Анна Гаврилова - Беспокойное счастье, или Секреты маленького дракона

Это был ещё один повод зашипеть, но я всё-таки сдержалась. В конце концов, если хочется быть по-настоящему единственной, нужно выбирать не мужчину, а мальчика. Какого-нибудь юного девственника, неопытного и…

– Кхе-кхе! – отвлек от размышлений Вернон, и я слегка вздрогнула. Просто обнаружила вдруг, что у сидящего рядом со мной Дана глаза магическим огнем светятся.

А вот золотых искорок не было! Точнее, может они и имелись, но оказались скрыты перчатками и вообще одеждой.

– Ты рассуждай, дорогая, – сказал герцог Кернский. Голос прозвучал настолько миролюбиво, что я невольно втянула голову в плечи и поёжилась. – У тебя ну очень интересно получается.

Несмотря на бушевавшую в сердце злость, я залилась румянцем и опустила ресницы. А секундой позже, глубоко вздохнула, призывая себя к спокойствию, и задала новый, действительно серьёзный вопрос:

– Почему император Ристарх так поступил? За что так тебя ненавидел?

Магическое свечение исчезло, уровень опасности резко снизился. Но ответил герцог Кернский не сразу:

– Не знаю.

– А Роналкор? – не преминула уточнить я.

– Роналкор знает, – отозвался Дан. – Но говорить отказывается.

Я не удивилась. Устало откинулась на спинку диванчика и уставилась в окно. Мир был необычайно белым и чистым, но с севера наползала огромная иссиня-чёрная туча. Она обещала новый снегопад уже к вечеру. Что ж, если мы встретим вечер не в пути, а в гостинице, я не против.

– Злишься на них? – наконец, решилась спросить я.

– На родственников? – уточнил их светлость, а после утвердительного кивка продолжил: – Нет, зла ни на кого не держу. Но подпускать к себе ближе, чем на арбалетный выстрел не намерен.

Вернон выдал очередную болезненную гримасу, я тоже скривилась. Да, ситуация печальная, но решение Дантоса мне нравилось. Родство родством, но всему есть пределы. В случае герцога Кернского эти пределы, безусловно, достигнуты.

Ещё я испытала толику радости от того, что отказ, полученный Дилией, никак с моей персоной не связан. Просто быть камнем преткновения в вопросах отношений с семьёй – не очень приятно. Особенно, когда речь о семье любимого мужчины.

Впрочем, меня все равно обвинять будут, но… я переживу. Точно переживу. Точно-точно!

Зато вопрос наследования…

Увы, но этот момент оказался по-настоящему болезненным. Я никогда не обладала титулами и богатствами, так что поводов всерьёз задуматься не имелось. Даже принимая предложение Дантоса, и напоминая ему о невозможности иметь совместное потомство, я относилась к этому моменту как-то вскользь. А теперь прониклась…

Ведь что получается? У нас с герцогом Кернским детей не будет, и после смерти Дана, подавляющая часть имущества достанется… какому-то противному Мори.

Хотя, насчет «противный», это я, конечно, зря – а вдруг он всё-таки хорошим человеком вырастет? Но сути вопроса это не меняет. Всё, что Дантос получил от родителей, всё, что ещё заработает, отойдет не собственному ребенку, а кузену Мори. Вернее, Мори и его матери. Дилии!

Осознание этой маленькой прозаической мысли заставило до боли сжать кулаки и стиснуть зубы. Это неправильно и… совершенно несправедливо. Но что мы можем сделать? Увы, но тут даже боги бессильны. Биологически люди и метаморфы не совместимы. Не совместимы, и точка.

Встреча с Дилией и последовавший за этой встречей разговор испортили настроение на несколько дней. Я и не мечтала, что ситуация выправится, но постепенно неприятные мысли и воспоминания отошли на второй план.

Герцог Кернский, как и прежде, был заботлив и мил, а Вернон не стеснялся подкалывать, хохмить и вообще лучился позитив. И я оттаяла. Остыла. Успокоилась.

Я решила: да, проблемы есть, но изматывая собственные нервы их не решишь. Да и смысл убиваться по будущему, если здесь и сейчас столько всего замечательного происходит? Эта поездка, предстоящее погружение в тайны Ласта, древняя магия… всё-всё! А еще столичные магазины, булочные, кондитерские…

Несмотря на то, что мой голод давно прошел и убивать за тортик я была уже не готова, мысль о кондитерских дарила ощущение счастья. Именно на нём я и сосредоточилась. В итоге, последние два дня, сияла как та монетка, и никак не могла свою неприличную улыбку погасить.

А дальше полная жуть случилась: когда осознала, что въезжаем в город через западные ворота – те самые, через которые в Рестрич сбегала, – у меня приступ смеха случился. Тот факт, что экипаж, согласно правилам, остановили для досмотра, успокоиться, увы, не помог.

Когда же дверца распахнулась, и перед нами возникли два очень знакомых стражника, я попыталась скатиться в истерику.

– Что с леди? – глядя на это безобразие, хмуро спросил Тоди.

– Пьяная? – осторожно предположил второй, тот который тощий и постарше.

– В эйфории, – поправил Вернон. И добавил не без ехидства: – Леди впервые в столице. Радуется, успокоиться не может.

– А-а-а… – дружно протянули упустившие меня некогда стражники. Я же едва сдержала желание пнуть не в меру разговорчивого мага.

И пнула бы! Но не вовремя вспомнила, что я – будущая герцогиня. Что мне нужно соответствовать и вообще…

А вот немного позже, когда поколесили по заснеженному городу и в окошке показался знакомый особняк новой постройки, укрывшийся за высоким кованым забором, буйная радость отступила и сердце охватил трепет.

Вспомнилось, как впервые увидела этот дом. Как чуткий драконий нюх уловил умопомрачительный запах гречки. Как я помчалась за экипажем, протиснулась в уже закрывавшиеся ворота, пересекла широкий газон и оказалась под распахнутым окном кухни. И как прыгнула! Как залезла в это окно несмотря на отчаянно перевешивающую попу. Ну а потом… случилось лучшее событие моей жизни – встреча с Даном.

Теперь мне предстояло войти в этот дом… ну почти человеком. И я чуточку боялась. И не знала, как себя вести.

Вернее, знала, но в какой-то момент показалось, что нет. А трепет превратился в искреннюю растерянность.

Когда экипаж остановился, дожидаясь открытия ворот, не выдержала и пугливо протянула Дантосу руку. Герцог Кернский всё понял. Он аккуратно сжал затянутые в перчатку пальчики, улыбнулся и шепнул:

– Не бойся. Всё будет хорошо.

Ворота открылись, и экипаж покатил по расчищенной от снега подъездной дорожке. А я сосредоточилась на дыхании: вдох-выдох, вдох-выдох, вдох…

И опять остановка! Дверца кареты распахнулась, а старший слуга, Пелим, согнулся в неглубоком поклоне.

– Ваша светлость! – радостно воскликнул он. А заметив меня, расплылся в невероятно широкой улыбке: – Леди…

– Леди Астрид, – сообщил слуге Дантос. Тоже очень довольный.