Юлия Фирсанова - Божественное безумие

  Сколько привнесет в него проявившаяся натура темного бога? Сколько сохраниться в неприкосновенности от светлой стороны? Ответы на эти вопрос мог дать лишь эксперимент.

  - Ты разве не уйдешь? - недоуменно уточнил Лейм, собирая все свое мужество для испытания.

  - Вот еще! - тихо фыркнула богиня, наморщив прелестный носик, и присела на тахту, всем своим видом показывая желание обосноваться всерьез и надолго. - Упустить шанс пронаблюдать за столь уникальным экспериментом? Не дождешься, родной!

  - Но я могу стать опасным, именно из-за этого ты и не допустила ко мне никого из родичей! - мигом позабыв страх остаться один на один с бедой, заботливо напомнил принц.

  - Напугал! - снова зафыркала Элия. - Я, между прочим, тоже могу быть жуть какой опасной, а кто из нас опаснее другого, еще вопрос! Так что прекрати меня запугивать, все равно бесполезно, да и не твой это профиль. Начинай лучше смотреться в зеркало. Используй свой шанс, дабы понять, что именно там каждый раз ищет Энтиор.

  - Боюсь, этого мне не постигнуть никогда, - покачал головой молодой бог.

  Подбодренный упрямой кузиной он сел, развернулся к щиту и храбро вгляделся в образ, появившийся в чуть выпуклом, ничем не примечательном, если не знать, что его создавали Великие Ящеры, зеркале. Ничем не примечательном... только почему-то притягивающем взор крепче цепей. Принц всмотрелся в свое отражение: все те же глаза, нос, рот, тысячи раз виденные до того, никаких чуждых ликов, внушающих ужас или отвращение. Лицо как лицо, вполне симпатичное для бога, только чуть исхудавшее за последнее время из-за пережитых волнений.

  Лейм моргнул, изображение расплылось цветными пятнами, завертелось, и бог словно рухнул с обрыва в ледяной омут или в кипяток. Такое бывает от шока, когда не разобрать сразу, обжегся или обморозился. Заломило виски, голова будто треснула напополам, выпуская из себя чернильный клубок, нет, не клубок, поток, черный поток, готовый смести все на своем пути. Принц ощутил свою суть тонким деревцем, гнущимся, готовым вот-вот переломиться под нахлынувшей тяжестью, той, что таилась под спудом тысячелетиями. Лейм содрогался от неистовой злобы, чуждой ненависти и жадной ярости, задыхался в безумном водовороте, напрягая последние силы для безнадежной борьбы, и ужасался неизбежному концу. Неужели все? Так и исчезнет его личность?

  Неожиданно в сознании всплыли слова кузины: 'Нет никакого 'он', есть только ты и ты!'. И принц доверился как последней надежде этой истине, перестал сопротивляться и распахнул всего себя навстречу темному потоку, не уклоняясь от боя, а принимая в себя, желая не победы, а целостности, признавая за самим собой право на существование. Напор спал, неукротимый водоворот обернулся величественной рекой, плавно несущей два своих широких притока - темный и светлый - к слиянию.

  Лейм чувствовал их течение сквозь себя и одновременно понимал, что он есть и сама река, и оба притока, а перекрыть какой-то один из них, значит обездолить всю реку, лишить ее полноты. Сколько продолжалось это странное и одновременно правильное бытие, принц не мог бы сказать точно - вечность или секунды.

  Он отстранено следил за тем, как утихает неистовая ярость до поры, когда в ней будет нужда, успокаивается гнев, угасает до появления подходящих противников злость. Бесцельная жестокость, смягченная милосердием, превращается в расчетливую жесткость, беспредельный цинизм, заразившись от юмора, сменяется хлестким сарказмом, непомерно раздутое самомнение, перемешавшись с мнительностью, обретает вид твердой уверенности в себе, а развратная похоть, отравленная романтизмом, перерастает в истинную любовь....

  Где-то в замке, разбирающая подарки из платочка Кэлера юная принцесса Мирабэль улыбнулась, катая по ладони зеленый круглый камешек, и уверенно попросила:

  - Поскорей бы Лейм поправился! Пусть все у него будет... - эльфиечка сжала ладошку, запнулась и заменила слово 'хорошо', почему-то показавшееся ей неуместным, на другое: - правильно!

  Принятая к сведению высшей инстанцией воля светлой богини, обретшей суть, стала последней капелькой в чаше изменений, слияние завершилось.

  Бэль раскрыла пальцы. Темные брови приподнялись птичками, отражая радостное удивление, каковое возможно лишь в детстве, а позднее доступно лишь везунчикам, сохранивших детскую чистоту и свет восприятия, позволяющий изумляться любой малости, как величайшему чуду. Элифечка во все глаза уставилась на фиолетовый с серебристыми прожилками, а прежде бывший зеленым камешек на ладони.

  Громкий треск вывел Лейма из состояния медитативного постижения собственной сути. Бог отшатнулся от щита Унгира, не выдержавшего последнего испытания. По зеркальной поверхности змеились глубокие трещины. Покрытие бесповоротно утратило не только волшебные свойства, но и отражательную способность.

  - Судя по всему, испытание закончено, - безмятежно прозвучал за спиной принца голос Элии, в нем было легкое любопытство, но никакой опаски.

  - Похоже, что так, любимая, - отозвался принц, поднимаясь и поворачиваясь лицом к кузине.

  - Как ощущения? Чувствуешь ли ты в себе позыв облачиться в алое и, преисполнившись бесцельной жажды уничтожения, громить все и вся, заливая миры потоками крови? - с мягкой насмешкой, замешанной на участии, вкрадчиво спросила богиня.

  - Нет, - задумчиво усмехнулся бог и продолжил отчет с присущей ему педантичностью: - В данный момент я не расположен к смене гардероба, да и пачкаться в крови нет желания. Что же касается иных ощущений, скажу одно, я по-прежнему осознаю себя Леймом Лоулендским, уровень силы стабилен, божественная суть не претерпела кардинальных изменений. Цвет, пожалуй, теперь четко серый, без светлого отлива.

  - Да, я вижу, баланс установлен, ты снова наш, снова с нами... - Элия, на доступном ей уровне магического зрения пристально наблюдавшая за процессом прихода к консенсусу двух частей души кузена, погладила мужчину по щеке.

  Все воистину получилось, бешеная сила сути Алого Бога, вырвавшись из-под спуда блоков, не накрыла кузена с головой, а гармонично переплелась с его светлой частью. Уровень божественной силы - высокий для любого иного бога Уровня - нормальный для королевской семьи Мира Узла - был тому самым очевидным доказательством. Где-то там, на Весах Равновесия Лейм измененный был взвешен, оценен и получил право на жизнь в качестве принца Лоуленда. Будь иначе, новая вспышка силы, ее бешеный скачок и очередное проявление сути Приговоренного Нарушителя неизбежно повлекли бы за собой визит палача. Жнеца ли, или иного Служителя Равновесия, не важно. Обошлось! Богиня позволила себе едва слышный вздох облегчения, прежде, чем продолжить: