Ирина Успенская - Конт

Прокричавшись, Виктория с удивлением заметила, что ей стало легче, и она может мыслить разумно. Тело конта расслабленно опустилось на подушки. А собственно, чего она психует? В каждой гадости нужно искать хорошее. Разве не это всегда было её жизненным кредо? Что страшного в нынешней ситуации? Всегда немного завидовала сослуживцам. И с карьерой им легче, и физически они более защищены, и домашние дела их касаются меньше, и футбол — святое. Короче, быть мужчиной не так уж и плохо. Особенно в это время. Насколько было бы хуже, попади она в тело служанки, бесправной и смазливой, которая не имеет права отказать господину. А вдруг случилась бы беременность? Она живо себе это представила. Ужас! Нет, все же хорошо, что она мужчина! А с женой что — нибудь придумаем. Вот узнает больше о мире и придумает. Да и болеть можно долго, очень долго… и всегда можно свалить на болезнь свою мужскую несостоятельность. Немножко хитрости и лицедейства никому не повредят.

Виктория Викторовна оскалилась, глядя в окно на виднеющийся кусочек предрассветного неба. Значит, мужчина? Ну что же, она принимает вызов.

— Берт! — заорал конт Валлид.

Перепуганная служанка бежала так быстро, что не успела вовремя затормозить и с разбегу налетела на ксена, выходящего из своей комнаты.

— Простите, брат Взывающий! — дрожащим голосом произнесла девушка, низко кланяясь. — Там хозяин проснулся. Кричит на непонятном языке, требует Берта, — не дожидаясь ответа ксена, затараторила она со страхом в голосе. — Жуть, как страшно.

— На незнакомом языке, говоришь? — заинтересовался ксен.

— Ирием клянусь! — девушка прижала к груди руки. — Неужто конт после удара по голове совсем рассудка лишился?

— Много болтаешь. А может, твоим языком Вадий нечестивый вещает? — жестко произнес ксен, пристально вглядываясь в конопатое лицо. Страшненькая, да и грудь маленькая, но припугнуть стоит. Под его взглядом девушка словно уменьшилась в размере. — Иди за Бертом и держи язык за зубами, если не хочешь, чтобы тебя отправили чистить нужники. — Он осенил служанку знаком Ирия и решительно направился в покои конта.

Через несколько минут его догнал запыхавшийся Берт, пытающийся пятерней расчесать лохматые волосы, в которых застряли золотистые соломинки.

— Благословите светлым Ирием, брат Взывающий. — Слуга склонил белокурую голову. — Меня кир Алан вызывает, — доверительно сообщил он после того как ксен возложил ему на макушку ладонь.

— Что — то я тебя давно на исповеди не видел, Берт, — ксен решительно шагал по коридору. — Плохо, когда человек забывает о боге, так и до скверны недалеко.

— Так недосуг было. То похороны, то хозяин без памяти лежал, а я при нем день и ночь.

— Для Создателя время должно находиться всегда, — строго произнес Взывающий. — Взывать не забываешь? — Берт замотал головой. — Верность твоя хозяину будет вознаграждена. Как кир Алан? Память к нему вернулась? — словно между прочим поинтересовался мужчина, одергивая сутану.

— Все понимает, но сказать не может. Мычит и пальцем в вещи тычет. А как услышит название, так словно вспоминает. Лекарка говорит, что так бывает, когда по голове сильно бьют.

— Больше ничего странного? Слов незнакомых не произносит?

— Орет, кубками бросается, — пожал плечами Берт, не поднимая глаз от пола. — Все, как и раньше, просто ослаб очень. Но госпожа контесса выгнала лекарку, сказала, молитва Ирию лучшее лекарство.

Берт не стал уточнять, что друида, уходя, обвинила контессу в желании мужу смерти. Ворожея была лучшей травницей и лекаркой в этой части фронтира, поэтому хозяйка сделала вид, что не слышит шепота женщины. Даже если это правда, кто посмеет ее за это осудить? Смерти виконта хотели многие, но мало кто осмеливался говорить об этом вслух.

— Пока кир Алан болеет, слово кирены закон, — рассеянно ответил ксен, думая о чем — то своем.

Берт бросил на него быстрый, внимательный взгляд и вновь опустил глаза вниз. Отчего он не рассказал ксену правду, парень даже сам себе объяснить не смог бы.

— Берт, вода! — едва открылась дверь, скомандовал конт Валлид и осекся, увидев, как в комнату входит давешний священник.

Виктория бросила на мужчину в сутане внимательный взгляд и тут же прикрыла глаза, словно силы покинули израненное тело. Ей хватило одного беглого взгляда, чтобы понять — перед нею стоит либо религиозный фанатик, либо человек, очень хотящий оным казаться. Старая, вытертая на локтях и по вороту сутана из грубой шерсти, подпоясанная обыкновенной зеленой веревкой, висела на ксене, словно на палке с перекладиной. Из — под нее выглядывали некогда черные, а теперь изрядно потертые кожаные мягкие тапочки, напоминающие чешки на веревочках. Судя по тому, что держался ксен немного скованно и излишне прямо, под сутаной надета либо непривычная ему кольчуга, либо вериги. Высокий, худой, гладко выбрит, со впалыми щеками и светлыми, почти прозрачными голубыми глазами. Взгляд из — под капюшона — цепкий, внимательный, недоверчивый. Неужели что — то заподозрил? Опасный тип. Такого нужно держать либо рядом, либо как можно дальше. Интересно, что его привело в такую рань? Вчера раненый слишком быстро потерял сознание, чтобы ксен успел рассмотреть что — то во взгляде лже — конта. Проверяет?

Ксен тем временем подошел к кровати и, положив прохладную руку на лоб конта, начал петь речитативом. Ну прям рэпер. Виктория чуть приоткрыла один глаз. Берт стоял за спиной священника и пристально смотрел в лицо киру Алану. Увидев, что хозяин на него смотрит, он приложил палец к губам. Конт понимающе скривился. Слуга предупреждает, чтобы она не ляпнула ничего на неизвестном здесь языке. Лучше сделать вид, что от удара возникли проблемы с головой. Видела она в своей жизни людей с расстройством речи, поэтому сымитировать это состояние труда не составит. А вот что делать с Бертом? О чем он догадался? И если понял слишком много, то кем станет — врагом или другом? Что их связывало с реципиентом, кроме кормилицы?

Ксен перестал молиться, осенил конта священным кругом, что — то буркнул кланяющемуся Берту и, бросив на больного еще один внимательный взгляд, быстро вышел из помещения. Сложно понять, что у него на уме. Но с этим святошей будут проблемы. В этом женщина была уверена. Ладно, о том, что с ним делать, она подумает позже, когда будет больше информации. А сейчас — мыться и учиться, учиться, учиться. Чем быстрее она освоит местный язык, тем быстрее поймет, как ей себя вести дальше. И еще нужно обязательно посмотреть, что там за рана на боку. Уж очень болезненная и горячая, как бы действительно заражение не получить. Конт криво усмехнулся, представив свое появление в одном известном мире. Эта его ухмылка отчего — то перепугала слугу до испарины на лбу. Нужно бы в зеркало глянуть, может, реципиент страшен до такой степени, что любая его гримаса вызывает у окружающих непроизвольный ужас? Это будет весело. Чего скрывать, Виктория любила красивых людей и надеялась, что мужчина, которым она ныне представлена, будет симпатичным. Ей казалось, что это поможет смириться с неизбежным злом.