Ольга Обская - Проект таёжного дьявола

— Чёрт! — выругался Артём. — Я сам лично вколол ей его.

— Ты что, не смог понять, что у неё аллергия на анальгин? — возмутился его отец, который заинтересованно слушал беседу двух парней, пытаясь восстановить последовательность событий и определить, когда и где он прокололся. — Делал ей инъекцию и не смог считать её страхи?

Мужчина в очередной раз убедился, что у Артёма, несмотря на их многолетние тренировки, так и не развилась одна из важных способностей шуйя. Ему не давалась работа с людьми, у него не получалось считывать их состояние, их эмоции, надежды и страхи, их самые сокровенные мысли. Правда, парню часто удавалось компенсировать это развившимися у него другими не менее удивительными талантами, но в данной конкретной ситуации они ему не помогли. Но ведь с Артёмом был ещё один человек, в способностях которого учёный не сомневался.

— Постой, а как же мой брат? Он, что, не предупредил тебя? Уж он-то точно мог считать с неё любую информацию.

— Наоборот, это была его идея — сделать жаропонижающее. И именно он выбрал препарат. Но, дело в том, что он работал с Витей и к Вике даже не подходил. Хотя…

Артём и учёный переглянулись. У них зародилось подозрение. Страшное, неправдоподобное подозрение. Но окажись оно всё-таки правдой — это многое бы объясняло.

Рома не слышал беседу отца и сына, его отвлёк отец Вики, который как только немного пришёл в себя после пережитого шока, сразу бросился благодарить парня.

— Какое счастье, что ты заметил пустую ампулу из-под анальгина и обо всём догадался. Какой ты молодец! Ты спас мою девочку! Я только не пойму, как ты нас нашёл. Как ты понял, где мы?

— Это было труднее всего. Это был главный вопрос, ответ на который мне нужен был немедленно. И я его нашёл благодаря Артёму, — Рома наконец оторвал взгляд от Вики и перевёл его на парня. — Ведь тебя так зовут?

— Так. Я знал, что ты обо всём догадаешься!

— Ты давно его нарисовал?

— Кого? — переспросил Александр, хотя вопрос адресовался не ему.

— Граффити, — пояснил Артём, — Рома говорит про подсказку, которую я оставил неделю назад в подъезде его дома в пролёте между четвёртым и пятым этажом. Я надеялся, что Вика или Рома хоть иногда поднимаются домой по лестнице и заметят её. Но мои надежды не оправдались, и мне пришлось сломать лифт.

— Ты написал там адрес офиса твоего отца? — спросил Александр. Он не мог понять, как можно было догадаться, где они находятся, по граффити.

— Не совсем, — ответил за Артёма Рома, — он нарисовал усы, очки и газету. И офисное здание с панорамными окнами, очень похожее на то, что стоит рядом с нашим сквером. Компания, в которой работает Вика, арендует в этом здании шестой этаж. Стрелочка на рисунке вела с шестого этажа на восьмой.

За окном послышался приближающийся гул сирены.

— Это скорая, — пояснил Рома, — молодцы, быстро приехали. Я предупредил, что речь об анафилактическом шоке.

Вика окончательно пришла в себя только в больничной палате. У неё очень сильно кружилась голова, но это было, пожалуй, единственное неприятное ощущение, если не считать дискомфорта от торчащего в её вене катетера, к которому была подсоединена трубка капельницы. Она попыталась вспомнить события последних нескольких часов, но не смогла. Такое ощущение, что её возили в карете скорой помощи с мигалками туда-сюда несколько раз. В смысле, из дома в больницу, из больницы домой, а потом снова в больницу. И ещё ей опять приснился кошмар, который в последнее время часто стал повторяться. Только на этот раз он закончился по-другому — на этот раз её спас Рома.

Вика приподняла голову и осмотрелась. Герой из её сна и сейчас был на страже её покоя. Парень стоял лицом к окну и разговаривал по телефону. Он пока не видел, что девушка пришла в себя.

— Рома, мы наконец-то нашли Вику, — радостно кричал в трубку друг. — Представляешь по три раза обошли все корпуса и отделения, перенервничали ужасно, а она оказывается в отделении неотложной медицины в четвёртом корпусе. Нет туда мы, конечно, тоже уже заходили. Но первые два раза нам с Таней сообщали недостоверную информацию, видимо, из-за больничной неразберихи. А сейчас Вика уже появилась в списках пациентов этого отделения. Её палата № 17 на втором этаже. К ней пока не пускают, но нам с Таней удалось втереться в доверие одной сестрички из приёмного покоя. Она рассказала, что у Вики состояние стабильное, угрозы жизни нет. В общем, всё в порядке. Так что не переживай.

Витя сделал небольшую паузу, и вдруг выпалил:

— Представляешь, у меня будет сын. Таня говорит на УЗИ уже видно. Представляешь, сын! И мы уже придумали имя. Угадай, какое!

Рома улыбался. Улыбался широко, во весь рот. Он очень-очень был рад за друга. Только не знал, что ему сказать? Что в таких случаях говорят? Поздравляю? Совет да любовь? Но Вите и не нужно было слов, он знал, что Рома сейчас улыбается.

— Что молчишь? Завидуешь? — рассмеялся он.

— Вы — молодцы! — наконец хоть как-то смог оформить свои чувства в слова Рома.

— Кстати, мы тебе ещё нужны?

— Нет, спасибо! Вы и так мне очень помогли.

— Хорошо. Тогда мы поедем домой.

Из окна палаты № 17 Рома видел, как Витя и Таня вышли из корпуса на улицу и, взявшись за руки, направились к выходу из медгородка. Они прошли пару метров. И вдруг остановились и начали целоваться, совершенно не обращая внимание на глазеющих на них прохожих. Через пару минут они оторвались друг от друга и снова пошли, но их опять хватило только на несколько метров.

— Чему ты улыбаешься? — услышал Рома самый желанный на свете голос.

Он нестерпимо хотел его услышать с той самой минуты, как понял, что Вике грозит опасность. Нет, он хотел его услышать ещё раньше, как только вышел от неё.

Парень подошёл к кровати и сел на краешек.

— Витя и Таня снова вместе. У них всё будет хорошо. Как и у нас.

— Вот, пришёл попрощаться, — Артём стоял в дверях палаты № 17 с пакетом мандаринов в руках.

За эту неделю, что Вика провела в больнице, парень уже четвёртый раз приходил её проведывать. Каждый раз он заставал в её палате Рому — у Артёма сложилось впечатление, что он тут дневал и ночевал. Но на этот раз сестра была одна.

— Почему попрощаться? — с тоской в голосе спросила девушка. — Ты всё-таки не останешься с нами?

— Всё-таки нет, — качнул головой Артём.

— Но почему? Папа с мамой тебя безумно любят! Разве тебе не понравилось быть рядом с настоящими родителями?

— Понравилось. Вы все мне очень дороги, но я должен быть с отцом.