Надежда Первухина - Не пытайтесь это повторить

Так вот. Как раз в декабре состоялись выборы нового губернатора. И знаете, кто получил эту неласковую должность? Только не падайте! Юля Ветрова!!!

Она, между прочим, не оробела и не стала отказываться, а сказала:

– Госпожой Ведьм я уже была, так почему не побыть губернаторшей?!

И начала властвовать и править.

И власть ее совершенно не испортила.

Как пила текилу и стреляла во все стороны глазками, так пьет и стреляет.

А второе большое событие в нашем городе – Фестиваль русского романса, который устроила Елена Нейс.

Я с некоторых пор не доверяла Елене. Не могла забыть того, что она предала моего Леканта. Хотя понятно, что сделала она это из лучших побуждений. Елена, кстати, ни разу не навестила нас в Приколье, но я это понимала – ей просто было стыдно.

Ну вот. А фестиваль получился потрясающий. Приехали певцы из Москвы, Екатеринбурга, Новгорода, Воронежа, Твери и Тулы. Целых пять дней в нашей филармонии шли великолепные концерты. Особенно, конечно, запомнились песни Жанны Бичевской и Геннадия Пономарева. А еще запал мне в душу романс, который исполнила певица из Тулы Маргарита Калинина:

Да, это действительно так: любящему прощается многое. И я простила Леканту то, что изменил мне.

Мы уже готовились к свадьбе, подали заявление в загс, купили платье и костюм. Решили, что жить будем в бывшем доме Ванессы, вместе с моими родителями. Это был славный дом, в нем мы провели немало хороших дней. Мы с Лекантом сделали ремонт (он выбирал обои, заказывал стеклопакеты и навесные потолки); родители обиходили примыкающие к особняку огород и сад… Я уже думала, что самое страшное в моей жизни-существовании позади, тогда как оно еще и не начиналось.

Помню, был великолепный день. Солнце после прятанья за тучами выглянуло и принялось светить вовсю, я гуляла по Щедрому и покупала любимому всякие мелочи типа галстуков и запонок… Настроение у меня было самое счастливое, и в этом расположении духа я решила зайти на место бывшей работы (я говорила, что уволилась из музея?), проведать коллег.

Музей как раз выставил новую экспозицию – «Оккультизм в Щедром», и я подумала, что не худо было бы ее осмотреть. Навстречу мне вышла новая сотрудница – Наденька. Она была вампиршей, но в музейных делах разбиралась так же хорошо, как в группах крови.

– О, Тийя! – приветствовала меня она. – Какими судьбами к нам?

– Да вот, гуляю, покупаю подарки близким.

– Это отлично! Хочешь посмотреть экспозицию?

– Конечно. Билет купить?

– Ха-ха-ха! Не ерунди. Идем.

И мы пошли осматривать экспонаты. Было очень интересно, к тому же Наденька своими комментариями делала выставку очень живописной. И тут зазвонил мой мобильник.

– Алло? – Я поднесла мобильник к уху.

– Тиечка. – Я услышала голос мамы. – Тиечка, ты где?

– Сейчас в музее древней истории, а что?

– Тиечка, ты не могла бы поскорее приехать домой?

– Мама, что случилось? С тобой, с папой, с Лекантом?

– Тийя, не волнуйся, но… приезжай поскорее.

Отбой.

– Извини, – сказала я Наденьке. – Что-то дома случилось.

Наденька хоть и вампирша, а перекрестилась:

– Дай бог, чтобы ничего опасного!

И я помчалась домой.

Дома меня встретила тишина. В комнатах, еще сохранивших запахи ремонта, было пусто. Нет, не так: в гостиной сидели родители. Вид у них был похоронный. Я дернулась, как от удара током:

– Мама, где Лекант?

– Не знаю, – прошептала мама. – Когда мы с папой вернулись из магазина, то нашли только… вот это.

И мама протянула мне сложенный вчетверо лист бумаги.

Я развернула его. Почерк Леканта – ровный, правильный, изящный. Он всегда писал первоклассно, я ему даже завидовала…

«Эта искренняя молитва, несомненно, станет твоим надежным проводником. Можешь быть уверен: она тебя не обманет. Значение этой молитвы велико. Повторяй ее, и к тебе вернется воспоминание; и ты достигнешь осознания и Освобождения».

– Это из «Тибетской книги мертвых», – сказала я, держа в руках листок так, словно он был живым. – Лекант зачем-то выписал цитату из «Тибетской книги мертвых».

– Доченька, – заплакала мама, – чует мое сердце: не поженитесь вы с ним.

– Это неважно, мама, – ровным голосом сказала я. – Важно, чтобы Лекант был жив и невредим.

– Может быть, он еще вернется…

Но Лекант не вернулся.

Я ждала его каждый день, с утра до вечера. Я запустила себя, я перестала есть гипосульфит и аммоний, я не причесывала своих роскошных волос и не натиралась тальком. Родители сохли, глядя на меня. И тогда я вспомнила совет Нищего Духом: когда совсем край придет, идти к священнику Емельяну.

…Я пришла в церковь великомученика Димитрия Солунского сразу после Рождества. Возле храма стояла елка, украшенная фонариками.

– Где я могу найти отца Емельяна? – спросила я у проходящей мимо бабульки.