Татьяна Леванова - Сквозняки. Ледяной рыцарь

А в остальном рысарский быт был, скучным и кровавым. Они постоянно сражались между собой, захватывая и теряя замки, кольцом обвивающие подножье Горы Ледяной угрозы, хорошо еще, что деревни, кормившие их, относились каждая строго к своему замку, а не рысарю. Сменил один железнобокий другого — селянам все равно, они исправно приносили продукты, лишь бы их дома не трогали. Откажись деревня отдавать часть урожая в ближний замок — конный отряд потопчет нивы, по-? жжет дома. Так что все жили спокойно — рысари сражались исключительно меж™ ду собой, крестьяне работали. В общем, с рысарями все просто и понятно. С устройством мира — тем более. Маша зачитывалась биографиями великих венцесс и веников, предков Калины Горькое л езной-младшей. Страницы в книге различались — одни были жухлыми, желтыми, другие более новыми, одни были бумажными, другие пергаментными. Упоминание о проклятии ледяной кости началось с прадедушки венцессы

Калины.

— «Горе, горе тебе, рысарский род, слава зверя и крови, огненное сердце вулкана охладело к тебе, извергает он тьму и холод на погибель чистопородным рысарям…» — шепотом прочитала Маша и отвела взгляд от книги к окнам, за которыми синело ночное небо. Теперь О она знала, что замок стоит на склоне той самой Горы Ледяной угрозы, повинной в появлении проклятья ледяной кости, от ра в

А которого стынет в жилах кровь челове-а ка, тело становится твердым и хрупким. Ж Кто-то застывает сразу насмерть, пре-?> вращаясь в ледяную статую, а кто-то годами страдает от ужасного холода, чувствуя, как сначала отказывают ноги и? руки, затем перестают слушаться губы, и только глаза еще движутся на заледеневшем лице, туго обтянутом сухой бледной кожей…

Читать дальше про болезнь не хотелось» Маша закрыла книгу свечу. Она думала о новом мире, где очутилась, и о том, какой может быть ее миссия. Должна ли она справиться с проклятьем ледяной кости? Или найти того, от кого исходил магический зов? Или узнать о судьбе настоящей венцес-сы Калины? Или помочь тете добиться титула? А может быть, все сразу? Служанки, явившиеся поутру, с подсушенными дровами и чашкой теплого бульона, так и нашли Машу — бледную, с кругами под глазами, съежившуюся среди скомканных простынь и одеяла.

— Ты что, детка? — испуганно спросила тетка Дарья и потрогала лоб у девочки. Маша медленно поднесла руку к лицу — лоб был влажный, но холодный. Горло не болело. Слегка покалывало в левом виске, но на такую мелочь не стоило обращать внимания. Маша чувство-что она потеряла слишком много в постели и лечась от задушихи. Пришла пора

— Позовите тетю, Рыкосу Гривастую, — слабым от недосыпа голосом произнесла девочка.

— Может, поешь сначала? — j предложила Авдуська.

Маша выпрямилась на кровати, откинула с лица спутанные волосы и строго посмотрела на девушку, изо всех сил стараясь вести себя именно так, как, по ее мнению, вела бы себя на ее месте подлинная веицесса Калина.

— Немедленно подите к тете и передайте ей, что я, венцесса Калина Горь-кослезная, полностью пришла в себя и желаю говорить с ней! — твердо сказала девочка.

— Звезды на Горе, — протянула озадаченно тетка Дарья, не отводя испытующего взгляда от Маши. — Давай, Авдусьа ка, делай, что велено. Ох, чую я, грядут де~ Q ла поважнее новорожденных Звезд… х

Ж щ д В тот памятный день Рыкоса не поже-Ц л ала с утра увидеть свою племянницу, AV"4 Вместо этого она отдала несколько рас-имрнжений слугам. В замке захлопали им |>ц, загудели печные трубы, подня-ми, сголбом пыль из сундуков и с ков-(Milt, ко торыми были обтянуты для тепла каменные стены. По всему замку, по переходам и галереям, на стенах» смотро-мых башнях и глубоко в погребах, подзе-нльях и бараках простых, нечистопородных рысарей передавали люди друг Фугу весть: «Очнулась венцесса Калина t» I проклятия ледяной кости!» Машу же для начала обули в смешные плетеные лапти с подшитыми внутрь I рубыми овечьими носками и повели в парилку.

Впереди гордо шагала тетка Дарья < глиняным кувшином на подносе. За * ней — Маша и Авдуська со стопкой неровных серых простынь. Замыкал шест-it ие дядька Завояка с сундуком чуть поменьше, чем тот, что стоял у подножья ненцессиной кровати. Они прошли по коридорам, по деревянным лестницам, пышли в широкую кухню, заставленную коробами и бочонками, словно кладоная, и только оттуда спустились на широкий двор замка. Посмотреть на то, как не дут чудом выздоровевшую венцессу в баню, собрались все, от рысарей до че-шшшш ляди. Их оказалось не так уж много — человек десять слуг и двадцать воинов, — Мм, какая лепота! Парилка, с пихтовым маслицем, с березовыми листочками, не венцесса, лебедь белая выплывет, — завистливо вздохнула маленькая, как девочка, и кругленькая, как мячик, кухарка. Маша от смущения опустила голову — она предполагала, что с мытьем в мире вечно воюющих рысарей будут проблемы, но чтобы из этого устраивали такое событие?

Однако, увидев парилку, девочка наотрез отказалась войти туда. Со стороны пекарни к стене прикрепилась башенка с несколькими окошечками, под ней, прямо во дворе замка, развели костер. Пока горел огонь, из окон башенки вырывались клубы пара.

а — Это кастрюля настоящая, а не па-0 рилка! — запротестовала Маша. а — Не хочешь — не надо, дело венцес-far ское! — флегматично протянул дядька Завояка и, к Машиному ужасу, начал усердно чесать свою голову. Он так увд лекся, что едва не столкнул Машин сун-% дук в костер.

Ц — Давай, — подтолкнула ее тетка Да-50

АГ4 рья. — Или в венцессы, в чистоте жить,? или н чернолюдье, блох кормить. Цельную книжку прочитала, а париться бо-м ми, что за дитя!

111 шишось покориться — пример дядь-ь и Завояки был более чем убедителен. Нгожиданно в парилке Маше понрави-ин ь, изнутри башня была деревянная, мчшая, ароматная, словно буханка только что выпеченного черного хлеба. Прав-/I I. такая же тесная и темная. Сначала капалось душно и жарко, потом девочка привыкла, позволилаАвдуське натереть «с пихтовым маслом, расчесать длинные спутанные волосы. Затем служанки разворошили сундук и стали подгонять для нее чьи-то древние наряды, тяжелые, расшитые золотом, «сребром и каменьями. Пока служанки 111 >иводили одежду в порядок, разнежив-I паяся Маша начала было дремать в теплой, ароматной духоте, как вдруг новый JOB словно подбросил ее. — Что это? — беспокойно спросила она. — Кто это?

Рвущую ее изнутри пустоту невозможно было терпеть. Девочка отпихнула в (горону тетку Дарью, натянула на влажное тело шерстяной длинный свитер, и: шла в руки куртку, увернувшись от ис-путанной Авдуськи, сунула ноги в плетеные лапти, замотала наспех волосы льняной простыней и выскочила во двор замка. У костра под парилкой хлопотал высокий чумазый дядька с неровно обкромсанной бородой, на его кирпично-красном лице светились казавшиеся почти белыми глаза.