Тим Доннел - Змеиный Эликсир

Утро, сверкая солнечными бликами на траве и прибрежных камнях, обещало ясный день. Пробираясь вдоль реки среди деревьев, путники не чувствовали той обжигающей жары, которая изнуряла их вчера. Но к вечеру, когда они выехали на открытые луга, погода вдруг изменилась. Подул резкий ветер; облака, незаметно подкрадывавшиеся целый день, сбились в плотную кучу; за их спиной уже сверкали молнии.

Путники понимали, что скоро их настигнет гроза, и гроза нешуточная. Требовалось срочно искать укрытие, но, кроме кустов и невысоких деревьев, поблизости ничего не было. Конан и Зурр-аль-Асар погнали испуганных коней вперед, прочь от настигающей их тучи, надеясь, что случай пошлет им удачу. И правда, вскоре они увидели какие-то развалины, заросшие травой и кустарником. Похоже, это был разрушенный замок, такой старый, что камни кое-где уже рассыпались в пыль. Но здесь можно было укрыться от грозы.

Найдя подходящий закуток, судя по всему, угол полуразрушенного зала, где чудом сохранившаяся крыша могла защитить их от дождя, они привязали коней и, опустившись на землю, стали выглядывать наружу, в дыры между камнями. Когда-то это были окна, но безжалостное время, не вынося ничего вечного, основательно здесь поработало. Все утратило свои привычные очертания, и развалины замка казались уже частью дикой природы, а не делом человеческих рук.

Ослепительно вспыхнула молния. Последовавший за ней удар грома заставил землю содрогнуться. И тут же хлынул ливень, плотной стеной отгородив путников от остального мира. Кони испуганно шарахались в углу, и Конану пришлось их успокаивать, чтобы они не оборвали поводья. Раскаты грома постепенно становились глуше, молнии сверкали уже где-то вдалеке, и только ливень по-прежнему неукротимо хлестал по ветхим стенам да швырял в окно фонтаны брызг.

Зурр-аль-Асар снял с лошадей поклажу, разложил одеяла:

— Ну вот, здесь и заночуем. Земля сухая, над головой крыша — прямо дворец!

Конан промолчал, но тоже стал готовиться к ночлегу. Сейчас, когда гром тихо урчал вдали, как обиженный пес, а снаружи мирно шумел дождь, киммериец наконец осмотрелся как следует. То, что он увидел, ему совсем не понравилось, но деться все равно было некуда. Стены, обветшалые и потрескавшиеся, кое-где сохранили остатки росписи — и везде это были легкие фигурки танцующих девушек с гирляндами цветов.

Стоя спиной к Зурр-аль-Асару и разглядывая рисунки, Конан бессознательно потянулся к кинжалу. Но рука его наткнулась на кошелек, набитый плодами мисахи. Не раздумывая, Конан вытащил одну ягоду, сунул в рот и быстро разжевал. На вкус ничего особенного, даже, пожалуй, слишком кислая, но то, что почувствовал киммериец, проглотив мякоть вместе с косточкой, просто ошеломило его как гром среди ясного неба.

Ему показалось, что он может одной рукой разбросать весь этот замок, раздвинуть тучи, стрелой долететь до Ке-занкийских гор — и что ему какие-то там колдуньи! С трудом подавив в себе желание немедленно проверить это ощущение небывалой силы, он лег рядом с карликом, отвернулся и притворился спящим. Сквозь полуприкрытые веки он вскоре стал различать некие почти неуловимые перемены. А немного погодя зал, тускло освещенный вечерним светом, начал меняться прямо на глазах. Проломы в стенах превращались в ажурные окна, а земля с редкими пучками пожухлой травы — в блестящий мозаичный пол. Откуда-то сверху лился мягкий красноватый свет. Конану стоило больших усилий изображать из себя спящего, но волшебство мисахи делало его хитрым и предусмотрительным: он понимал, что притворяться нужно до последнего, ибо только это и может их спасти.

Вдруг послышались легкие быстрые шаги, кто-то остановился возле них, и киммериец почувствовал пряный аромат благовонного курения, одурманивающий и убаюкивающий. Странное чувство, что одна половина его спит, а другая бодрствует, не покидало Конана. То, что он услышал, заставило его внутренне содрогнуться, но ни один мускул его не дрогнул, лицо по-прежнему оставалось безмятежным и спокойным.

— Наконец-то снова в этих краях появились люди! — произнес мелодичный женский голос.— Так давно здесь никого не было, что я забыла, жива я или нет.

— Я тоже совсем ослабела от ожидания. Зато сегодня у нас праздник! Хозяин будет доволен! Ты только посмотри, какие они молодые и сильные, их жизни хватит нам надолго, и юность наша снова расцветет!

Нарастающий гул прервал разговор колдуний, они побежали в угол залы и стали выдвигать что-то огромное, скрытое серой завесой с пробегающими по ней багровыми искрами. Сквозь ресницы Конан разглядел гибкие девичьи фигурки и лица, молодые, но угасшие, похожие на маски. То, что они выдвинули на середину, оказалось огромным зеркалом в черной раме, увитой гирляндами цветов. Цветы извивались как змеи, хищно покачивали головками и тихо гудели.

Обе колдуньи подошли к зеркалу и встали перед ним на колени. Конан чем угодно мог поклясться, что они там не отражались. Вместо них в раме зеркала возник чудовищный великан в странных богатых одеждах. Руки, грудь и лицо его покрывала клокастая шерсть, голову венчала корона, усыпанная рубинами. Однако он был так изможден, что, казалось, с трудом держался на ногах. Протянув руку в их сторону, великан приказал:

— Начинайте! Мы ждали слишком долго, и сейчас нельзя медлить. Судьба послала нам подарок — их жизнь и молодость скоро станут нашей жизнью. Но помните —сил у них должно остаться лишь на один шаг, не больше, иначе мы погибли! Один шаг в зеркало — и все! Помните! Помните! Помните!

Великан постепенно становился все прозрачнее и прозрачнее и вскоре исчез совсем.

Колдуньи подошли к столу, взяли кубки с пенящейся жидкостью и приблизились к спящим.

— Проснитесь, путники, вы наши гости, и мы хотим устроить вас поудобнее! — изрекли они и стали брызгать на них из кубков.

Зурр-аль-Асар проснулся, посмотрел на колдуний, выглядевших уже как обыкновенные девушки, и очень обрадовался. Конан, решив, что ему надо последовать его примеру, привстал и заулыбался во весь рот.

— Ну и ну! Куда это мы попали? — верещал Зурр-аль-Асар. — Помню дождь, грозу, а что дальше — не помню. Конан, где это мы?

— Может, нас оглушила молния, и они нас подобрали? — предположил Конан, догадавшись, что Зурр-аль-Асар начисто забыл о Танцующих Девах и о развалинах. Значит, и он не должен о них вспоминать.

Девушки засмеялись и побежали к столу, приглашая их за собой. Стол был уставлен богатыми яствами и винами, пряные запахи стояли в воздухе, одурманивая и в то же время возбуждая. Карлик не стесняясь набросился на угощение, и Конан решил от него не отставать. Но вина он не пил, однако все время делал вид, что наполняет кубок и подносит его к губам.