Руины Горлана - Фланаган Джон

Мальчик колебался, пытаясь увидеть или почувствовать хоть какой-то знак, способный уверить его в том, что он поступает правильно. И тут весьма кстати оказался толстяк-сержант. Уилл услышал, как тот, шумно втянув в себя воздух, зашаркал по каменным плитам, собирая свое снаряжение. Видимо, настало время обхода, то есть сержант должен сделать неполный круг — несколько метров в одну сторону от входной арки и несколько — в другую, — а затем он вернется на позицию. Уилл осознал, что если не сдвинется с места, то часовой вскоре настигнет его.

И он решился. Легко и проворно мальчик полез вверх по стене. Первые пять метров он преодолел за несколько мгновений, распластавшись на шероховатом камне, как огромный паук. Потом, заслышав тяжелые шаги прямо под собой, он замер, прижавшись к стене, чтобы ни малейшим шорохом не выдать себя часовому.

На долю секунды Уиллу показалось, что сержант его услышал, так как тот замер как раз под тем местом, где, почти не дыша, висел мальчик. Сержант буравил взглядом движущиеся пятна теней прямо перед собой, но, как и предполагал Уилл, ничего не заметил. Действительно люди редко смотрят вверх. Удостоверившись в том, что все в порядке, сержант медленно зашагал прочь.

Отлично! У него появилась возможность двигаться вбок, туда, где находилось окно. Без труда находя точки опоры для рук и ног, Уилл карабкался почти так же быстро и естественно, как другие люди ходят или бегают.

В какой-то момент он взглянул вниз, и это стало ошибкой. Уилл не боялся высоты, но все поплыло у него перед глазами, когда он увидел, куда ему удалось забраться и как далеко внизу жесткие плиты двора. В поле зрения вновь появился сержант, который теперь казался очень маленьким. Уилл моргнул, прогоняя минутное головокружение, и принялся лезть дальше, пожалуй, чуть медленнее и осторожнее, чем раньше.

В какой-то момент мальчик старался достать левой ногой до очередной опоры, и тут правая нога соскользнула с выветренного скругленного края массивной тесаной глыбы, и Уилл повис на одних руках, отчаянно нашаривая ногой какой-нибудь выступ. Сердце едва не остановилось у него в груди. Однако ему удалось удержаться и нащупать необходимую опору; он полез дальше.

Уилл испытал прилив облегчения, когда его руки наконец коснулись каменного карниза за окном кабинета; подтянувшись, мальчик перекинул ноги через подоконник и легко спрыгнул в комнату.

Кабинет конечно же пустовал. Луна заливала все пространство мертвенным светом.

Вожделенный лист так и лежал на столе, где его оставил барон. Лист, благодаря которому Уилл, возможно, узнает правду или хотя бы часть правды о себе.

Мальчик взволнованно оглядел кабинет. Огромное, с высокой спинкой кресло стояло, как часовой, позади стола. Неподвижно и сумрачно громоздились немногочисленные предметы обстановки. Со стены на Уилла грозно смотрел суровый предок Аралда, он как будто обвинял мальчика взглядом.

Обуздав разыгравшееся воображение, Уилл быстро и бесшумно пересек кабинет и приблизился к столу. Бумажный лист, освещенный лунным светом, как будто мерцал. Вот он — на расстоянии вытянутой руки. Просто глянуть быстро и уйти, сказал себе Уилл. Вот все, что ему нужно. Мальчик протянул руку.

Его пальцы коснулись листа…

И тут кто-то схватил Уилла за запястье.

Мальчик громко вскрикнул от испуга и неожиданности. Сердце забилось как бешеное. Перед ним стоял рейнджер Холт.

Откуда он взялся? Уилл был уверен, что в кабинете больше никого не было; и звука открываемой двери он тоже не слышал. Но рейнджеры ведь умеют прятаться, сливаться с окружающей средой. Конечно, Холта легко было не заметить среди теней, сгустившихся по углам, там, куда не доходят лунные лучи.

Однако важно было другое — рейнджер поймал Уилла, и не где-нибудь, а в кабинете барона. И это означало, что всем надеждам — конец.

— Как я и думал, ты можешь выкинуть нечто подобное, — негромко проговорил Холт.

С бешено бьющимся сердцем Уилл молчал, понуро свесив голову от стыда и отчаяния.

