Мария Пригожина - Стажировка юной магини

— А как Ядвига улыбалась, аж сияла вся! Любимчик, видать, ее. Только никак не могу понять, зачем ей понадобилось, чтобы мы с ним встретились.

— Понадобилось? С чего ты взяла?

— Сама вспомни. Ведь она нас усиленно задерживала. Сначала веник подослала, потом духи распылила. А когда поняла, что мы все-таки уходим, подсунула посуду. И так долго горшок заворачивала, да за это время можно было весь магазин упаковать!

Силона засомневалась:

— Ты действительно так думаешь? Ничего ведь не произошло, она нас с тем типом даже не познакомила.

— Неважно. Ядвига никогда ничего прямо не говорит и не делает. Но мне-то, поверь, известны ее закавыки. Не произошло, говоришь? Вот увидишь, произойдет еще.

И так меня позабавило мое внезапное открытие, что я и не заметила, как мы перешли на другую, неизвестную тропинку.

Как-то незаметно стало темнеть, но мы продолжали беседовать.

— Ты не права, мой горшочек не волшебный, — самозабвенно говорила подруга, поглаживая пергаментную упаковку, — иначе я боялась бы его. А я совсем не боюсь! Но что-то в нем есть такое, необычное. Помнишь, какие у него изящные ручки? А какой он весь гладенький и аккуратненький!

Это об исцарапанном и ободранном глиняном горшке! Неужели Силону приворожили? Но кто? Несомненно, продавец антикварной лавки. Однако что-то мне подсказывало, что и Яга была причастна к необычной истории. Непонятно, как, но причастна. Вслух свои подозрения я высказывать не стала, лишь намекнула, что подарок Ядвиги надо бы припрятать, причем понадежнее. И чем надежнее, тем лучше. По крайней мере, до моего возвращения, а там видно будет. И не разворачивать, пусть так, упакованный, и лежит. Силона согласилась и пообещала спрятать бесценный антиквариат. Даже поклялась, что запекать в нем ничего не будет, а засунет его подальше, в самое надежное место. И уж точно больше никогда не потеряет.

Лес, на окраине которого примостился Домик На Курьих Ножках, относился к разряду непроходимых. Но на главной тропинке не должны были расти колючие кустарники, и пней тут никогда раньше не было. Во всяком случае, по дороге к магазину мы ничего подобного не встретили. Теперь же, на обратном пути, нам пришлось без конца пролезать через всевозможные препятствия. Получалось, нас повели другой тропой. Но какой же другой, если все прочие, кроме одной, заканчивались в глухой чаще?

Поначалу я не особенно тревожилась. О том, что волшебные клубочки всегда выбирали самую безопасную дорогу, мне твердили неоднократно — хочешь не хочешь, а запомнишь. А у Яги все товары проверенные, с гарантией на ближайший триллион лет. И только когда зеленые кроны над нашими головами полностью сомкнулись, и стало совсем темно, я засомневалась: не попался ли мне случайно бракованный клубок?

Заросшая травой узенькая тропка исчезла из виду. Лишь по слабому сиянию золотистой нити можно было догадаться, что нас еще куда-то вели. Наконец впереди замаячил слабый свет, и, с трудом преодолев целое семейство репейников, мы уперлись в частокол из толстенных деревьев.

Раньше я и не подозревала, что они способны расти так скученно. Но, нащупав мощные стволы и не найдя между ними никаких щелей, убедилась — да, способны. На том месте, где нас остановила живая стена, горел фонарь. Он висел очень высоко, и сноп тусклого света падал на землю у наших ног. Не ахти какое освещение, но все вокруг и вовсе было погружено во тьму, поэтому проверять, насколько простиралась влево и вправо лесная изгородь мы не стали. Меня волновал только один вопрос: что же нам теперь делать? Клубочек, вероятно, не знал ответа. Он покрутился возле какого-то хилого растеньица, чудом выросшего в почти полной темноте, и завязал на нем тугую сияющую петлю.

— Луговой колокольчик, — сказала я машинально.

— Что-что? — не поняла Силона.

— Колокольчик, говорю, растет. Цветок такой. Видишь, бутончик синий? Стебелек у него тоненький и длинный, потому что света маловато. Клубок, он как лошадка, при остановке должен к чему-нибудь прикрепиться. А тут, кроме колокольчика, больше не к чему.

— Да бог с ним, с колокольчиком, — отмахнулась подруга. — Меня больше интересует, как из леса выйти. Почему клубочек здесь остановился? Передохнуть, что ли решил, или он так шутит?..

Да нет, просто дорога кончилась. Вот мой безмолвный поводырь и показывает: задание, мол, выполнено. Уж простите, безопасных мест в данной окрестности не наблюдается…

На самом деле я не ответила на вопрос, только мысленно проговорила, но Силона и сама неглупая, догадалась. Потому и умолкла на полуслове.

Серж появился неожиданно, как всегда, свалившись откуда-то, видимо с верхотуры живой изгороди. Подмигнув мне и отвесив элегантный поклон Силоне, он бережно распутал клубок.

— Набезобразничали тут сегодня! — посетовал он. — А кто, не пойму. Попадутся хулиганы, уши оторву!

Лесной сторож ободряюще улыбался, видимо, чтобы нас успокоить, но улыбка на его лице никак не могла удержаться дольше секунды, и он то и дело сбивался на звериный оскал. Долголетняя привычка…

— И кто додумался? — спросил Серж у колокольчика. — Среди наших таковских нет, правда? А чего не позвонили?

Последний вопрос адресовался уже нам с Силоной, но мы молчали, как и цветок, освобожденный от шерстяных пут.

— Кто ж так озорничает? — снова поинтересовался лесник, теперь уж и вовсе непонятно у кого, и гримаса передернула его лицо. — Подбросить гадюк на главную дорогу! Расползлись, мерзкие твари, проходу никому не дают! Как будто всех поймал. Не видали, случайно?

— Н-нет, — пролепетала я чуть слышно, еще не совсем оправившись от пережитого страха.

— Правильно. Клубочек не поведет опасным путем, верно? — снова улыбнулся Серж, участливо глядя на меня горящими глазами. — А вы, смотрю, испугались. Зря, зря.

Мой старый знакомый взял нас за руки и повел в дом.

Вскоре мы уже сидели в просторной бревенчатой сторожке и пили горячий чай, приправленный ароматными дикими травами. Слава богу, на сей раз лесной сторож предстал перед нами в облике человека, а не леопарда, волка или какого-нибудь жуткого чудища. С него станется! Потому-то полностью избавиться от навязчивых повадок он не мог, слишком уж часто приходилось ему возвращаться в одну из звериных или еще похуже шкур. Излюбленный образ — упырь с клыкастой пастью и кровавыми глазами навыкате. Такова работа в лесу. Но Серж старался. Понимал, что Силона не привыкла ко всяким жутким превращениям. То есть, общаясь со мной, она, конечно, много чего слышала, но одно дело просто знать, и совсем иное — видеть воочию.