с тобой до вчерашнего дня?

     – Да, – признался Кенджи, осторожно отхлебывая из чашки. – Это так. Я очнулся на берегу реки и первое, что увидел…

     Он подробно рассказал Юме обо всем, что произошло – правда, опустив свои воспоминания. Нет, не то чтобы Кенджи не доверял своему новому знакомому – судя по всему, он был достойным и честным человеком – однако вряд ли бы Сато мог чем-то ему помочь. Тем более – а вдруг все это и впрямь был сон? Сато ни разу не перебил его, внимательно слушая каждое его слово.

     – Интересно. И довольно запутанно. Что ж, путь нам предстоит неблизкий и думаю, мы успеем обсудить все не один десяток раз. Вдруг ты вспомнишь хоть что-нибудь еще. Предлагаю лечь спать. Лошадей у нас нет, а путь предстоит неблизкий. Чтобы добраться до Цитадели Змея хотя бы до вечера, выйти нам предстоит сразу на рассвете.

     Кенджи последовал его совету и, распрощавшись с Юмой, вскоре уже занял кровать в хижине Нэо, которая оставил дверь незакрытой. Перед сном он успел немного поговорить с женщиной – которая просто захлебывалась от восторга, изображая его удары пушистой метелкой. Она заверила его, что с Юки и Мико все в порядке и увидев, что Кенджи буквально засыпает на ходу, едва ли не силой отправила его спать. Кенджи закрыл глаза – и сам не заметил, как провалился в глубокий сон.

<p>

<a name="TOC_id20227236" style="color: rgb(0, 0, 0); font-family: "Times New Roman"; font-size: medium; background-color: rgb(233, 233, 233);"></a></p>

<a name="TOC_id20227238"></a>Глава 3

     Нэо и впрямь разбудила Кенджи ни свет ни заря. Казалось, он только-только закрыл глаза, чтобы провалиться в сладостную дрему – а уже через миг, позевывая, уже надевает башмаки, пока женщина суетится по дому точно пчелка. Однако Юма встал еще раньше и теперь терпеливо стоял снаружи, ожидая, пока Кенджи прикончит свой нехитрый завтрак и соберется в дорогу. Солнце еще даже не успело показаться из-за горизонта, и он невольно поежился, выйдя из теплого дома в рассветную прохладу. На плечах у него болталась чуть истрепанная, но ладная куртка из грубой ткани, пропахшая рыбой, а за спиной висела большая сумка, которую чуть ранее собрала для него Нэо.

     Одним за другим в котомке исчезали сразу несколько рубах, пара запасных штанов, небольшой ножик с деревянной рукоятью, скатерть с большой заплаткой прямо по середке, пару бутылей молока и целая гора снеди. Наблюдая за хлопотами Нэо, Кенджи представил, какого ему придется тащить всю эту поклажу на себе под палящим солнцем. Он попытался было робко протестовать, но в ответ получил такой суровый взгляд, что Кенджи был уверен – взгляни днем ранее женщина так на тех задир и через миг от них в деревне простыл бы и след.

     – Ну, вот и все, – пропыхтела Нэо, кое-как запихивая в сумку последний сверток. – Можно сказать, мы убили двух зайцев одним выстрелом. И ты перестанешь походить на босоного бродягу, собирающего с мира по нитке, и я хоть немного освободила дом от всякого хлама, выбросить который у меня просто рука не поднималась.

     Покойный муж Нэо – о котором та между делом вспоминала, перебирая его вещи и изредка смахивая слезинки с уголков глаз – хоть и был чуть-чуть плотнее Кенджи, но вот ростом они были практически одинаковы. Так что вся одежда пришлась Кенджи почти впору, лишь немного болтаясь. К тому моменту, когда он, наконец, присоединился к господину Сато, деревня уже проснулась. Крестьяне с мотыгами и лопатами шли обрабатывать землю, пастухи гнали скот, бранясь на особо упрямых или ретивых животных так и норовивших выскочить из общего стада, а рыбаки готовили удила и снасти.

     Так как все прочие жители уже вовсю занимались своими повседневными хлопотами, а староста еще не до конца оправился от вчерашних побоев, провожали их только Нэо и Мико, которая что-то прятала за спиной. Когда они все вместе достигли конца деревни, Кенджи повернулся к женщинам и отвесил им легкий поклон.