— Что скажешь в свое оправдание? — продолжал Холт.

В ответ мальчик лишь помотал головой, не поднимая глаз, — не было никакого желания наткнуться на сумрачный проницательный взгляд. Следующие слова Холта подтвердили худшие опасения Уилла:

— Ну что ж, посмотрим, что думает на сей счет барон.

— Холт, пожалуйста!.. Только не… — Тут Уилл замолк. Ему не было оправдания, и наказание он примет как мужчина. Как воин.

С минуту рейнджер внимательно смотрел на незадачливого воришку. Уиллу вдруг померещился проблеск понимания во взгляде Холта, однако через секунду глаза рейнджера вновь стали темными и непроницаемыми.

— Что? — коротко бросил Холт.

Уилл снова покачал головой:

— Ничего.

Крепко держа Уилла за запястье, рейнджер потянул его к двери и повел по широкой изогнутой лестнице, полукругом поднимающейся в жилые покои барона. Часовые удивленно посмотрели на угрюмого рейнджера и мальчика, тащившегося следом. Холт быстро подал знак, и, отступив с дороги, они отворили двери в апартаменты барона.

Комната была ярко освещена, и некоторое время Уилл в растерянности оглядывался. Он был точно уверен, что на этом этаже было темно, когда он выжидал, сидя на дереве. Потом мальчик заметил тяжелые, плотные занавески и все понял. В отличие от скудной обстановки рабочего кабинета, здесь повсюду громоздились диваны, банкетки для ног, кресла, пол и стены были скрыты коврами и гобеленами. Барон Аралд просматривал какие-то документы.

Холт подтолкнул своего пленника вперед, и барон поднял глаза от листа, который держал в руке.

— Итак, ты был прав, — заметил Аралд, и рейнджер кивнул:

— Конечно, милорд. Мальчик, словно тень, пересек двор. Увильнул от часового, как будто его там и не было, и влез по стене на башню, точно паук.

Барон отложил доклад на маленький столик и подался вперед.

— Влез на башню, говоришь? — слегка недоверчиво переспросил он.

— Без веревки. Без лестницы, милорд. Влез так же легко, как вы садитесь в седло по утрам. Даже легче, — ответил Холт, слабо улыбнувшись.

Барон нахмурился. Он был грузен и порой нуждался в посторонней помощи для того, чтобы взобраться на лошадь. Шутка Холта явно не показалась ему забавной.

— Итак, — произнес Аралд, строго глядя на Уилла, — все очень серьезно.

Мальчик молчал. Он не знал, что говорить. Оправдываться не имело смысла, да еще и Холт подлил масла в огонь, намекнув на тучность барона.

— Так что же нам с тобой делать, юноша? — Поднявшись с кресла, хозяин заходил по комнате.

Уилл опасливо взглянул на него, пытаясь определить его настроение. На суровом лице не отражалось никаких эмоций. Наконец остановившись, Аралд задумчиво потеребил бороду.

— Скажи мне, юноша, — начал он, не глядя на страдальца, — что бы на моем месте сделал ты? Что бы ты сделал с мальчишкой, который посреди ночи вломился в твой кабинет и попытался украсть важную бумагу?

— Я не воровал, милорд! — вырвалось у Уилла прежде, чем он смог себя остановить.

Барон недоуменно приподнял бровь.

— Я просто… хотел посмотреть, вот и все, — уже тише договорил мальчик.

— Возможно, так и есть, — согласился барон, — но ты не ответил на мой вопрос. Что бы ты сделал, будь на моем месте?

Уилл снова опустил голову. Он мог молить о снисхождении, мог принести извинения. Он мог даже попробовать оправдаться. Но это не поможет. Оставался только один путь. Мальчик распрямил плечи. Он знал, что случится, если он попадется. Он был готов принять последствия своих действий. Пойдя на риск, он сделал выбор. И теперь не имел права просить прощения.

— Милорд… — произнес Уилл, понимая, что настал решающий момент его жизни.

Барон внимательно смотрел на него:

— Слушаю тебя…

— Милорд, не знаю, что бы я сделал на вашем месте. Мне нет прощения, я готов понести любое наказание. — Сказав это, Уилл поднял голову и бесстрашно посмотрел на благодетеля.

В этот миг барон как раз бросил взгляд на Холта. И странно… но в этом взгляде Уиллу померещилось одобрение… Только померещилось.